Евгений Сухов - Бросок на выстрел

– Так вот. После того как она без тени сомнения заявила, что ее брата убил Гугенот, я спросил, почему она так утверждает. И она ответила, что это месть авторитета за то, что Леваков, ранее состоящий в группировке Гугенота, выйдя из заключения, завязал с ним и братвой. Гугенот угрожал ему, дважды приходил домой к Леваковым и требовал, чтобы тот вернул долг.

Когда же позвал его на новое дело, а Леваков отказался с ним пойти, авторитет заявил ему, что он еще крепко пожалеет об этом. Вот почему Инна думала, что это именно Гугенот убил ее брата. Так она и заявила полиции, когда ее допрашивали. Кстати, у Левакова была старая «Волга», ГАЗ‑21, еще с оленем на капоте. От отца осталась. Василий ее восстановил и иногда ездил на ней. В день смерти он тоже поехал на ней и пропал вместе с «Волгой». Полиция ее пока не нашла, но я знаю, где она…

Я поднял вверх палец, призывая Володьку молчать и не задавать мне пока никаких вопросов. Он мой жест понял и вопроса касательно машины не задал…

– Так вот, – продолжил я свой рассказ. – Инна последний раз видела брата в тот злополучный вторник. Когда он пришел с работы, прошло какое-то время, и ему позвонили. Звонила девушка. Как я выяснил, ее звали Наташа Челнокова, и она работала в той же риелторской компании ведущим специалистом. Не могу утверждать точно, что она была девушкой Левакова, но они встречались и, похоже, имели друг к другу обоюдную симпатию. Содержания разговора Инна Левакова, естественно, не знает, но по всему было видно, что девушка эта куда-то вызывает Василия. Тот после телефонного разговора собрался и поехал. После этого Инна своего брата больше не видела… Да, она еще сказала, что поначалу Леваков обрадовался звонку, а потом сделался задумчивым и мрачным. Мне кажется, он в тот момент уже подозревал, что звонок этот не простой, поскольку в тот день, как я предполагаю, Василий Леваков имел некий разговор со своим шефом Геннадием Викторовичем Ионенко, исполнительным директором компании, у которого он служит водителем. И разговор этот был неприятен и даже опасен для Ионенко и еще для владельцев‑учредителей компании «Бечет», генерального директора Колупаева и председателя совета директоров Дунаева…

– Но Леваков все же поехал, – не выдержал Володька.

– Да, поехал. И там, куда его вызвали, а вызвали его в сдаваемый в аренду особняк на улице Верхней Красносельской, эти трое: Ионенко, Дунаев и Колупаев, его и избили до смерти, предварительно отослав Челнокову домой. А потом убили и саму Челнокову, в Чебоксарах, куда она приехала к матери погостить…

– Ты говоришь это так, словно у тебя есть всему этому неопровержимые доказательства, – заметил Коробов.

– Доказательства есть, – ответил я. – В смысле, улики. Только улики все косвенные. Кстати, есть и мотив.

– Какой?

– Леваков стал опасен этой троице, поскольку собирался пойти в полицию и рассказать о сокрытом ими преступлении.

– Откуда ты знаешь, что он собирался пойти в полицию? – спросил Володька и добавил не без сарказма: – Он сам тебе об этом поведал, когда ты нашел его в овражке Лесопильщикова пустыря?

– Нет.

– Что, Ионенко раскололся?

– Тоже нет.

– Тогда с какой стати ты заявляешь, что Василия Левакова убили трое руководящих и уважаемых работников крупной риелторской компании? – напустил на себя возмущение майор юстиции Коробов. – Да еще заявляешь, что они, до кучи, порешили и его подружку в другом городе, чтобы не болтала лишнего, наняв, надо полагать, местного киллера?

– Я так думаю, – ответил я, нисколько не сомневаясь.

– Думает он! – Кажется, Коробов уже не притворялся возмущенным. – Да это почти ничего! Да нет, это ничего без всяких «почти»…

– Ну, я бы так не сказал…

– А это не важно, что бы ты сказал, а что – нет, – не дал мне договорить старший следователь Главного следственного управления Коробов. – Важно лишь одно: прямых улик в том, что Левакова и Челнокову убили господа Ионенко, Дунаев и Колупаев, у тебя нет никаких…

– Зато у меня имеются прямые улики на эту троицу в том, что они сознательно скрыли совершенное преступление, – заявил я. – Непредумышленное убийство…

– Что? – недоверчиво спросил Володька.

– А то… – победительно посмотрел я на друга. – Имеется труп, закопанный ими в лесу охотхозяйства «Ильичевское», что под Малоярославцем в Калужской области. Могила находилась близ дуплистой сосенки, метрах в пяти от нее. Это я ее нашел! В трупе, который принадлежит некоему охотнику Вострикову, пули от ружей, что были у Колупаева, Дунаева и Ионенко. Они его застрелили, случайно приняв за кабана. Получается, несчастный случай, в общем. Но потом, вместо того чтобы заявить об этом, они закопали труп и скрыли это убийство. Леваков был с ними, все видел и не захотел делить с ними ответственность за это преступление.

– Он что, ездил с ними на охоту? – удивился Володька.

– Да, он их возил, – ответил я. – И использовался ими в качестве прислуги…

– Откуда знаешь? – снова спросил Володька.

– Инна мне сказала, что эти начальники всегда брали его на охоту с собой в качестве водилы и прислуги. Вот и в этот раз они его взяли. Обычно они ездят охотиться на кабанов и лосей в Серпуховское охотхозяйство, а в этом году, поскольку охоту на кабанов в Московской области запретили до первого ноября, поехали охотиться под Малоярославец в Калужскую область, в охотхозяйство Ильичевское. Это километрах в ста десяти от Московской кольцевой дороги по Киевскому шоссе. Еще Инна сказала, что Василий вернулся с охоты мрачный. Надо полагать, переживал сильно о том, что случилось. И за решетку больше не хотел, ведь у него на руках были несовершеннолетний младший брат и сестра Инна…

– Так ты говоришь, что это ты нашел труп того охотника, которого застрелили эти деятели, приняв за кабана… – сказал Володька без всякой вопросительной интонации.

– Вострикова. Да, именно я и нашел.

– И как это тебе удалось? – пристально посмотрел на меня Володька.

– Ты не поверишь, – ответил я неопределенно, – можно сказать, интуиция подсказала.

– Да ты что! Ты так и участковому сказал? Когда он тебя спросил, как ты нашел труп?

– Ага, – ответил я.

– И как он на это отреагировал? – усмехнулся Володька.

– Он в отличие от тебя мне поверил, – соврал я. – Капитан тот вообще оказался душевным и все понимающим человеком.

– А упечь тебя в кутузку этот душевный и все понимающий человек не собирался? – снова усмехнулся Володька.

– Признаюсь, собирался. Поначалу… А потом все же поверил и отпустил нас со Степой с миром. Еще и спасибо сказал, что мы нашли того пропавшего охотника Вострикова, которого они с собаками не могли отыскать…

– Угу… А с кем-нибудь из руководства компании ты разговаривал, как собирался? – немного помолчав, спросил Коробов.