Марина Серова - Принесенный ветром

Память на цифры у меня хорошая, и все же дома я сразу же записала номер Валиного телефона в блокнот. Нужно сегодня же позвонить ей и договориться о встрече. Но это чуть позже, а сначала – кофе и кости. А потом звонок Кире. Без его помощи мне не обойтись.

Выпив кофе с парой бутербродов, я достала кости и высыпала их на стол. Выпало 3+21+25: «Вы займетесь благородной работой, даже если она будет незаметна для окружающих». Значит, я на верном пути. И я набрала номер Кирьянова.

Володька был явно не в духе. Или сильно занят. А может, и то и другое сразу.

– Как дела, Иванова? – кисло спросил Киря, и я догадалась, что в его кабинете кто-то есть. – Опять идешь по следу? Только не говори, что звонишь, чтобы поздравить меня с праздником.

В трубке раздался короткий хрюкающий смешок, и я на всякий случай покосилась на календарь с лошадиной мордой, висевший на стене. Майские праздники благополучно завершились; день российской полиции, бывшей милиции, – слякотной осенью, а Кирин день рождения и того позже – зимой. Так что поздравлять его было не с чем. Но я на всякий случай сказала:

– А вот на это даже не надейся, Володька!

– Ладно, давай, не тяни резину, говори, что нужно. Извини, но я сейчас занят по горло. Весь в заботах, даже кофе хлебнуть некогда.

Мой давний друг, подполковник Владимир Сергеевич Кирьянов, всегда занят и всегда по горло. Но это вовсе не причина, чтобы отказать старинной приятельнице в помощи.

Кофе? А ведь это отличная идея, Кирьянов! Озвучить свою просьбу по телефону я не могу. Как вживую вижу твое возмущенное лицо и слышу вопли: «Нет, Таня, нет! Этого я сделать не могу, при всей своей любви к тебе, золотая ты моя!»

– Володь, ты только скажи, когда там у тебя промежуток в заботах намечается, я подъеду и угощу тебя кофе. Знаю одно заведение недалеко от вас, там подают роскошный кофе. Заодно и поговорим.

– Я и сам знаю это заведение, Иванова, и сам могу тебя угостить, – хмыкнул Киря. – Ну, да ладно, от тебя не отвяжешься. Давай подгребай к часу, прямо в «Жирафу». Принесешь бумаги к двум часам, ясно?

– Какие еще бумаги, Володь? – удивилась я.

– Это я не тебе, Иванова. Но имей в виду, у тебя будет всего полчаса. Это уже тебе, Татьяна. Так что заранее составь свое ходатайство, четко и ясно. Желательно в письменном виде, – хохотнул он и отключился.

До часа была еще уйма времени, и я решила позвонить по номеру, нацарапанному Аделаидой на обоях. Как ни странно, на звонок ответили сразу.

– Валентина? – спросила я строгим голосом.

– Да, я, – ответили из трубки. – А вы кто?

– Я следователь прокуратуры Иванова Татьяна Александровна. Хотелось бы с вами сегодня встретиться, поговорить о вашей тете Аделаиде Амвросиевне Белкиной. Когда к вам можно подъехать?

– А чего ко мне подъезжать? – не слишком радостно сказала тетка на другом конце провода. – У меня уже была беседа со следователем.

– Да, из следственного комитета. А я из прокуратуры.

– Ладно, приходите, – без особого энтузиазма согласилась Валентина, – только я через десять минут ухожу на работу. Дома буду в восемь вечера.

– Хорошо, я приду в восемь. Скажите мне ваш адрес.

Валентину эта просьба не удивила, она не поинтересовалась, почему это следователь Иванова, знающая ее телефон, поленилась пробить по базе адрес. Женщина скороговоркой продиктовала свой адрес и попросила, чтобы я пришла не в восемь, а на десять-пятнадцать минут позже, чтобы она успела переодеться. Я согласилась, но про себя подумала: «Ага, как же! Чтоб ты успела как следует подготовиться к моему приходу, понадежнее спрятать улики и придумать какую-нибудь ложь! Не выйдет, милая! При допросе свидетелей и подозреваемых самое главное – эффект неожиданности».

Положив трубку на место, я стала собираться на встречу с Кирей.

В кафе я вошла ровно в 13.00, но Володьки, конечно же, там еще не было. Он появился только через пятнадцать минут, когда я уже приканчивала корзиночку с вишней и допивала кофе. Вместо приветствия Киря сказал:

– А ты все хорошеешь и хорошеешь, Танюха. Как это тебе удается?

Я в ответ только улыбнулась одной из самых ослепительных своих улыбок.

– Ну, говори, чего тебе принести, Иванова?

– Чашечку капучино, Кирьянов.

Через несколько минут Володька явился с подносом, заставленным кофейными чашками и тарелками со всевозможной выпечкой.

– Попробуй вот этот пирожок, Татьяна. Вкуснятина, язык проглотить можно.

– Не хочу. А за кофе спасибо.

– Ну, давай, высказывай свои пожелания, старуха.

– Ладно, ты ешь, Володь, а я пока буду вводить тебя в курс дела.

Киря кивнул, окинул жадным взором поднос, выбрал большой румяный пирожок и впился в него зубами.

Рот у него был все еще набит, когда я закончила свое печальное повествование:

– Ты, конечно же, понимаешь, что Нина никого не могла убить. Она не способна на убийство.

– Ошибаешься, Татьяна. На убийство способны все. Различие только в мотивах.

– Ну, это ты загнул, Володя, – хмыкнула я. – Мы вот с тобой хорошие люди, но при определенных условиях я не поручусь ни за одного из нас. Но на все сто процентов уверена: есть и те, кто…

– Нету, голубушка, нету, – перебил меня Киря. – Ладно, оставим теорию, перейдем к практике. Что ты от меня-то хочешь, Иванова?

– Я должна поговорить с Ниной. Я уверена, что докажу ее невиновность…

– Ну конечно, ты же самый лучший следователь, Иванова!

– Не перебивай меня, Кирьянов. Не буду хвастаться, но это действительно так. Я очень хороший следователь, но, чтобы доказать, что Нина не убивала, мне нужно с ней поговорить, задать несколько вопросов. И ты, Володя, должен организовать свидание с ней, и как можно скорее. Я должна увидеться с ней… ну, скажем, завтра.

Услышав эти слова, Володька чуть не подавился четвертым по счету пирожком.

– Ты с ума сошла, Иванова! Нет, вы послушайте ее, люди добрые, – шипел Киря, хотя никаких добрых людей, кроме нас, за нашим столиком не было. – О каком «завтра» ты говоришь, золотая моя? Это ж сдохнуть можно! Не то что завтра, а вообще организовать свидание с задержанным невероятно сложно, а ей «завтра» подавай! Даже мать к ней не пустят, а о тебе и говорить нечего. Нет и нет, даже и не проси!

– Володечка, милый, ну ты же все можешь, я знаю!

– Я не бог, – буркнул он.

– Но ты же знаток своего дела. Величайший ум вселенной. Самый лучший друг, – я уже не знала, как подлизаться к Кирьянову, чтобы он что-нибудь придумал ради спасения бедной Ниночки.

– Не надо мне льстить, Иванова. Зря стараешься. Вот если бы она была в СИЗО, тогда было бы о чем говорить.

– А адвокат? Ведь он имеет право на свидание.

– Но ты же не адвокат, Татьяна.

– А если я стану им?

– К завтрашнему дню?