Сергей Зверев - Подземный конвейер

Владу было приятно. У него расправлялись плечи, а язык начинал болтать на все темы, которые в этот миг приходили ему в голову. Иными словами, он не умолкал часами, чем приводил подружку своей воздыхательницы в полное бешенство. Но молодой ученый этого не замечал.

Головокружение у него закончилось, когда уже стало темнеть. Он услышал, что девочки шепчутся. Одна уговаривает другую задержаться, может, даже провести ночь тут, у костра, в интересных беседах на научные темы.

Тут Влад наконец-то протрезвел. Этому способствовали разумные доводы второй девушки.

Что скажут и подумают дома, когда они не явятся ночевать? Сначала девочкам, конечно, начнут названивать на мобильники взрослые дяди и тети, являющиеся их мамами и папами, которым чужда романтика полевых исследований. Родители узнают, где находятся их любимые дочери, и прибегут сюда. Возможно, с лопатами и кольями, попутно выдранными из чужих заборов.

Перед глазами исследователя невольно предстала жуткая картина: окровавленное тело распростерто возле палатки, разодранной в клочья. Костер, затухающий в ночи. Ему виделись и варианты с телом, лежащим поперек костра. Но это были уже детали, которые являлись несущественными.

– Все, девочки, – решительно заявил Владик, чувствуя, как его лицо наливается краской. – Уже поздно. Скоро совсем стемнеет, а вам… Давайте-ка я лучше провожу вас домой.

Влад застегнул палатку. Он слышал, как девчонки за его спиной снова беспардонно шушукались и хихикали, и принялся заливать костер. Только пожара ему не хватало в этом районе.

Девочки тут же пристроились к нему сбоку, и они отправились по извилистой грунтовой дороге к Лыково. Несколько километров пути промелькнули незаметно за интересными разговорами о том, какой Влад умный и каким важным делом он занимается. Потом они вышли на окраину поселка, и случилось именно то, чего Тертишный и опасался.

Несколько женщин и двое в хлам пьяных мужиков перегородили дорогу ему и двум его спутницам и разразились резкими оскорбительными возгласами:

– Вот они, шалавы! И этот гусь городской тут как тут! Ишь, а еще очки надел! Грамотный, а туда же. Девчонки несовершеннолетние, а ты чего удумал, стервец очкастый! Ишь, дылда похотливая! Куда только участковый смотрит! Устроил дом свиданий…

Влад опешил от такой атаки, равно как и от напора женских полных грудей и разгоряченных лиц, надвигавшихся на него. Он с опаской посматривал на двух мужиков, которые держались на ногах не очень уверенно, но были преисполнены самого настоящего негодования и решимости восстановить справедливость.

– А ну!.. – шепелявил один, пытаясь протиснуться сквозь женские тела. – Дайте-ка мне его. Я ему сейчас свисток оторву и собакам выброшу!

– Обходи его! – Второй мужик тыкал куда-то пальцем. – А то удерет. Я ему ноги узлом на затылке завяжу. Я его отучу девок портить!..

Влад попятился и стал неистово искать глазами справедливости в разгоряченных лицах. Он пятился, интуитивно стараясь не оказываться в кольце разъяренных граждан. Сейчас могло случиться что угодно, а он себя виноватым не чувствовал.

Наконец две девчушки перекричали мамаш и папаш. Они заставили эту небольшую толпу усомниться в том, что перед ними растлитель и педофил. Однако гневные фразы все равно звучали слишком уж решительно. Влад сообразил, что лучше постыдно ретироваться, чем…

– А ну хватит! – вдруг перекрыл этот гвалт властный, хотя и молодой голос. – Довольно орать, я вам сказал. Что вы на парня налетели?

Вперед протиснулся молодой человек в полицейской форме и с погонами младшего лейтенанта. Он осадил какую-то бабу, схватил за плечи и удержал от падения одного из мужиков, а второго толкнул прямо в руки его заботливой супруги. Гомон стал утихать, превращаться в негромкое злое ворчание.

– Не стыдно вам, а? – снова заговорил младший лейтенант, подходя к Тертишному. – Девчонкам интересно, они к нему ходят, учатся. Я и сам видел. Что же плохого в том, что он дочек ваших проводил до села? Им что, лучше одним было идти?

– Им вообще не надо было туда ходить, – дергая дочь за руку, возразила одна из женщин.

– Ну что вы за народ! – укоризненно заметил полицейский. – Вот ко мне никто не прибежал и не сказал, что вы ученого человека подозреваете в таком! Сами пошли, самосуд решили устроить, да? А вы знаете, что это тоже противозаконно?

– Ты, Коля, нас не стыди, – насупившись, пробасила еще одна женщина. – Мы девок наших бережем. А уж какой он там, ученый или нет, нам недосуг разбираться. Вот ты пришел, так и поговори с ним. Студенток пусть лапает да совращает!

– Да никого я!.. – Владик наконец-то осмелел, но участковый так саданул его локтем в бок, что он поперхнулся и замолчал.

– Все, расходитесь! – Младший лейтенант махнул рукой. – Оснований для беспокойства нет. Я разберусь, работу проведу. А вот если вы еще мужиков своих под градусом потащите самосуд устраивать, то я их, а не вас привлеку за хулиганство, если не хуже.

– Ой-ой-ой, – нестройно раздалось в толпе. – Он нас привлекать собрался. Молодой, а туда же!.. Вместо того, чтобы… Наверное, и сам не дурак!

Участковый дернул Тертишного за рукав, развернул его спиной к разозленной толпе и стал подталкивать в сторону магазина, где стоял его «уазик».

Он пихал парня и вполголоса шипел на него:

– Тоже додумался, умник!..Ты бы еще в обнимку с ними прошелся по селу! Думаешь, если здесь пятиэтажные дома появились и ночной клуб, так они перестали быть деревенскими бабами?

– Я же и правда ничего такого… – пытался оправдаться Влад.

– Садись в машину! – прикрикнул на него участковый.

Владик послушно влез на переднее сиденье «уазика» и замер на нем, уныло глядя через лобовое стекло. До него дошло, что этот молодой младший лейтенант его задержал и сейчас отвезет куда-то в камеру, где сидят бомжи, уголовники, проститутки. Он засунет его туда и будет мучить ночными допросами на протяжении нескольких дней. Но тут до Владика дошло, что это уже из какого-то фильма, а не из жизни.

Машина тронулась, они отъехали от окраины села, и полицейский наконец-то снова заговорил:

– Моя фамилия Нестеркин, я здешний участковый. Я тебя только что спас от расправы.

– Я что, похож на педофила? – возмутился Тертишный. – Вы меня тоже считаете растлителем малолетних и… все такое прочее?

– Кем я тебя считаю, об этом мы потом поговорим, – проворчал Нестеркин. – А для начала расскажи мне, кто ты есть на самом деле.

– Я гражданин России, – гордо произнес Влад и распрямился на сиденье, насколько смог при своем росте. – И я не позволю…

– Отвезти тебя назад? – задумчиво предложил Нестеркин, сбавляя скорость. – В принципе, потом можно в рапорте написать, что я опоздал, а разгневанные граждане учинили над несчастным покойным самосуд.