Евгений Сухов - Жены, которым не повезло

– Хорошо, – констатировал я. – Пусть и дальше про эту квартиру никто не знает.

– Лады, – ответил Паша. – Тогда пока все. Связь через Машу.

Он отключился. Я положил телефон и задумался.

Все. Наживка заброшена. Далее дело за рыбой, то есть за Альбертом Ивановичем… Не подведи!

В эту ночь ничего не произошло. Да я и не рассчитывал, что после получения информации, где скрывается Кочет, частный сыщик Альберт Иванович Киприани немедленно приступит к действиям.

Утром следующего дня мне позвонил специалист. Наш разговор состоял из двух слов.

– Нет, – лаконично объявил он.

– Понял, – ответил я.

Это значило, что ночью на хату Кочета никто не наведывался.

Неужели Киприани намерен просто сообщить полиции, где скрывается Кочет, и те устроят возле дома засаду, чтобы его взять?

Навряд ли. Дело в том, что прямых улик на Кочета нет. И если даже его возьмут, нет никакой гарантии, что он станет что-либо говорить, тем более оговаривать себя и признаваться в двух убийствах, которые он не совершал. Дело может не дойти до суда, а если и дойдет, то при наличии хорошего адвоката Кочет может выйти на свободу прямо из здания суда, а дело об убийстве Аиды Крохиной и Макруи Киприани будет направлено на доследование. Такой расклад настоящего убийцу отнюдь не устраивает, ведь следствие, в конце концов, может и докопаться до него или них. А если Кочета «закроют», дело об убийстве женщин на Измайловском бульваре и шоссе Энтузиастов будет считаться раскрытым. Значит, надо обеспечить следствие настоящими, прямыми уликами, изобличающими Кочета как грабителя и убийцу обеих женщин. То есть подкинуть какие-нибудь вещественные доказательства в его берлогу, и тогда ему уже не отвертеться. По моему предположению, Киприани оставил драгоценности из дома Крохина и украшения Макруи у себя на тот случай, который можно было бы назвать «мало ли, как дела пойдут».

И этот случай наступил…

Ждать всегда трудно. И особенно муторно, когда хочешь получить немедленные результаты. Следовало занять себя чем-нибудь в часы ожидания, и я отправился в телекомпанию, записал со Степой несколько синхронов и, заняв место в монтажной, стал потихоньку собирать свою передачу, посвященную убийству Аиды Крохиной и Макруи Киприани.

Монтировать передачу всегда непросто, процедура отнимает много времени. Именно тот самый случай, когда можно сказать, что «бес прячется в деталях». Этот процесс можно сравнить разве что со строительством дома: стены уже возведены, огорожена территория, отштукатурены и покрашены фасады, осталась всего-то какая-то мелочь – провести внутри проводку, выровнять полы, замазать все щели. Однако многочисленные мероприятия по благоустройству забирают времени куда больше, чем возведение этажей, в то время как кропотливая работа мало заметна внешне. Так что монтирование скорее технический, нежели творческий процесс, хотя без режиссерской смекалки здесь не обойтись. И времени он занимает уйму. Когда передача, без финальной части, была собрана, часы показывали без пяти восемь вечера.

– Ну что, все на сегодня? – спросил мастер монтажа Игорек Светочев и посмотрел на меня с надеждой.

– Все, – сказал я.

– Слава богу, – выдохнул Светочев и быстро засобирался домой.

Мне тоже было пора. Мы вышли из монтажной, на выходе из особняка попрощались, Светочев сел в свой потрепанный «хундай» и укатил, а я, по обыкновению, потопал пешочком, не торопясь и вдыхая свежий воздух. До Нового года оставалось всего-то несколько дней, но ощущения близкого праздника в моей душе не чувствовалось. Слишком напряженная выдалась неделя, а тут еще и ожидание звонка от специалиста, усталость, голод… В моей мятежной душе было все, кроме приподнятого настроения. Одно радовало – иду домой, а там хоть как-то восстановлюсь.

