Лариса Соболева - Дом непредсказуемого счастья

Щелоков побагровел, привстал… Еще чуть-чуть — и быть драке, пришлось Басину приструнить обоих:

— Спокойствие, граждане, не забывайте, где находитесь. Итак, Юля с Михаилом в ночь с первого на второе января отправились грабить офис Ивана Николаевича…

— Что?! — У Щелокова глаза стали квадратными. — Юля ты? Это ты ограбила офис?..

— Да, — огрызнулась она. — Мы с Мишкой по просьбе Ивана…

— Это неважно, — перебил Басин. — Меня сейчас интересует, кто там еще был? Граждане, сознавайтесь. Чистосердечное признание смягчает наказание… (Он обвел взглядом поочередно всех, задерживаясь на каждом, но признаваться никому не хотелось.) Ну что же, придется самим выстраивать линию обвинения, но тогда будет уже поздно в чем-то сознаваться…

— Я! — подскочил Боб и тут же плюхнулся назад. — Я… ходил… ночью… Но я не убивал Ивана, нет, нет! Я не смог бы этого сделать… Нет, я не мог, не мог! Это очень страшно — убить. Просто мне нужны были некоторые бумаги, касающиеся лично меня…

— Составленные Михаилом? — уточнил Басин.

— Да. Иван кинул их в ящик, не читая… Я знал, что Ваня так и не прочел… Я просто хотел забрать их, но не нашел… Искал везде, поэтому задержался… А тут они… Мне пришлось бежать…

Иван вдруг громко рассмеялся:

— С чего ты решил, что я не прочел? Потому что не выгнал тебя? Еще как прочел, Бобик. Только решил не менять шило на мыло, ты хоть для меня не тайна, я мог вычислить, где напакостишь, спасибо Мишке.

— Ну вот, последние темные пятна мы прояснили, — сказал Басин. Все замерли, глядя на него с плохо скрываемым страхом. — Нас насторожил автомобиль Ивана Николаевича, брошенный на улице, но под сигнализацией. Согласитесь, убегающий преступник не станет ставить на сигнализацию чужой автомобиль, он его либо бросит, либо отправит на запчасти. И тогда мы заподозрили, Юля, вас в убийстве. Мотив… хм, он на поверхности: Иван Николаевич изменял вам, недалек был тот час, когда он бросил бы вас, да еще и детей забрал бы, богатые мужчины так и поступают. К тому же поступила анонимка на вас — ее написала Марья, как выяснилось позже…

— Я?!! — взвизгнула сестра Ивана.

— Вы, вы, — махнул рукой Алик. — Я потом объясню, как вы прокололись. Вы, Марья, тоже были на подозрении, мотив-то у вас есть.

— Но мы не стали делать обыски у вас, — продолжил Басин, обращаясь к Юле и Ивану. — Тот, кто готовится к преступлению, хорошо продумывает детали и избавляется от улик. Мы решили пойти другим путем: подсунуть вам Алика, нашего аналитика. Вместе с оперативниками он устроил для вас спектакль с нападением. Влада, конечно, попалась вам случайно, видимо, так распорядился некто там… — Константин указал пальцем на потолок, имея в виду Бога. — Это оказалось и нам на руку, вы все собрались вместе. Разумеется, для нас полной неожиданностью стал Иван Николаевич. Живой и невредимый. Но остальных, к сожалению, не вернуть. Короче, эта история оказалась простой. Юля, вы обвиняетесь в убийстве трех человек, а также в покушении на убийство мужа, а также в покушении на убийство Влады и…

Басин сделал паузу, глядя на девушку с сочувствием. Вместо него продолжил Алик:

— Влада, нам очень жаль, но Мила не доехала до больницы, она умерла по дороге.

У девушки глаза наполнились слезами, она едва вымолвила:

— А как же… мне же говорили, что Мила в реанимации…

Две слезы скатились по щекам, за ними еще две, они означали, что Влада приняла ужасную новость, но боль… боль теперь долго будет мучить ее, ведь косвенно она виновата в смерти подруги. И это та правда, с которой трудно свыкнуться.

— Тебе отвечали по нашему сценарию, — сказал Алик. — Извини, Влада, так было нужно.

Юле надели наручники! Это был шок для всей компании. Когда ее уводили, она оглянулась и бросила Алику с Басиным:

— Дерьмовые вы следователи.

Ее увели. А свидетели ареста сидели пришибленные, не поднимали голов. Басин, собирая бумаги со стола в одну папку, сказал:

— Граждане, вы свободны.

Все как по команде встали и замерли, не решаясь двинуться к выходу. Пришлось Басину повторить:

— Свободны, свободны.

Толпа уныло пошла к выходу, а Михаил остался, он смотрел в упор на Алика, смотрел недружелюбно, желваки играли на его скулах, наконец созрел высказаться:

— Повторяю: с Юлькой я бы пошел в разведку, а с этими… — указал Миша кивком головы на толпу у двери, — с этими никогда! И с тобой не пошел бы.

Беспардонно растолкав народ, он ушел. Уже в коридоре Иван толкнул Щелокова и прошипел ему в лицо:

— Сделай что-нибудь!

— Что? Что я могу сделать?

— Откуда я знаю! Залог внесем, подписку…

— Какая подписка! Тут тьма трупов! Я фонарею…

— Блин, ты адвокат, я тебе бабки плачу…

— Я увольняюсь, — огрызнулся Щелоков, прибавив шаг. — Ваша семейка опасна для жизни. Счастливо оставаться, Ваня!

— Вот гнида…

К нему пристроилась Марья, она держалась за грудь ладонью, вид у нее был — за малым не упала в обморок. Но это всего лишь вид, на самом деле Марья отличная актриса, самодеятельная, но убедительная.

— Боже мой, какой кошмар, — лепетала она тихо. — Как стыдно…

— Заткнись! — рявкнул брат. — Как вы меня все достали!

И он чуть ли не бегом ринулся по коридору.

Влада вернулась к себе домой пока без вещей. Целый день она убирала, отмывала засохшую кровь и плакала, плакала… Здесь же и заночевала, оставаться в одном доме с Иваном не могла. Но и в квартире ей было не по себе. Влада не раздевалась, не гасила свет, да и сон ее был некрепкий, какой-то мучительный, с кошмарами вперемежку. Юля… живая Мила… Витька сволочь… Алик… Все в ее коротких снах перебывали. Но надо привыкать жить в этой квартире, к счастью (если уместно говорить о счастье), квартирная хозяйка находится далеко-далеко и ничего не знает о событиях, стало быть, до приезда не выгонит.

На следующий день ближе к полудню Влада поехала за вещами. Стоял солнечный день, сухие тротуары отсвечивали солнце, отчего глаза слепли и слезились. Вот такая странность: не вода, серый асфальт, а отражал солнце. На газонах таяли грязноватые снежные комья, в воздухе пахло весной, а до нее еще далеко. Да и прогноз вчера был неутешительный — ветер, мороз, возможно, снег. Ну, как и положено зимой. Это жизнь. Прекрасная, разнообразная жизнь, в которой не нашлось места Миле. Навернулись слезы уже не от солнца, а от тоски, Влада шла по переулку, всхлипывая…

У Ивана был гость — Урбас Павел Давыдович, Влада попятилась:

— Я помешала, да? Но мне только собраться… я приехала за вещами.

— Собирайся, — разрешил Иван.

Поздоровавшись с Урбасом, она поднялась на второй этаж, но дверь оставила открытой — очень хотелось послушать, о чем они толкуют.

— Я продам дом срочно, значит, дешевле, — говорил Иван. — И верну вам долг. Слово даю.