Марина Серова - Сдержать свое слово

— Обращалась, — в тон ей ответила я. — Только совсем не по тому поводу, который вам представляется.

Конечно, процесс чистосердечного признания можно значительно ускорить. Положи я, например, сейчас рядом с собой пистолет Макарова, глядишь, дело веселее бы стало продвигаться. Но мне гораздо интересней было выжать из Шегирян признание без насилия, лишь при помощи своего интеллектуального потенциала.

— Послушайте, Шегирян. У меня нет никаких сомнений, что в результате вы все равно опять попадете за решетку. У меня достаточно улик, чтобы вам впаяли пожизненное заключение, — блефовала я. — Так не лучше ли облегчить свою участь чистосердечным признанием?

— Почему вы называете меня этой странной армянской фамилией? — попыталась уточнить сидевшая напротив брюнетка. — И за что я должна попасть за решетку? Что за ахинею вы вообще несете?

Этот бестолковый словесный поединок начал меня утомлять.

— Поступим по-другому.

Я быстро встала с кресла и резким движением вырвала из рук пленницы маленькую дамскую сумочку. И тут она, как раненая львица, накинулась на меня сзади. Пришлось, не щадя позвоночника моей «гостьи», скинуть ее на пол. Пока она охала и стонала, я высыпала на журнальный столик содержимое сумки. Связка ключей, губная помада, зеркало и прочие мелочи — обычный набор для женской сумки. Документов, удостоверяющих личность, к сожалению, не нашлось.

Мое внимание привлекли какие-то бланки, в беспорядке рассыпавшиеся по столу. Я собрала их в стопку и просмотрела. Это оказались квитанции телефонной станции с указанием сумм за международные переговоры. Причем, судя по адресам, квитанции предназначались не только жильцам нашего подъезда, но и остальным жителям этого дома. Мне попалось также несколько бланков, предназначенных жителям соседних домов. Я обернулась к Вере, сидевшей на полу и потиравшей ушибленный бок.

— Что это? — спросила я у нее, тряся в воздухе листками.

— Меня просили разложить квитанции по ящикам.

Час от часу не легче.

— Кто просил? — спросила я уставшим голосом.

Наш диалог начал напоминать мне жевание жвачки. Во всяком случае, выглядел он так же нудно и бесконечно.

— На телефонной станции, разумеется.

— Кто просил? Конкретно, фамилию, пожалуйста.

Брюнетка замялась.

— Я не знаю, как ее зовут… — мямлила она.

— Так, ладно. Сейчас мы едем на телефонную станцию, и вы показываете мне этого человека. Только учтите: если ваши слова не подтвердятся, оттуда я доставлю вас в ближайший отдел милиции.

Помня о неудачном эксперименте, касающемся Евдокии Семеновны, Вера категорично заявила:

— Я никуда не поеду.

— Кто бы вас спрашивал…

Закинув вещи обратно в сумку и бросив ее владелице, я прошла к входной двери.

— Поторапливайтесь. Мне не хотелось бы еще раз делать вам больно.

— Девушка, подождите, — вдруг вырвалось у моей пленницы. — Давайте поговорим.

О! Кажется, в наших отношениях наметился прогресс. Я вернулась на прежнее место, снисходительно приготовившись выслушать упрямую женщину, к которой возвратился здравый смысл.

— Объясните мне только одно, — попросила она. — Зачем вам нужно все это? Какую цель вы преследуете?

— Слишком долго объяснять, — шумно выдохнув, ответила я. — Не тяните резину. Либо вы рассказываете правду, либо я применяю репрессивные меры.

Немного помолчав, Вера произнесла:

— Вы не похожи на тех нервных одержимых людей, которые при малейшем подозрении хватают первого попавшегося несчастного и тащат в милицию.

— Это расценивать как комплимент? Не увиливайте. Даю вам последнюю попытку.

Вера теребила ремень своей сумочки, кусала нижнюю губу и никак не могла решиться. Наконец она откинулась на спинку кресла и, тряхнув головой, сказала:

— Все очень просто. Насобирав по почтовым ящикам квитанции, я хожу по квартирам, указанным в бумажке. Представляясь работником телефонной станции, объясняю людям, что в данный момент представляемая мной организация испытывает финансовые трудности, поэтому заплатить необходимо как можно скорее, лучше всего сейчас.

Конечно, я слышала про подобный «честный» способ отъема денег у населения. Не думала только, что меня это как-то коснется. Мысль о том, что эта женщина вовсе не Шегирян, билась в мозгу все с большей настойчивостью. Мое настроение тут же изменилось кардинальным образом. В отделении милиции, конечно, выяснится ее фамилия, но было уже ясно, что Вера — вовсе не та женщина, которую я ищу.

— Я все поняла, — кивнула я рассказчице. — Русский народ неисправим в своей доверчивости. И как ваш «бизнес», процветает?

Вера обожгла меня злым взглядом.

— Занимаюсь я этим совсем недавно и вовсе не от хорошей жизни. Поверьте, больших денег на этом не сколотишь. Пожалуйста, давайте обойдемся без милиции. Мы ведь можем договориться, правда?

Последний вопрос мошенницы я оставила без внимания.

— Некоторые от плохой жизни даже людей убивать начинают. Может, вам тоже стоит попробовать? — невозмутимо предложила я, перебирая пальцами кнопки телефона. — Милиция? Горю желанием внести свой вклад в раскрываемость преступлений. Приезжайте.

Может быть, попадись она мне в иной жизненный момент, я бы ее и отпустила. Но сейчас во мне все кипело. Мало того, что эта женщина оказалась тезкой Шегирян, она также имела схожую с ней внешность и возраст. Неудивительно, что, когда я увидела ее около своего почтового ящика, в котором лежало очередное анонимное письмо, я приняла ее за ту, поисками которой занималась все последнее время. Да. В жизни иногда случаются досадные совпадения.

Вид у пленницы был достаточно обреченный. Как выяснилось потом, в милиции, Вера уже имела условный срок за мошенничество. По жалобам доверчивых граждан, у которых она экспроприировала деньги, милиция объявила бывшего соцработника Веру Скотикову в розыск. Что же, с моей помощью был пойман еще один представитель нашего общества, преступивший закон, а я осталась несолоно хлебавши, так и не продвинувшись в своем расследовании.

Как только я отделалась от Веры Скотиковой, знакомство с которой не принесло лично мне ничего полезного, и вернулась домой, на глаза попалось анонимное письмо, пришедшее сегодня. Кого Шегирян наметила своей следующей жертвой? Вдруг это ее последнее письмо? Ведь тогда поиск значительно осложнится.

Но что-то же надо делать, как-то сдвинуться с «мертвой» точки… В некоторой растерянности я набрала номер телефона Ковриной.

— Да, я слушаю, — раздался в трубке ее запыхавшийся голос.

Назвавшись, я поинтересовалась, все ли у нее в порядке.

— Если можно назвать порядком те неожиданности, что подбрасывает мне судьба, то да, у меня все в порядке.