Марина Серова - Рыльце в пушку

Честно говоря, отчество при нашем знакомстве я не спрашивала. Но человек на том конце провода, не дав мне опомниться и раскрыть рот, продолжил:

— Нету его, в отпуске. Может, передать что?

— Ничего, спасибо, до свиданья, — скороговоркой произнесла я и положила трубку, не дожидаясь дальнейших распросов.

Представляю, как вытянулось бы лицо у этого старичка, или кто там со мной разговаривал, когда бы я сказала, что хочу купить труп какого-нибудь бездомного и безродного. Хотя они, наверное, привыкли к подобным шуткам со стороны бездельников-ребятишек. Сама в детстве на телефоне висела, знаю. Причем, помню, искренне удивлялась, почему раздраженные люди говорили: «Девочка, хватит баловаться». Шутки свои я прекратила, когда в один не очень прекрасный день к моим родителям заявилась недовольная дамочка и потребовала, чтобы их дитя перестало ей звонить и спрашивать, в баню оно попало или куда. Уж не знаю, как дамочка узнала адрес, но после полученной от родителей выволочки желание мучить людей таким образом у меня пропало.

«Так, повезло мне или наоборот? Даже и не знаю», — размышляла я, закуривая очередную сигарету. Что же я не спросила, когда отпуск у Игоря закончится! Придется звонить домой, если он, конечно, не переехал. Я решительно набрала домашний номер Федорова. Мне в очередной раз не повезло, и трубка ответила длинными гудками. «Не твой сегодня день», — съязвил внутренний голос.

Не успела я положить трубку на аппарат, как запиликал мой сотовый. «Наверное, Олег», — подумала я и помчалась в коридор за сумкой, из которой и раздавались звуки. Но это был не Олег. К моему огромному удивлению, звонила Надежда Сергеевна, которая, как только услышала мой голос, сразу разрыдалась. «Что там еще могло случиться?» — думала я, пока она пыталась удержать всхлипы и более-менее связно и внятно что-то мне сообщить. В конце концов Надежда Сергеевна сумела произнести:

— Таня, случилось такое горе… — и опять разрыдалась.

Я не на шутку встревожилась. Что-то с Дмитрием Александровичем? Неужели…

— Максим покончил с собой! — прокричала в трубку женщина, собравшись из последних сил.

Меня словно громом поразило. От удивления и неожиданности я даже, по-моему, рот раскрыла и стояла так довольно долго. Когда я вновь обрела дар речи, то еле-еле смогла вымолвить:

— Я сейчас приеду, где вы?

— Ой, да дома я, дома, Таня. Умоляю, приезжайте быстрее. Я этого не вынесу! — и она снова разрыдалась.

«Как некстати все произошло, очень странно», — думала я, запрыгивая в машину и на ходу застегивая пиджак.

Надежда Сергеевна встретила меня прямо на пороге, стоя у распахнутой настежь двери. Она, по всей видимости, не могла находиться в комнате, да и вообще в квартире одна. Женщина немного успокоилась, лишь изредка всхлипывала и вытирала розовым носовым платочком распухшие от слез глаза. В квартире витала сразу заметная атмосфера напряжения и непоправимости произошедшего. Терпеть не могу «сталкиваться» с покойниками, хотя в моей работе приходится. Куда бы я ни шла, чем бы ни начинала заниматься, везде меня преследовал дух смерти. По крайней мере, мне так казалось. Издержки профессии.

Несмотря на растерянное состояние, я все-таки успела обратить внимание на то, что в принципе тут и делать больше нечего. Кругом уже поработала милиция. Они же и тело увезли в морг. Бедная Надежда Сергеевна! За сегодняшний день ей столько пришлось пережить… Зайти в дом и увидеть труп родного сына… Не свалиться рядом с ним без чувств — уже подвиг. А потом расспросы-допросы милиционеров, когда хочется молчать. Точнее, даже не хочется, просто слов нет и мыслей тоже. А сил хватает лишь на то, чтобы тупо наблюдать за происходящим в собственной квартире.

Но Павлова уже взяла себя в руки и начала говорить так неожиданно, что я вздрогнула. «Нервишки-то расшалились, Танечка, не подлечиться ли?» — подколол меня внутренний голос, как всегда, некстати.

— Я с раннего утра ходила сама не своя. Сердцем чувствовала — что-то должно произойти. И вот произошло. — Слезы снова предательски заблестели на еще не высохших глазах, но Надежда Сергеевна продолжала на удивление недрогнувшим голосом: — Я днем у Ильиных была, как всегда. Ой, лучше бы я выходной взяла! Я уже говорила, что Максим странно себя вел в последнее время: звонил кому-то, ругался по телефону, а когда я пыталась узнать, в чем дело, грубил. Говорил, мол, не лезь, куда не надо. А он всегда очень внимательным был, добрым, никогда слова плохого мне не говорил. Понимал, что мне трудно воспитывать его одной. Отец-то его ушел от меня давно к другой, молоденькой.

Надежда Сергеевна снова замолчала, пытаясь побороть давнишнюю обиду. Я попросила разрешения покурить и, получив утвердительный ответ, нервно затянулась.

— А может, вы чаю хотите или еще чего? Я как-то забыла предложить… — засуетилась женщина.

Чтобы отвлечь ее немного от навалившегося горя, я сказала, что не против выпить чашечку. Пока она возилась на кухне, я осмотрелась. В нормальной обстановке, при других обстоятельствах мне бы показалось здесь очень уютно. Но сейчас от квартиры складывалось какое-то тяжкое впечатление. А в остальном — недорогая мебель, комнатные растения, кругом идеальная чистота. Одним словом, стандартная двухкомнатная квартира с маленькой кухней и темным коридорчиком, все как обычно.

На пороге показалась Надежда Сергеевна с подносом в руках. Переставив все содержимое на небольшой столик около дивана, на котором я сидела, она расположилась на краешке рядом со мной. Судя по обилию съестного, она решила меня закормить. Что ж, подкрепиться мне уже пора, тем более ей сейчас надо о ком-то заботиться, чтобы не чувствовать себя совсем одинокой.

— У Максима когда-нибудь возникали мысли о самоубийстве? — мне было неприятно задавать этот вопрос, но дело того требовало.

— Нет, нет, что вы! — замахала на меня руками женщина. — Он всегда был таким жизнерадостным, стремился к лучшему для меня и себя, помогал. У него мечта была — закончить институт, поступить в аспирантуру. Учиться он очень любил.

Слезы комом встали в горле Надежды Сергеевны, и она замолчала. Я взяла с тарелки аппетитную булочку с маком и посмотрела на свою собеседницу. Естественно, она не присоединилась к трапезе. Расправившись с кулинарным шедевром, я спросила:

— Ну а проблемы с однокурсниками, их тоже не было?

— Вообще Максим с детства был скромным, поэтому большого количества друзей у него не было. Но он мне ни разу не рассказывал, что у него какие-то проблемы в институте.

Вот наивная женщина! Где же сейчас найти юношу или девушку, которые во всех подробностях и деталях смогли бы рассказывать родителям о своем времяпрепровождении. В основном, чтобы не травмировать психику мам и пап, которым, в силу воспитания, показалось бы неприличным поведение своих чад, милые, заботливые дети умалчивают о половине, а то и больше, своих невероятных приключений.