Наталья Александрова - Таинственный сапфир апостола Петра

Агния, услышав такую историю, с трудом сдержала смех. Шурик же внимал старичку с самым серьезным видом.

— Значит, берешь ватную палочку и аккуратненько так промакиваешь каждый прыщ. Раза четыре в день. Через неделю и думать про них забудешь! И помни: руки мыть почаще…

С этими словами старичок надел на голову расшитую тюбетейку, взял палочку, прислоненную у двери, и вышел из магазина, погладив по пути материализовавшегося из воздуха кота Чиппендейла.

— Кто это? — спросила Агния.

— А, один тут… — вяло ответил Шурик, — приходит иногда, приносит кое-что… так, ерунду всякую. Ставим на комиссию, все равно никто не покупает…

— Да что тут можно купить? — с сердцем сказала Агния. — Если что и есть интересного, за слоем грязи ничего не видно! Хоть бы и правда уборку ты сделал, ведь в помещении находиться противно! Все равно тебе делать нечего!

— А вам-то что… — лениво огрызнулся Шурик.

Он вытащил откуда-то ватную палочку сомнительной чистоты и устремился к тому самому зеркалу.

— Дай сюда! — не выдержала Агния. — Только хуже сделаешь!

Она отвинтила крышку у флакона синего стекла. Пахло водкой. Агния аккуратно обмакнула палочку в бесцветную жидкость и прижгла старый прыщ, и назревающий, и еще парочку только собирающихся расцвести.

После этой процедуры ей захотелось на воздух. Или посидеть в каком-нибудь светлом и чистом помещении, и чтобы кофе подавали. В общем, она вспомнила, что выехала сегодня из дома без завтрака.

— Слушай, тут кафе приличное поблизости есть?

— Есть! — Шурик грустно рассматривал себя в зеркале. — На той стороне улицы через два дома.

Первый, кого увидела Агния в кафе, был давешний старичок. Он сидел за столиком в углу и ел ложечкой воздушное пирожное со сбитыми сливками, при этом на лице его отражалось детское удовольствие. В кафе было мало народу, так что, услышав ее шаги, старичок поднял голову и приветливо кивнул Агнии:

— Присаживайтесь!

Было неудобно отказаться и сесть за другой столик.

— Берите сырники, — посоветовал старичок, — творог у них всегда свежий, фермерский.

Агния послушалась и заказала кроме сырников еще большую чашку кофе с молоком и булочку с шоколадом.

— Гулять так гулять! — усмехнулась она.

И тут же подумала, что в последнее время стала много есть. Это от нервов. Анька тоже много ест, но она все время тренируется, а вот Агнии не следует иметь такую привычку.

Хотя какая разница теперь? Это раньше ей нужно было выглядеть безупречно, а теперь уж все равно. Здесь, у Бармаглота, следует одеваться, да и выглядеть попроще. Ни к чему тут ее шикарные шмотки. Подумав об одежде, Агния вспомнила о пропавшем чемодане. Настроение, улучшившееся при виде румяных сырников со сметаной и вареньем, резко пошло на спад.

— Это вы зря, — сказал старичок, внимательно за ней наблюдая, — зря даете волю плохим мыслям во время еды. Тем более что мысли эти — пустые, вы переживаете вовсе не из-за пропавших вещей.

— Откуда вы знаете? — Агния едва не подавилась сырником.

— На самом деле вас волнует только одна вещь, — продолжал старик, не отвечая на вопрос, — хотите скажу, какая?

Агния хотела встать и немедленно уйти. Слишком много за последнее время случилось с ней странного, чтобы вот так просто сидеть и беседовать с подозрительным стариком о своих делах. Но хотелось есть, а сырники были и правда очень вкусные.

— Вы ешьте, не стесняйтесь, — сказал ласково старичок, — а то они остынут.

— Так вот, — продолжал он, когда Агния расправилась с сырниками и отпила кофе, — вас очень интересует одна вещь.

— Нетрудно догадаться, что у меня неприятности, — усмехнулась Агния, — раз я работаю теперь у Бар… у Михалыча.

— Это верно, у вас неприятности. Но волнует вас не это — в конце концов, вы молоды, умны и талантливы, дело свое знаете отлично, так что рано или поздно ваши работодатели поймут, что вас оболгали, что свидетельству жуликоватого адвоката грош цена, а уж наследница Борового и вовсе не разбирается в ситуации. Так что вам нужно просто набраться терпения и немного подождать. А по-настоящему волнует вас один-единственный вопрос: отчего украли только камень, а не весь кубок? Несомненно, кубок можно продать гораздо дороже, так ведь? И эта мысль не дает вам покоя.

— Вот как, уже все знают… — вздохнула Агния, — из-за этого дурака Лисовского уже весь город знает, что камень пропал.

— Да, он хотел мелко напакостить вам, а сделал хуже только себе, точнее, вдове, — согласился старичок, — но эти люди не должны больше вас интересовать, это пройденный этап вашей жизни.

— Вы правы, — сказала Агния, допивая кофе, — вопрос о камне меня очень интересует.

Она уже не удивлялась, что откровенничает с посторонним человеком. Старичок смотрел на нее прозрачными голубыми глазами и выглядел весьма безобидно.

Разумеется, Агния понимала, что ее впечатление может быть обманчиво, но никуда не хотелось уходить, хотелось сидеть тут, попивая кофеек, коротая время за приятной беседой.

— Итак, — сказала она, улыбаясь, — раз вы сами затронули этот вопрос, то, следовательно, имеете на него ответ. Почему из кубка вынули камень, а сам кубок не тронули?

— Потому что тот, кто украл сапфир, полагает, что камень этот представляет собой неизмеримую ценность, — серьезно сказал старичок, — причем дело вовсе не в деньгах. И я говорю не о непосредственном исполнителе, а о том, кто этого человека нанял.

«Полковник? — подумала Агния. — Да нет, похоже, что он тоже не главный в этой игре, кто-то за ним стоит…»

— Существует старинная легенда о происхождении этих камней, — заговорил старичок, правильно поняв взгляд Агнии на часы.

В самом деле, это он, в силу своего преклонного возраста, может проводить время как хочет, а ей, работающей женщине, некогда рассиживаться.

— Так вот, вы, конечно, знаете, кто такой святой Петр, — продолжал старичок.

«Да уж, — подумала Агния, — странный вопрос, для того чтобы знать, кто такой святой Петр, не нужно высшего искусствоведческого образования, а у меня ведь еще и диссертация…»

— Святой Петр — один из двенадцати апостолов, любимый ученик Иисуса Христа, он первый возглавил христианскую церковь в Риме, то есть, по представлению католиков, является первым папой римским. Известны из Евангелия слова Христа: «Я говорю тебе: ты, Петр, — камень. И на сем камне я создам Церковь мою, и врата ада не одолеют ее…» (Евангелие от Матфея).

— Я это знаю, — вставила Агния.

— Так вот, — старичок не обиделся, что его перебивают, — есть версия, что при переводе были допущены некоторые погрешности, что на самом деле Христос сказал Петру: «Вот камни, Петр. И на сих камнях ты, Петр, воздвигнешь церковь мою. И врата ада не одолеют ее».