Марина Серова - Тише воды, ниже травы

— Ну, значит, про нас там и нет ничего! — сделала вывод Оля. — Ганс ее мужчиной не был, а я уж и подавно. А если что и накропала про нас, то ничего интересного. Так что ищите сами ее дневник!

— Вот завтра и поищем, — спокойно кивнула Маша и поднялась.

Она достала из сумочки двадцать рублей и небрежно кинула их на стол.

— Это вам, Ольга Валерьевна, за испорченный вечер, — с улыбкой процедила девушка напоследок. — Выпейте своего любимого напитка, нервы успокойте. А мне пора.

Когда Маша чинно удалилась, Оля неуверенно схватила деньги и повертела их в руках. Потом вопросительно уставилась на всех. На ее немой вопрос тут же откликнулся Ганс, который также молча выдернул деньги из рук подружки и отправился в ближайший магазин.

Остаток вечера прошел просто великолепно: все расслабились, вина оказалось достаточно, и про Машу, а также Дину с ее дневником никто уже и не вспоминал. За исключением одного человека, который весь вечер, по сути дела, просидел молча в углу, но на которого и был рассчитан данный спектакль…

— А как же вы догадались, Татьяна? Просто ужасное дело! Какой-то Стас… Мы ведь ничего не знали! Господи боже мой, зачем ей был нужен этот Стас?! — причитала Наталья Борисовна, когда я после завершения дела вместе с Лерой Павловой пришла к Черемисиным домой.

— Детали, маленькие детали, — ответила я. — Дело все в том, что Стас использовал скрытность вашей дочери на полную катушку. Он запретил ей что-либо рассказывать о нем. А потом, когда узнал о беременности, решил ее просто убить.

— Ну просто зверь какой-то! — вскричала Наталья Борисовна.

Я молчала. Я решила ничего не говорить Наталье Борисовне о тайной жизни ее дочери. Мало ли что, впечатлительная натура и «пограничное состояние» могут сыграть как угодно. В курсе был только Игорь, который тоже мрачно молчал и смотрел в пол.

Стасу грозили две статьи — за мошенничество и за два убийства. В том, что он убил Костю Макарского, Стас, как мне показалось, сознался под горячую руку, поскольку тут прямых доказательств не было.

— Когда я встретилась со Стасом — тогда, у фонтана, — я не говорила ему, когда именно убили Костю, — продолжила я. — А он, несмотря на это, в разговоре с приятелем при мне достаточно уверенно сказал, что похороны будут на следующий, то есть на третий день после смерти. Значит, он был в курсе того, когда именно убили Костю, еще до того, как это сказала ему я.

Я, конечно не стала никому объяснять, что вернуться к данному моменту, восстановить в памяти мельчайшие его подробности мне подсказали «кости», которые выкинули повторно ту же комбинацию, что и перед встречей возле фонтана. Мои магические помощники словно хотели мне напомнить о Стасе, его словах и поведении.

— Надо ведь, какая малюсенькая деталь! — патетически воскликнула мать Дины. — Вы молодец, Таня, просто молодец! Ведь без вас никто бы не догадался. Мы ведь совершенно не знали ни про какого Стаса! А что с ним будет? — спросила вдруг она, настороженно смотря на меня.

— Мам, его посадят, и все… Успокойся, — пробубнил Игорь.

— Но ведь его нужно четвертовать за такие дела! — округлив глаза, воскликнула Черемисина.

— Мам, у нас в стране смертной казни нет. Может, дадут пожизненное, я не знаю, — снова заговорил Игорь.

— Но это безобразие! Кто принимает такие законы?!

— Подождите, Наталья Борисовна, — остановила свекровь Лера. — А все же, как удалось выманить этого Стаса?

— Мне помог его приятель по клубу меломанов, некий Мартин. Кстати, неплохой парень… Он сразу все понял. Говорил даже, будто что-то такое подозревал насчет Стаса. Правда, подозрения его были, как он выразился, на уровне покалывания в груди. То есть он почувствовал, что Дина может влюбиться в Стаса, и даже предупредил ее, что Стас совсем не тот человек, в которого ей стоило бы влюбляться, но… Он ведь не знал дальнейшего. Не знал, что они после того мимолетного знакомства случайно встретились и что между ними закрутилось. Да, в общем, кто Дина ему, Мартину?

Наталья Борисовна скорбно закивала головой.

— Человек трагически одинок в нашем обществе, трагически одинок! — всплеснула она руками, всплакнула и пошла на кухню пить успокоительное.

Лера и Игорь, казалось, облегченно вздохнули. Лера посмотрела на часы и поднялась.

— Мне уже, к сожалению, пора, — развела она руками. — Работа такая, я вырвалась всего на полчаса.

— Да мы, собственно, уже все осветили, — улыбнулась я. — Или вам что-то осталось непонятным?

— Да нет, все понятно, — вздохнула Лера. — Я просто жалею, что не уделяла Дине достаточно внимания. Но я и предположить не могла, что так сложится ее жизнь.

Лера попрощалась и ушла, а я, задержавшись еще ненадолго, обратилась к Игорю:

— Ну, как ваши семейные дела?

Черемисин покраснел, потом ответил своими рублеными фразами.

— Все… в порядке. Я тоже… был неправ. Теперь все будет нормально. Мы с Ларисой… уходим. На другую квартиру. Но с матерью они… помирились.

— Ну вот и отлично, — порадовалась я и тоже стала прощаться.

Апрельское солнце сияло вовсю, заливало своими лучами улицы, буквально заполняло светом все пространство перед глазами, и я невольно прикрыла их рукой. Много в жизни трагического, много печального и просто мерзкого… Но бывают в ней и такие моменты, когда чувствуешь себя беспричинно счастливым и понимаешь, что жить на Земле, в общем-то, не так уж и плохо.