Стив Берри - Гробница императора

– Правительство обязательно изменится, – решительно заявил Линь. – Мы примем новую конституцию.

– И сможем обеспечить то, чтобы ваши планы получили одобрение, – заверил его Пау.

– А что насчет неисчерпаемости запасов нефти? – спросил Малоун.

Обернувшись, Пау подал знак. Один из братьев исчез в открытой двери в стене.

– Неожиданный побочный продукт этого противостояния, – заметил Пау. – Надо отдать Тану должное, он понимал, что это открытие при умелой политике могло принести огромные дивиденды.

Вернулся брат, принеся предмет, который Малоун тотчас же узнал.

Светильник в виде дракона.

В точности такой же, как тот, в Бельгии.

Пау вручил светильник Линю.

– Он ваш. Образец нефти из месторождения в Ганьсу, извлеченной из земли две тысячи двести лет назад, хранившийся в гробнице первого императора. Будем надеяться, он поможет Льву Соколову доказать свою теорию.

Линь принял светильник.

– Товарищ министр, – продолжал Пау, – вы должны понимать, что я мог бы просто отдать светильник с образцом нефти Тану. Один из многих, хранящихся здесь. Но я этого не сделал. Я позаботился о том, чтобы нефть ему не досталась.

– Вы использовали ее как приманку, чтобы завлечь меня в Бельгию. И убить меня.

Пау кивнул.

– Этого хотел Тан, но не я. Вот почему я тогда спас вам жизнь. Я также позволил мисс Витт забрать светильник. Она оказала нам обоим услугу. Позволила выиграть время.

Малоун был не совсем согласен с тем, что это была услуга, однако вынужден был согласиться с логикой. Пау мог просто отдать Тану то, что тот хотел получить.

– Необходимо сообщить об этом открытии всему миру, – провозгласил Линь.

Пау кивнул:

– И Китаю достанется слава. Мы забыли о своем былом величии. Когда-то в науке и изобретательстве мы шли впереди всего мира, и нам по силам снова взять на себя эту роль.

Он поклонился.

Малоун чувствовал, что Линь колеблется.

Наконец он ответил на поклон.

Коттон посмотрел на тело Виктора. Кровь сочилась из смертельных ран, глаза невидящим взором смотрели в потолок, из груди торчали глубоко вонзившиеся в плоть стрелы. Наклонившись, Малоун осторожно закрыл мертвому веки. Он ошибся в этом человеке.

Коттон поднял взгляд на Кассиопею.

По ее щекам текли слезы.

Отпив глоток крепкого черного чая, Малоун подождал, когда утихнет боль в левом плече. Сустав удерживался на месте самодельной повязкой. Покинув это уединенное место, надо будет сразу же обратиться к врачу.

После гибели Виктора прошло три часа. Из этого времени полчаса Коттон провел в импровизированной гробнице Цинь Ши-хуанди, восхищаясь нефритовым погребальным костюмом, а также потрясающими ритуальными предметами.

Сейчас рядом с ним на террасе сидел Линь Йон. За низкой стеной полуденное солнце окрашивало горы во всевозможные оттенки красного, черного и желтого цветов. Воздух оставался теплым, нежный ветерок трепал развешанные вокруг молитвенные флажки. Малоун то и дело посматривал на мраморный циферблат солнечных часов, расположенный всего в нескольких шагах. Циферблат лежал на круглом основании, установленном на четырех квадратных столбах.

– Солнечные часы есть в каждом китайском храме, – объяснил Линь. – Это напоминание о том, что добродетель должна сиять постоянно, как солнце в полдень. Добрый совет, который мы давно благополучно позабыли.

– Вы верите тому, что вам сказал Пау Вень?

– Ни одному слову.

– Я надеялся, что вы не настолько глупы.

– Есть одна поучительная история, которую нам рассказывали в военной академии, – сказал Линь. – Великий полководец по имени Чао во главе сорокатысячного войска осадил маленький город, который обороняла горстка воинов во главе с военачальником по имени Чжан. Через сорок дней жители города уже торговали собственными детьми, чтобы купить немного еды. Однако Чжан отказывался сложить оружие и даже приказал казнить тех, кто вел разговоры о сдаче. В конце концов у осажденных закончились стрелы, и их командир приказал изготовить тысячу соломенных чучел в человеческий рост и одеть их в черное. Затем темной ночью эти чучела спустили с крепостных стен на веревках. Воины Чао выпустили десятки тысяч стрел в эти чучела, которых они приняли за спасающихся бегством осажденных. Стрелы застряли в соломенных чучелах, которые затем подняли обратно на стены. В войске Чжана катастрофическая нехватка стрел сменилась их изобилием.

– Хитро придумано.

– Это еще не все, – продолжал Линь. – Потом той же самой ночью Чжан приказал пятистам храбрецам спуститься со стен города по веревкам. Воины Чао решили, что это опять соломенные чучела, и не обратили на них никакого внимания. Храбрецы Чжана ворвались в лагерь Чао и перебили множество спящих врагов. В войске Чао началась паника, и оно отступило.

Малоун понял смысл этой истории.

Линь продолжал:

– Чжан превратил пассивную ситуацию в активную. Я вспомнил этот урок, когда беседовал с Пау Венем. У нас закончились боеприпасы, поэтому я опустил приманку и отвлек на нее огонь Пау, чтобы мы смогли перезарядить свое оружие. Гегемон горит желанием оказаться на стороне победителя, и я решил воспользоваться его стремлением.

С такой стратегией трудно было спорить.

– Но придет время, и я обязательно захлопну дверь и поймаю вора.

Малоун улыбнулся, поняв смысл этой пословицы.

– Окружить врага. Отрезать ему все пути к отступлению.

Линь кивнул:

– Нас также этому учили. Однако, делая это, необходимо памятовать о пяти моментах. Во-первых, для того чтобы закрыть дверь, необходимо сконцентрировать превосходящие силы. Во-вторых, должна быть сама эта дверь, которую можно закрыть. В-третьих, нельзя пассивно ждать, когда вор войдет в дом, – его нужно туда заманить. В-четвертых, дверь необходимо закрыть в нужный момент, чтобы вор действительно оказался заперт внутри. И, в-пятых, все остальные пути отхода также должны быть надежно перекрыты.

До Малоуна наконец дошло, что сделал Линь.

– Вы убаюкали Пау.

– В точности так же, как пытался убаюкать меня в Бельгии он сам.

– Весь этот разговор про то, что он не дал Тану образец нефти… На самом деле Пау играл на обе стороны, проверяя все варианты. На вас ему было наплевать.

Линь кивнул:

– Он лжец и обманщик. И я просто воспользовался против него его же собственным оружием. Но что еще мне оставалось делать? Пау предложил мне свою помощь, и я ее принял. Но, уверяю вас, придет время, и я закрою все двери.

– А как же насчет «использования только ненасильственных методов»?

– Все беды Китая как раз от таких людей, как Пау Вень. Это раковая опухоль нашего общества. Настанет час, и они получат то же самое, что сами любили так щедро раздавать. На самом деле легизм – это не что иное, как оппортунизм. Уважение достигается исключительно за счет силы и террора. Я дам этим людям то, что они уже поняли, что они давно провозгласили единственным возможным способом править. По-моему, это будет правильно.