Марина Серова - Утраченный рай

— Сделаете предложение, от которого он не сможет отказаться?

— Именно так. Надеюсь. Ну а если выяснится, что «Танцовщица» в других руках, я буду искать подходы к тому человеку. В общем, ваша основная цель — раздобыть для меня достоверную информацию. Как вы относитесь к такой задаче?

Я задумчиво теребила кончик носа. Дело было действительно весьма необычным. Здесь не подойдут мои наработанные годами шаблоны. Нужен совсем иной подход. Я пребывала в некоторой растерянности. Но до чего же тонким психологом оказался Завадский, как прав он, что привез меня в свой дом-музей и так подробно и эмоционально рассказал свою историю. Я погрузилась в атмосферу красоты и азарта, и мне уже не хотелось с ней расставаться. Если бы он кратко и сухо изложил суть дела где-нибудь в кафе или в машине, я бы, скорее всего, отказалась. У меня сейчас совсем не рабочее настроение и нет острой необходимости в заработке. Но теперь, поддавшись очарованию этой таинственной истории, так отличающейся от грубых тайн, с которыми мне обычно приходится сталкиваться… Черт побери, а я ведь соглашусь! И не только из-за щедрых посулов. Дело обещает быть интересным. Хотя, конечно, чего уж кривить душой перед самою собой — слова «магнат» и «столичный зубр» тоже оказали свое магическое действие. Я вздохнула, улыбнулась и ответила:

— Борис Дмитриевич, вы меня уговорили. Частному детективу не мешает пополнить свой жизненный опыт решением таких вот неординарных задач. Я согласна.

Завадский просиял:

— Чудесно! Вы не представляете себе, как я рад! Тогда давайте обсудим детали.

Завадский предложил мне следующее. В течение ближайших дней он займется моим образованием в сфере изящных искусств. Мне придется также понять и усвоить многие специфические тонкости собирательства, освоить профессиональный сленг, особенности общения в сфере коллекционеров и тому подобное. Словом, мне предстоит научиться мыслить как настоящий коллекционер, только тогда я смогу раздобыть верную информацию, ничего не напутать, не испортить все с первых шагов. Это и должно стать второй моей легендой, о которой я упоминала ранее. Кроме того, за время обучения мне необходимо навести справки об Алексееве и разработать план, как втереться в его доверие. «Я полагаю, что такой очаровательнице, как вы, это будет гораздо проще, нежели мне — его стареющему конкуренту», — с лукавой улыбкой произнес мой клиент.

Гонорар Борис Дмитриевич действительно предложил достойный. Он обязался оплачивать мне дни обучения и подготовки плана по моему обычному тарифу, дни выполнения операции — по двойному и еще назначил премию, если мне удастся узнать, где находится картина. Меня это вполне устраивало.

На прощание Завадский сообщил мне адрес особняка, который, по его «агентурным данным», приобрел Алексеев. Я пообещала завтра же отправиться на разведку и начать обдумывать план. Кроме того, мы договорились встретиться завтра вечером и начать мое просвещение. А если у меня появятся какие-то мысли относительно операции — обсудить их. Борис Дмитриевич должен сам оценивать и корректировать мои действия, поскольку я еще не вполне знакома с правилами игры в их кругу.

Завадский вызвал мне такси, и вскоре я оказалась дома. Было уже довольно поздно. Но у меня не проходило возбужденное состояние. Хотелось что-то предпринять, скорее заняться этим интригующим делом. Однако единственное, что я могла сделать, это отыскать в записной книжке номер телефона одного давнего приятеля-художника и порасспросить его о Завадском.

Получив от него подробный рассказ, который только усилил благоприятное впечатление от моего нового клиента, я немного успокоилась и стала обдумывать, каким образом можно подступиться к «московскому гостю». Конечно, самым простым и банальным вариантом было воспользоваться своими внешними данными и очаровать господина Алексеева. Мозги мои, наверное, уже устали за день, поэтому в голову лезли всякие бредовые картинки, напоминающие кадры из старых голливудских кинофильмов. Вот я попадаю под колеса его автомобиля (выждав за углом и расчетливо бросившись, так, чтобы не покалечиться). Прикидываюсь, что потеряла сознание, он грузит меня в свой роскошный белый лимузин (или что там у него, как же я не поинтересовалась), отвозит в свой дом, делает искусственное дыхание… Так, стоп, не надо увлекаться.

Ах, нет, лучше бы у него была яхта, а я бы бросилась в воду и сделала вид, что тону. Он бы, разумеется, меня спас. Принес на руках в свою каюту. А я бы все не приходила в сознание. И тогда он сделал бы мне искусственное дыхание, а я открыла бы свои огромные зеленые глаза и… Да что же у меня все сводится к одному! Я ведь даже не знаю, хорош ли собой этот магнат Алексеев. Вдруг он страшен, как смертный грех? Ну и пусть, слово «магнат» все равно производит завораживающее воздействие на женщин. Так, на чем мы там остановились…

Словом, весь остаток вечера я провела в бестолковых грезах, так и уснула, не придумав ничего путного.

На другое утро я проснулась бодрая и полная решимости повысить свою квалификацию — стать не просто детективом, но и супершпионом, умеющим изящно и элегантно внедряться в стан конкурента и выуживать все необходимые сведения, попутно получая поклонение, подарки, дорогие ужины в лучших ресторанах и другие атрибуты сладкой жизни. Это во мне все еще говорили остатки вчерашнего бреда.

Чтобы прийти в нормальное сознание, я приняла освежающий душ, выпила крепкого кофе, и бред улетучился. Передо мной стояла задача, и надо было обдумать, как подступиться к ее решению. Информации о господине Алексееве у меня в настоящий момент ничтожно мало. Вчера у Завадского я пребывала в какой-то эйфории и не задала даже элементарных вопросов: женат ли Алексеев, есть ли у него дети, чем он занимается помимо коллекционирования? Ладно, узнаю все это сегодня вечером. А пока нужно съездить по адресу, который дал мне Борис Дмитриевич, взглянуть на особняк, может, удастся переговорить с кем-нибудь из соседей.

Я оделась по-походному — в брючки и джемпер, — села в свою «девятку» и отправилась в путь, не имея никаких определенных планов.

Дом, который якобы приобрел господин Алексеев, находился на живописной тарасовской окраине — в районе Холодного ключа. Когда-то в советские времена там располагался санаторий. Потом он обнищал, пришел в запустение и закрылся. И вся земля была распродана под строительство элитных коттеджей. Иметь дом на Холодном ключе стало очень престижно, там селилась городская администрация и местные золотые тельцы. К поселку примыкал сосновый бор, неподалеку было на удивление чистое озеро. А сам Холодный ключ — родник, пробивающийся из-под земли, — всегда считался у тарасовцев целебным. Мне помнится, несколько лет назад я смотрела передачу по местному телевидению. Там говорили, что в ключе нашли много полезных минеральных веществ и эта вода не уступает по своим свойствам всяким там нарзанам и прочим минеральным водам. Хотели даже вновь восстановить санаторий. Но не тут-то было, как говорится, «шляпа слетела, а поезд ушел». Теперь всеми целебными и высокоэкологическими прелестями наслаждается городская элита. Неудивительно, что магнат из столицы выбрал себе дом именно в этом месте.