Евгений Сухов - Бросок на выстрел

– А где кабаны предпочитают спать?

– Ну, к примеру, вон там они могут устроить себе лежку, – указал егерь на заболоченную и заросшую невысоким кустарником низину недалеко от протоки.

– А откуда их можно взять?

– Ну, скажем, вон из тех зарослей орешника, – произнес Иван Николаевич, указал на кусты метрах в тридцати от низины.

Я прошел к кустам, спрятался за ними, а потом осторожно отвел ветви и стал смотреть в сторону низины. Она просматривалась почти вся, и если бы в моей видимости оказался кабан, его вполне возможно было подстрелить даже мне, не говоря уж об опытном охотнике.

Потом я увидел, как один из невысоких кустов, что росли на низине, шелохнулся. Потом шелохнулся другой куст, третий. В кустах определенно что-то двигалось. Я перевел взгляд в сторону этого движения и увидел сосну с большим дуплом на уровне человеческого роста. Подойдя ближе, я обратил внимание на изрытую вокруг нее землю и, подозвав Ивана Николаевича, спросил:

– Это тоже изрыли кабаны?

– Да, больше некому, – ответил егерь.

– А зачем они роют землю?

– Логовища себе устраивают или пищу так добывают. Здесь, похоже, зверь добывал себе пищу.

– Какую именно? – поинтересовался я.

– Клубни корней, грызунов, червей, улиток, падаль всякую…

Я немного постоял у изрытого места, осматривая землю, а потом спросил егеря:

– А нож у вас есть?

– Конечно, – удивившись, ответил Иван Николаевич и показал мне большой охотничий нож: – Как же без него в лесу?

– Можно? – попросил я.

– Пожалуйста.

Я взял протянутый мне нож, вынул его из ножен и вонзил в землю. На одно мгновение мне показалось, что грунт под ножом плотный, как и во всем лесу, но ведь за столько времени, да еще под дождями, земля могла и уплотниться, верно?

Я мельком глянул на Степу, смотревшего на меня широко раскрытыми глазами, убедился, что камера работает, и принялся рыть. Сначала делал ножом большие борозды, а потом выгребал землю руками. Иван Николаевич какое-то время молча наблюдал за моими действиями, а потом, не выдержав, спросил:

– Вы это зачем?

– Хочу проверить одну свою догадку, – ответил я, не вдаваясь в подробности и продолжая копать.

Рыл я довольно долго. Сбоку от меня уже образовалась весьма большая горка выбранной земли, как вдруг нож егеря обо что-то глухо звякнул. Я снова глянул на Степу, вернее, на его камеру, заметил зеленый глазок, указывающий на то, что камера работает, отложил нож и стал аккуратно разгребать землю. Еще через пару минут пред нашими взорами сначала показался оптический прицел, затем ствол и, наконец, все ружье…

– Это «Сайга»… Карабин Вострикова… – удивленно произнес Иван Николаевич.

Мы все трое присели и стали быстро разгребать руками землю. Показался кусок плотного брезента. Это была часть плащ-палатки. Когда, очистив ее от земли, я потянул за полу плащ-палатки, брезентовый куколь раскрылся, и мы увидели то, что в нем было завернуто, – изрешеченное человеческое тело…

– Это же Востриков! – воскликнул Иван Николаевич, когда мы полностью развернули плащ-палатку. Он какое-то время смотрел на труп, а потом перевел взгляд на меня: – Вы что, знали, что он тут лежит?

– Я не был уверен, – ответил я.

– Не были уверены? – переспросил Иван Николаевич.

– Да.

– Но… Как вам это удалось? – не сводил с меня взгляда Семенов. – Вы что, экстрасенс? Или видите сквозь землю?

– Ни то и ни другое, – поспешил заверить я егеря. – Просто… у меня хорошая интуиция.

– Хороша же у вас интуиция, ничего не скажешь, – все еще недоверчиво посматривая на меня, произнес Иван Николаевич. – Надо полагать, о нахождении Вострикова, то есть его трупа, следует немедленно сообщить в милицию. Тьфу ты, в полицию… Все никак не могу привыкнуть к этому новому названию.

– Да, надо сообщить, – согласился я.

– И нам придется их подождать.

– Придется, – снова согласился я.

Пока Иван Николаевич звонил в полицию и объяснял, где мы находимся, мы со Степой потихоньку отошли в сторонку.

– Ты все снял? – спросил я его, хотя можно было этого и не делать, ибо учить Степу было все равно, что портить…

– Все, – ответил Степа. – А ты как узнал про могилу?

– У меня хорошая интуиция, – ответил я своему оператору так же, как перед этим егерю.

– А твоя интуиция не подсказывает, кто убийцы?

– Думаю, что это мой добрый друг, исполнительный директор риелторской компании «Бечет» господин Ионенко и господа учредители означенной компании генеральный директор господин Колупаев и председатель совета директоров господин Дунаев, – с неизбывным сарказмом произнес я. – Это они превратили охотника Вострикова в дуршлаг.

– Нарочно? – снова посмотрел на меня Степа.

– Может, нарочно, а может, и нет, – произнес я в задумчивости. – Это нужно прояснить.

– А Леваков тут с какого боку? – спросил Степа.

– А Василий Леваков оказался невольным свидетелем этого убийства, – ответил я. – Ведь у него не было ружья…

– И он стал их шантажировать?

– Возможно, – нетвердо сказал я. – А может, у него взыграла совесть, и он сказал им, что пойдет в полицию и расскажет всю правду.

– И они его убили, – без всякого намека на вопрос произнес Степа.

– Да, поскольку водитель Леваков стал для этой троицы крайне опасен, – резюмировал я.

В моей голове, начиная с самого приезда Колупаева, Дунаева, Ионенко и Левакова в охотхозяйство, вдруг сама собой ясно предстала картина всего произошедшего и того, что последовало после. В деталях и с нюансами, которые, несомненно, были или могли бы случиться. Возможно, с некоторыми неточностями, что, впрочем, не имело особого значения.

Итак…

Они приехали в охотхозяйство в пятницу вечером, когда охотник Сергей Степанович Востриков уже ушел скрадывать кабана на жировке.

Заняли номера, что получше. Отужинали с водочкой и шашлыками, приготовленными Васей Леваковым. Шашлыки удались на славу, водка также сделала свое дело, и настроение у москвичей было самое благостное, какое и должно быть на отдыхе на природе.

Надо полагать, начальники Левакова его не чурались. Вася, конечно, был не их круга, всего лишь обслуга, но ездил с начальством на охоту уже не в первый раз и, собственно, не являлся для них чужаком из другого мира, секретов от Левакова никто из верхушки компании «Бечет» не держал. Да в общем-то и не было у них на охоте никаких секретов, производственную тематику в разговорах они не затрагивали, не для того приехали сюда, чтобы о проблемах на работе гутарить. Разговоры обычно заходили о женах или любовницах. Например, опять любовница Дунаева артачится и хочет новую шубку. И не простую, блин, а из баргузинского соболя ценою в восемь миллионов рублей или, на худой конец, из королевского горностая за два с половиной миллиона рубликов. А такие бабки, господа, это вам не комар чихнул…