Дома я приготовил себе на растительном масле в самой глубокой сковородке жареный картофель вперемешку с овощами и куском молоденького порося. Блюдо получилось – мечта! Готовка меня всегда успокаивала, поскольку голова очищалась от лишних дум и выходило, что я не просто готовил, а еще и медитировал, отдыхая телом и душой. Навернув же картошечки с мясом и запив все это кружкой холодного молока, я впал уже в иную степень медитации, когда мыслей нет, но есть полный живот, теплое обволакивающее блаженство, состояние сытого покоя и неизбывное ощущение, что жизнь, в общем и целом, удалась.

В таком состоянии, с полузакрытыми, ничего не видящими глазами, я находился до того самого момента, когда раздался звонок по сотовому.

Я поднял трубку и услышал голос специалиста:

– Есть.

Туман в глазах мгновенно рассеялся. Я покосился на стол, вернее, на ножку стола, к которой был прикреплен «жучок», и конспиративно произнес:

– Рад за вас. Результат скиньте мне на мейл, пожалуйста.

На что специалист ответил еще короче (тот еще конспиратор!):

– Уже.

Ну, вот. Сработало! Сейчас я все увижу.

Я открыл свой ноутбук, зашел в Интернет и открыл почту. Потом нажал на ссылку и увидел снятую мной квартиру. Вернее, комнату-зал, где специалист установил камеру. Секунда-другая, дверь открывается, и в комнату осторожно входит мужчина. Ладони спрятаны в перчатки, в руках небольшой фонарик. Мужчина делает шаг и останавливается. Подсвечивая себе фонариком, он медленно оглядывает комнату, а когда поворачивает лицо к окну, я узнаю в мужчине Альберта Ивановича Киприани. Это меня отнюдь не удивляет, и я продолжаю наблюдать за его действиями. Вот Альберт Иванович делает еще шаг. По левую руку от него кровать, по правую – шкаф. Из внутреннего кармана короткого пальто Киприани достает холщовый мешочек. Он черный, и в темноте его почти не видно. Альберт Иванович смотрит какое-то время на кровать, потом поворачивается к шкафу и медленно распахивает дверцу. Вдруг его внимание привлекает тумбочка, на которой стоит телевизор. Киприани закрывает дверцу шкафа, подходит к тумбочке и выдвигает верхний ящик. Мне не видно, что там лежит, но, кажется, содержимое ящика Киприани не устраивает, он задвигает верхний ящик и выдвигает второй сверху. Затем поднимает стопку белья и засовывает под нее черный мешочек, о наличии которого я и догадывался. Продвинув мешочек в самый дальний угол ящика, задвигает его, оглядывает комнату, выключает фонарик и выходит. Все, кино закончилось. Впереди развязка триллера!

Расчеты оказались верными: Альберт Иванович подбросил-таки против Паши Кочета улику. Не ведая, что она не сработает. И, конечно, не предполагая, что она станет главной уликой против него самого…

А как майор юстиции Михеев узнает о хате, где скрывается подозреваемый в ограблениях и двух убийствах Паша Кочет? Наверняка ему будет сделан анонимный звонок от какого-нибудь доброжелателя . И позвонит ему Альберт Иванович Киприани с какого-нибудь «левого» телефона, определить местонахождение которого будет невозможно, и сообщит, что разыскиваемый полицией грабитель и убийца Кочет скрывается в доме под номером десять, строение четыре, квартира шестьдесят семь по улице Новый Арбат. После чего Михеев с бравыми ребятами из СОБРа нагрянет туда, Кочета не обнаружит, зато при обыске отыщется черный холщовый мешочек с драгоценностями, что были украдены из квартир Крохиных и Киприани. И эти драгоценности станут единственными и неопровержимыми уликами против Паши Кочеткова. Железными уликами…