Микаэль Крефельд - За гранью

Было три часа ночи, и Томас, окончательно потеряв всякую надежду отыскать дорогу в свою гостиницу, остановился на перекрестке Дроттнингсгатан и Местер-Самуэльсгатан, прислонившись к магазинной витрине, пестреющей зазывными рекламными предложениями. Казалось, он все время ходит по кругу. Темные конторские здания и бесконечные торговые ряды делали все улицы городского центра похожими одна на другую. К этому времени он успел опорожнить бутылку «Джеймсона», что тоже не способствовало восстановлению внутреннего компаса.

Ноги у Томаса подогнулись, и он сполз по витрине на тротуар. Холодный ночной ветер крепчал, и, хотя выпитый спирт сделал Томаса почти нечувствительным к холоду, лицо все же ощущало стужу.

Подобравшись на карачках к подъезду, где поменьше дуло, он съежился в этом укрытии. Было градусов десять мороза, если не больше. В такие-то ночи и погибают бездомные, загулявшие пьянчужки и наркоманы. Молодым полицейским его не раз вызывали на такие случаи. Он вспомнил, что у всех покойников было удивительно умиротворенное выражение, кроме одного бродяги, обнаруженного в районе Южной Гавани. Но с тем бедолагой дело объяснялось просто: собака начала обгладывать труп, и у него отсутствовала нижняя часть лица.

Томас задремал. Несмотря на поздний час, на улице шла какая-то жизнь. В ожидании кавалеров по панели прогуливались девушки в мини-платьицах и на высоких каблуках, их промысел процветал как никогда. Перед Томасом проходили десятки Маш, но ни к одной из них он не мог приблизиться. Он снова закрыл глаза, убаюканный спиртом и морозом. На него снизошел дивный покой! Давным-давно ему не было так хорошо. Он не знал, сколько времени провел в забытьи, но тут перед ним предстало светлое видение. Женщина с серебряными волосами, облаченная в золотые одежды. Она дотронулась до его плеча, и он почувствовал тепло ее руки. Ласковым прикосновением она поманила его за собой, как будто хотела увлечь в поток ослепительного света, который сиял за ее спиной. Он попытался пойти за ней, но ноги его не слушались. Тут появилось еще несколько сияющих дев, которые обступили его со всех сторон. Они были похожи на ангелов, и он поднял на них затуманенный алкоголем взгляд.

– Дружочек, нельзя тут лежать, – сказала женщина с серебряными волосами и слегка тряхнула его за плечо.

Томас испуганно поднял глаза на склонившихся над ним трех женщин. Все три были одеты в одинаковые желтые пуховики.

– Так недолго и замерзнуть. – Пожилая женщина улыбнулась ему. – Пойдем лучше с нами. Хочешь супу?

Она махнула рукой в сторону небольшого фургончика у себя за спиной, который стоял у кромки тротуара с откинутой задней дверцей. Внутри находилась полевая кухня. Одна из женщин наливала из металлического бачка суп, раздавая его столпившимся у фургончика проституткам.

– Кто вы такие? – растерянно спросил Томас, переводя взгляд с одной пожилой женщины на другую.

– Мы – «ночные совы», волонтеры, старающиеся сделать город более безопасным.

– Не лучше ли вам подумать о собственной безопасности?

Женщины рассмеялись.

– Матушка Тове уже двадцать лет ходит по улицам, – сказала одна из женщин, кивнув на седовласую даму. – Она живая легенда. Настоящая героиня.

– Восемнадцать лет, если уж точно, и, конечно, я никакая не героиня, – сказала Тове, изучающе оглядывая Томаса. – Может быть, отвезти тебя в травматологический пункт? Вид у тебя сильно побитый.

Томас помотал головой и поднялся:

– Нет, спасибо. Со мной все о’кей. Но было бы хорошо, если бы вы указали мне дорогу в мою гостиницу. «Колониальный отель».

– Ладно, но сначала я накормлю тебя супом и взгляну на твой глаз, – сказала Тове и повела его к фургончику, там было светлее.

– Не могла бы ты налить этому господину чашку супа? – спросила она молоденькую африканку, распоряжавшуюся в фургоне.

Та изумленно взглянула на Томаса:

– Я обслуживаю только девушек. С какой стати я буду его кормить?

– Потому что мы помогаем всем уличным людям. – Тове достала из кармана пачку пластыря.

– Это по вине таких, как он, мы очутились на улице, – сказала женщина, наливая суп в картонный стаканчик. – Так что хлеба я ему все равно не дам, у нас его и без того в обрез.

– Уверена, что суп придется очень кстати, – ответила Тове и улыбнулась Томасу.

Женщина протянула Томасу стаканчик, он поблагодарил.

Велев ему повернуться лицом к уличному фонарю, Тове осторожно заклеила ссадину у него над бровью:

– Наверное, не надо объяснять такому взрослому мужчине, что не стоит драться из-за всяких пустяков?

– Конечно. Да и случилось это не по моей воле, – сказал Томас, отпивая из стаканчика. – Вам, вероятно, знакомо большинство здешних девушек? – обратился он к ней с вопросом.

– Да. Очень многие.

– Я разыскиваю одну, которая пропала несколько лет назад. Может быть, вы ее встречали? – Он расстегнул молнию на куртке и достал фотографию Маши.

Тове долго ее рассматривала:

– В последнее время – нет. Но я не исключаю возможности, что видела ее раньше. На улицах перед нами проходит столько девушек. Несколько тысяч в год. Тут большая текучка.

– Откуда у тебя эта фотография? – воскликнула африканка, выхватывая у Тове снимок.

– Разве можно, Табита! – сказала Тове. – Отдай ему фотографию!

– Пускай сперва расскажет, откуда она у него!

– Ее… От ее матери, она мне дала, – ответил ошеломленный Томас. – Ты знаешь Машу?

– Ты врешь! – бросила та, бешено сверкая глазами. – Я знаю, кто ты такой! Ты – тот, от кого она нас предостерегала. Ты – тот, из черного «мерседеса»! Тот, кто делает из девушек чучела и мажет их известкой. Ты – серийный убийца! – закричала она, указывая на него пальцем.

Три проститутки, стоявшие около машины, торопливо ретировались.

– Звоните в полицию! Это он, убийца! – кричала Табита.

Одна из девушек вынула из кармана куртки выкидной нож и раскрыла, блеснуло лезвие.

– А ну-ка, успокоились! – Тове положила ладонь на плечо Табиты. – Сара! Быстро убери ножик! Ты знаешь, как я отношусь к оружию.

Девушка сложила нож и спрятала его обратно.

– Я приехал в Швецию, чтобы найти ее, – сказал Томас и показал свое полицейские удостоверение. – Я всего лишь оказываю услугу ее матери. Если ты знаешь, где она, мы будем тебе очень благодарны за помощь.

Табита отдала ему фотографию и стала, скрестив руки.

– Ты знаешь ее, Табита? – спросила Тове.

Табита кивнула:

– Однажды она спасла мне жизнь. Она была мне как старшая сестра. – На глазах Табиты выступили слезы.

– Когда ты видела ее в последний раз?

– Несколько лет назад. До того, как попала в больницу.

– Ты знаешь хотя бы приблизительно, куда она могла деться?