Патриция Хайсмит - Незнакомцы в поезде

Вечером Анна настояла на том, чтобы отпраздновать это событие в ресторане. Ее переполняла радость, и, глядя на нее, Гай немного приободрился — пока робко и неуверенно, как воздушный змей, который пытается оторваться от земли в безветренную погоду. Он смотрел, как она быстрыми, ловкими пальцами подбирает волосы, скрепляет их заколкой.

— Ну теперь-то мы поедем в круиз? — спросила она, вместе с ним спускаясь в гостиную.

Она мечтала отправиться в свадебное путешествие — круиз вдоль побережья на борту «Индии». Вообще-то Гай планировал целиком погрузиться в работу над больницей — проект передали в чертежные мастерские, и он хотел бы контролировать процесс. Но отказать Анне теперь он не мог.

— Как ты считаешь, когда удастся отправиться? Через пять дней? Или через неделю?

— Пожалуй, через пять дней.

— Ой, совсем из головы вылетело… — спохватилась Анна и вздохнула. — Мне надо быть здесь до двадцать третьего числа. Приедет один человек из Калифорнии, которого очень заинтересовали наши хлопковые ткани.

— А как же показ мод в конце месяца?

— О, с этим Лилиан разберется без меня. Мне так приятно, что ты помнишь!

Гай ждал, пока она расправит капюшон леопардового пальто, и с улыбкой представлял, как через неделю она будет отчаянно торговаться с калифорнийским заказчиком. Лилиан она этого не доверит. Из них двоих именно Анна отличалась деловой хваткой. Тут Гай впервые обратил внимание на букет оранжевых цветов с длинными стеблями на кофейном столике.

— А это откуда?

— Чарли Бруно прислал. В записке извинился за свое поведение в пятницу. — Анна засмеялась. — Очень трогательно.

— И что это за цветы? — Гай не сводил глаз с букета.

— Герберы. — Анна придержала для него дверь, и они пошли к автомобилю.

Очевидно, что ей было приятно получить цветы. Хотя Гай знал, что после новоселья о Бруно она невысокого мнения. Теперь все гости считают их приятелями. А значит, полиция может со дня на день вызвать его на допрос. Со дня на день! Почему он совсем не боится? Что это за состояние души, когда не знаешь, в каком ты состоянии? Обреченность? Желание умереть? Тупая апатия?

В конторе у Хортонов Гай должен был провести еще несколько дней. Он маялся бездельем, описывал чертежникам интерьер будущего универмага и задавался вопросом, не сошел ли с ума. В первую неделю после той ночи его жизнь и свобода висели на волоске, который мог легко оборваться, потеряй он самообладание хоть на миг. Теперь это в прошлом, но кошмары, в которых Бруно влезал к нему в дом через окно, по-прежнему не оставляли. Просыпаясь на рассвете, Гай помнил, как только что во сне стоял посреди комнаты с пистолетом. Он все еще чувствовал необходимость искупить свою вину, однако не мог представить, какой жертвы, какого служения будет для этого достаточно. В нем словно уживались два человека: один творил в гармонии с Богом, другой был способен на убийство. «Любой способен на убийство», — заявлял Бруно в поезде. Любой? И даже тот, кто пару лет назад в Меткалфе объяснял Бобби Картрайту принцип расчета консоли? Или кто спроектировал больницу и даже этот глупый универмаг? Тот, кто полчаса спорил с собой, в какой цвет покрасить скамейку на заднем дворе? Нет, не они, а тот, кто гляделся вчера вечером в зеркало и видел убийцу, как тайного брата.

И как ему вообще удается думать сейчас об убийстве? Ведь меньше чем через десять дней он поплывет с Анной на белом корабле. За что ему послали Анну и любовь к ней? Не оттого ли он так легко согласился оставить работу и поехать в круиз, что расценил это как возможность на три недели освободиться от Бруно? Бруно может лишить его Анны, если пожелает. Гай в душе признавал это, стараясь подготовиться к такому повороту событий. Но после того, как он увидел Бруно рядом с Анной, гипотетическая возможность превратилась в реальную угрозу.

Он встал из-за стола, надел шляпу и пошел обедать. Уже шагая через вестибюль, он услышал из своего кабинета жужжание коммутатора, а потом секретарша позвала его:

— Мистер Хэйнс, вам звонят. Можете ответить здесь, если вам удобно.

Гай взял трубку, уже зная, что это Бруно, что он будет просить о встрече и что придется согласиться. Действительно, Бруно предложил вместе пообедать. Гай обещал прийти через десять минут в ресторан «Мариос Вилла д’Эсте».

На окнах ресторана висели бело-розовые занавески. У Гая возникло ощущение, что это ловушка и по ту сторону занавесок его поджидает не Бруно, а сыщики. И ему было все равно. Абсолютно все равно.

Бруно сидел за барной стойкой. Завидев Гая, он слез с табурета и с широкой улыбкой пошел ему навстречу.

— Привет. Наш стол в конце этого ряда, — объявил он, кладя руку Гаю на плечо.

На нем был старый ржаво-коричневый костюм. Гай вспомнил, как шел за долговязой фигурой в этом костюме по трясущемуся купейному вагону, но это воспоминание не вызвало в нем никакой досады. Пожалуй, он даже чувствовал расположение к Бруно — что уже случалось с ним по ночам, но еще никогда днем. Его даже не раздражал нескрываемый восторг Бруно от того, что он принял приглашение.

Бруно заказал коктейли и обед. Себе он велел принести печень на гриле, сославшись на какую-то новую диету, а для Гая — яйца бенедиктин, зная, что тот их любит. Гай придирчиво осматривал посетителей за соседними столиками. Некоторое подозрение у него вызвали четыре хорошо одетые женщины средних лет, которые пили коктейли и неестественно улыбались, прикрыв глаза. Рядом с ними упитанный господин европейской наружности вел с кем-то любезную беседу. Сновали туда-сюда расторопные официанты. Может, все это какой-то безумный спектакль, а они с Бруно — главные действующие лица? Каждое слово, каждое движение окружающих в восприятии Гая было окутано мрачным и героическим флером предопределения.

— Нравится? — спросил Бруно. — Купил сегодня в «Клайдсе». Там лучший выбор в городе — ну, по крайней мере, в части летних коллекций.

Перед Гаем в раскрытых коробках лежали четыре галстука — трикотажный, льняной, нежно лиловый галстук-бабочка и еще один из шелковой тафты бирюзового цвета, в тон узору на платье Анны.

Бруно явно был задет, не увидев восторга на его лице.

— Слишком кричащие, да? Но они же летние…

— Красивые, — ответил Гай.

— Вот этот мне больше всех понравился, никогда такого не встречал. — Бруно взял в руки белый трикотажный галстук с тонкой красной полосой по центру. — Думал и себе такой купить, но не стал. Хочу, чтобы он был только у тебя. Подарок.

— Спасибо.

У Гая дернулась верхняя губа. Бруно добивался его благосклонности подарками, как любовник после ссоры.

— Выпьем за грядущую поездку! — Бруно поднял бокал.

Как выяснилось, с утра он позвонил Анне, и она упомянула свадебное путешествие. Об Анне Бруно мог говорить долго и с чувством: