Наталья Александрова - Таинственный сапфир апостола Петра

Камней было четыре, и после смерти Христа Петр оправил их в крест и носил этот крест всегда на себе. Думаю, вы знаете, что святой Петр обладал огромной духовной силой, совершал чудеса, исцелял больных и страждущих. Есть версия, что помогал ему в этом крест с камнями, отданными ему Иисусом.

В деяниях апостолов сказано, что когда Петр проповедовал, то проповедовал с такой духовной силой, что за один раз обращал в христианство до пяти тысяч человек, исцелял больных и воскрешал умерших. Люди выносили больных родственников на улицу, чтобы хотя бы тень Петра опускалась на них, и от прикосновения этой тени больные выздоравливали.

«Я читала об этом, — подумала Агния, — но какое отношение это имеет…»

— Когда Петр умер, — продолжал старичок, — его похоронили в катакомбах под нынешним Ватиканом. Крест, разумеется, положили в могилу.

И вот, когда в пятом веке Великий город, Вечный город Рим завоевали и разгромили полчища варваров, они нашли и могилу святого Петра и разграбили ее.

— Я читала об этом, — согласилась Агния, — ученые нашли эту могилу совсем недавно, и она точно была разграблена. Но не факт, что это случилось именно в пятом веке.

— Да, разумеется, это легенда. Варваров, которые нашли могилу святого Петра, было четверо, звали их Одорих, Рагнар, Арнульф и Герузий. Камней в кресте тоже было четыре — по сторонам света. И вот, варвары поделили камни по справедливости — каждому достался свой — и разошлись в разные стороны. С тех пор судьба камней неизвестна. Много лет они лежат где-то, и, как гласит легенда, если кто-то сумеет собрать эти четыре камня вместе, этот человек будет обладать бесконечной властью над телами и душами людей.

— И вы считаете, что сапфир в каролингском кубке мог быть… — изумилась Агния.

— Не я, — поправил старичок, — не я, а тот человек, который заказал украсть камень. Вы можете, конечно, отмахнуться от этой версии, но ведь у вас нет другого объяснения событий, не так ли?

— Вы правы, — призналась Агния, — пока нет. Но я обязательно его найду. Мне просто ничего больше не остается.

В это время зазвонил ее мобильный телефон, это Бармаглот требовал, чтобы она срочно ехала по такому-то адресу, где нужно оценить кое-какие вещи.

— А что было во флакончике, который вы дали Шурику? — спросила Агния, вставая. — Уж простите, но история с прабабкой-колдуньей не выдерживает никакой критики.

— Спиртовой раствор левомицетина, — ответил старичок, улыбаясь, — раньше в аптеке стоил три копейки. Теперь, конечно, дороже, но тоже вполне приемлемая цена. Очень помогает от прыщей, но Шурик ни за что бы не поверил. А так, глядишь, будет пользоваться…

Агния метнулась в туалет, чтобы причесаться и подкрасить губы, а когда вернулась, старичка за столиком уже не было.

В Катькин подвальчик вели пять ступенек, выщербленных ногами многочисленных посетителей. Спустившись по этим ступенькам, Перченок огляделся.

Ему показалось, что он перенесся в давно минувшие времена, в восьмидесятые примерно годы прошлого века. Пластиковые столы не первой свежести, без скатертей и прочих излишеств, соответствующие стулья, граненые стаканы и гнутые алюминиевые вилки составляли нехитрую обстановку этого подвальчика. И публика была под стать обстановке — небритые, явно потерпевшие поражение в борьбе с жизнью мужчины среднего возраста.

Катька, рослая и плечистая особа с густой шапкой обесцвеченных волос, стояла за стойкой, сложив руки на обширной груди, и хозяйским взглядом осматривала свой контингент — потертую жизнью публику, прибитую житейскими бурями к ее тихой гавани. Когда Катька открывала рот, видно было, что левая половина ее зубов натурального цвета, а правая — из золота: память о бурной Катиной молодости и неудачном первом замужестве.

Перед самой стойкой стоял унылый долговязый гражданин лет пятидесяти с неопрятной седоватой щетиной на щеках и говорил привычным тоном, без надежды на успех:

— Катерина Ивановна, вы меня знаете, я не какой-нибудь прощелыга, я индивидуальный частный предприниматель с большим стажем, и я делаю вам предложение, как говорится, руки и сердца. Давайте же отметим это знаменательное событие!

— Алексей, — устало отвечала ему Катька, — я тебя знаю не первый год. И каждый раз, как тебе не на что выпить, ты мне делаешь предложение. Тебе самому-то еще не надоело?

— Как вы ко мне несправедливы, Катерина Ивановна! — попытался возмутиться долговязый. — Это даже обидно! Другая женщина на вашем месте с радостью приняла бы мое предложение, а вы ищете в нем какой-то подвох…

— Вот и иди к другой женщине! — отмахнулась Катька. — А я тебе бесплатно не налью, ты меня знаешь!

Капитан Перченок аккуратно отодвинул неудачливого воздыхателя, положил руки на стойку и проговорил:

— Здравствуй, Катя! Давно не видались!

— А это еще что за личность? — уставился на капитана долговязый. — Ты кто такой? Ты что, не видишь, что у нас с Катериной Ивановной серьезный разговор?

— Ты бы проваливал, Алексей, по-хорошему, — Катька ухмыльнулась левой половиной рта, — это мой старый знакомый из полиции… Здрассте, гражданин капитан! Какими судьбами?

При упоминании полиции Алексея как ветром сдуло. Катька покосилась на капитана и спросила:

— Может, выпьете рюмочку? Я вам хорошей водки налью, из собственных неприкосновенных запасов!

— Нет, Катя, оставь свой НЗ для более подходящего случая. Я при исполнении.

— При исполне-ении! — протянула Катька. — Какая жалость! А я-то думала, зашли проведать старую знакомую… выпить-закусить, об жизни поговорить…

— Хватит дурака валять, Катя! — остановил ее капитан. — Мы с тобой много лет знакомы, и ты знаешь мои правила…

— Да уж, много! — вздохнула хозяйка заведения. — Ну так чего вам от меня на этот раз нужно? Вы знаете, я девушка порядочная, законы соблюдаю, если иногда водку разбавляю — так это только чтобы она меньше вредила здоровью…

— Ага, а если иногда краденым торгуешь — так это только для поддержания малого бизнеса!

— А вот это вы зря, гражданин капитан! — Катька изобразила на лице праведное возмущение. — Чтобы краденым торговать — такого никогда не было! Если я иногда кому-то наливаю в долг, а они мне какие-то вещички в залог оставляют — так это совсем не то, что краденым торговать! Это я исключительно от жалости! А ворованные они или нет — откуда мне это знать?

— Ага, от жалости! — хмыкнул капитан. — Ну ладно, Катя, я сегодня по другому делу. Твои художества пока оставим за скобками. Ты мне лучше скажи: какого это человека ты к Сигильдееву отправила?

— Какого человека? — Катя попыталась разыграть полнейшее недоумение, но капитан заметил в ее глазах испуг. — Об чем это вы, гражданин капитан?