Марина Серова - С легким паром!

Я протянула Папазяну ручку и продиктовала телефон Иванова.

— Ты меня подбросишь? — спросил Гарик, закончив записывать.

— Конечно.

Добравшись до дома, я первым делом направилась в ванную. Все тело зудело, поскольку колючки, которые прицепились ко мне при падении в канаву, не переставали колоть. Сняв одежду, я осмотрела ее и сначала попыталась выбрать мелкие сухие и очень острые семена какой-то привязчивой травы, а потом плюнула на все и отправила один из любимых костюмов в мусорный бак.

Наконец-то я опустилась в ванну, до краев наполненную теплой водой с огромной пеной, положив рядом сотовый. Как никогда, в эти минуты я ждала звонка Папазяна, поэтому, даже отдыхая, не стала отключать телефон.

Внезапно кто-то позвонил в дверь. Вылезать из воды совершенно не хотелось, и я решила не открывать. Единственный человек, которого я хотела бы сейчас услышать, был Гарик. Но за дверью никак не мог быть он — так быстро даже Папазян не смог бы ни осуществить то, о чем я его попросила, ни добраться до меня. К тому же мы договорились созвониться, прежде чем встретиться. Я закрыла глаза и не отреагировала на визит незваного гостя.

Тогда через несколько минут зазвонил телефон в комнате. Сие меня несколько заинтриговало, но покидать ванну все же не хотелось. А мысль о том, что это могла звонить какая-нибудь из подруг, которой просто захотелось встретиться или поболтать по телефону, еще больше укрепила меня в моем намерении не отзываться. Ведь чей-либо визит сейчас способен был только сократить драгоценное время, отведенное мною на столь необходимый отдых. В общем, я на звонок не ответила.

Прошло минут пять. И тут запиликал мой сотовый. Надеясь услышать голос Папазяна, я схватила трубку и взволнованно произнесла:

— Да, слушаю.

— Таня! Ты где пропадаешь? — Я узнала взволнованный голос Ольги Трофимовой и вспомнила, что довольно долго мне не удавалось пообщаться с нею: она не звонила, а мне не удавалось застать ее дома.

— Оль, я у себя, — отозвалась я.

— А почему не открываешь?

— Не хочу, чтоб посторонние отрывали от работы. Ты где?

— Дома.

— Тогда заходи.

Я быстренько обтерлась большим махровым полотенцем, накинула халат и поспешила к двери, чтобы открыть ее. Ольга уже дожидалась меня, переминаясь с ноги на ногу у порога.

— Как дела? — воскликнули мы с ней в один голос, тревожно глядя друг на друга.

Трофимова вошла в квартиру, и по ее поникшему лицу я поняла, что никаких продвижений к лучшему у нее не произошло.

— Кофе? — предложила я.

— Пожалуй, — согласилась Ольга.

Расположившись за столом, она стала рассказывать о своих безуспешных попытках вызволить мужа. Максимум, чего ей удалось добиться, так это обещаний известных в городе адвокатов добиться уменьшения для Сергея предполагаемого срока лишения свободы. Трофимова говорила долго, не пропуская ни единой детали в рассказе о своих мытарствах. Я слушала внимательно. Понимала — ей надо выговориться, поделиться с кем-то своей бедой.

— Ну а у тебя-то как? — сказала Ольга наконец.

Похоже, она не воспринимала мою работу всерьез. Наверное, сказывалось укрепившееся чувство безнадежности. Однако чем дальше я рассказывала о проделанном, тем больше ее лицо светлело.

— Значит, надежда все же есть? — несмело спросила Трофимова, когда я закончила.

— А я разве не говорила этого с самого начала? — ответила я и улыбнулась как можно более уверенно.

Мы долго еще сидели вместе, хотя и говорили об одном и том же. Наконец зазвонил телефон. Я бросилась к нему, споткнувшись на ходу о ковер и чудом не упав.

— Да, — громко ответила я.

— Это Гарик. Все готово!

— Так быстро? — удивилась я, за разговором с Ольгой не заметив, сколько времени пролетело.

— Я старался. Для тебя все вне очереди! Побегать, конечно, пришлось немало.

— Какой результат?

— Ты разве не помнишь о нашем уговоре? — Гарик ухмыльнулся.

— Где? — спросила я, имея в виду место встречи.

— В «Золотой гриве». Столик заказан. Жду, — последние слова Папазян сказал с особой интонацией.

— Скоро буду, — ответила я и положила трубку.

Ольга радостно посмотрела на меня и спросила:

— Это он?

— Угу. Надо ехать.

— Он не сказал? Нам есть на что надеяться? — взволнованно спросила Трофимова.

— Если б он сказал, я бы туда не поехала. Гарик это знает, поэтому предпочел промолчать. Но я сердцем чую — иду в верном направлении. Так что надо поскорее с Папазяном встретиться.

— А можно с тобой? — несмело спросила моя соседка.

— Нет, что ты! — сразу же возразила я, но тут же протянула: — Хотя… А это идея!

— Что? — Трофимова не понимала, о чем речь.

— Слушай, ты не против организовать компанию Папазяну?

— Что? — вновь повторила Ольга.

— Ну посидишь с ним, поговоришь, отвлечешься немного, — объяснила я.

— Я? — Глаза Трофимовой округлились. — Да ты что? Ты в своем уме? Сергей там, в этом СИЗО, а я буду с каким-то Гавриком в ресторане сидеть!

— Он не Гаврик, а Гарик. Ольга, поверь, он тебя не обидит. При всем своем пристрастии к женскому полу Папазян — честный человек и даму, чей муж в беде, он соблазнять не станет. К тому же ему нужна я.

Ольга задумалась.

— Да, ему нужна я, а мне только его сведения! — продолжала я. — Мне некогда с ним рассиживаться. Главное — получить информацию и работать дальше. Понимаешь? Ты останешься вместо меня, поужинаешь, а я рвану дальше. Это же все ради Сергея!

— Не знаю… — Ольга задумалась, не решаясь согласиться.

— Ну что ты? Поедем! Ты же сама просилась!

— Да… Но не в этой роли я надеялась там присутствовать. И как мы ему все объясним?

— Тебе не придется ничего объяснять. Это моя задача. Понимаешь, неудобно кинуть его совсем уж внаглую. Я всегда устраиваю изящное кидалово. Все же он мне друг…

— А как же благодарность? — неуверенно спросила Ольга. — Может, ему заплатить?

— Да он не возьмет сроду! Тем более от меня. И потом — общество такой красивой женщины, как ты, — чем не благодарность, а?

Трофимова некоторое время помолчала, а потом, махнув рукой, сказала:

— Ладно, твоя взяла. Едем. Только давай встретимся минут через двадцать, я подмарафечусь немного.

— Вот видишь! А говоришь, что тебе не хочется ему понравиться! — попыталась шутить я, но тут же замолчала, поскольку Ольге такой намек не очень понравился.

— Иди ты! — сказала она. — Просто неприлично в таком жутком виде в ресторан, на люди, идти.

Как и было условлено, мы встретились через двадцать минут. Сели в машину и направились в сторону ресторана. Всю дорогу мы с Ольгой молчали, предвкушая получить сногсшибательную информацию. Вновь думать о разочаровании мне уж очень не хотелось.