Антон Леонтьев - Потрошитель душ

В нем поблескивал скальпель – также окровавленный!

Пулей вылетев из тайной комнаты, Прохор Курицын покинул квартиру и опрометью скатился с лестницы. В парадной его дожидался дворник, который, заметив смятение на лице Прохора, спросил:

– И что, ваше благородие?

Не сообщать же дворнику о своем открытии! Нацепив маску невозмутимости, Курицын веско сказал:

– Да пока толком ничего. Вот что, емеля, господин полковник не сказал, когда вернется?

– Думается, вечером, ваше благородие. Он ведь человек занятой, пациенты и по ночам его тревожат…

Ага, по ночам! Конечно, кому, если не медику, удобно исчезать в любое время дня и ночи и ходить по улицам с черным саквояжем!

– Скажи, емеля, а ведь господин полковник и прошлой и позапрошлой ночью тоже уходил? – задал он самый главный вопрос, на что дворник, почесав куцую бороденку, заметил:

– Знать не могу, ваше благородие, так как ночью я сплю, однако ж, думается, так оно и было! Потому что каморка моя вот здесь (он указал на подвальный этаж прямо под лестницей), а сон у меня чуткий. И этой, и прошлой ночью я слышал, как кто-то выходил, а потом снова заходил в дом – ночью!

Вот он, факт номер четыре! Прохор повеселел, даже дал дворнику целковый, ибо если кутить, так на всю катушку. Скоро, совсем скоро у него будут такие гонорары, что он сможет позволить себе абсолютно все. Он вообще может выкупить у начальства «Бульварный экспресс» и стать его главным редактором!

Усевшись в пролетку, он велел везти себя обратно в редакцию. Итак, он раскрыл преступления века – как нынешнего, двадцатого, так и прошлого, девятнадцатого. Именно он, а не тупая столичная полиция и не этот зазнайка и карьерист Брюхатов. И уж точно не слепой денди Бергамотов!

И это факт номер пять!

Пролетка проезжала мимо особняка графа Нулина, со спиритического сеанса в котором все и началось. Теперь его самого, Прохора, будут просить посетить подобные особняки – в качестве дорогого и желанного гостя! Не исключено, что и в Зимний пригласят!

Прохор лениво огляделся по сторонам – и обомлел. Ибо заметил на противоположной стороне, под горящим фонарем, человека, облаченного в темный плащ до пят, черную шляпу, с лицом, замотанным шарфом, – и с обтянутыми перчатками руками. Джек-потрошитель!

Выпрыгнув на ходу из пролетки, Прохор понесся в сторону этого зловещего господина. Вот бы схватить его с поличным! Наверняка он заявился, дабы убить прелестную графиню! Схватить его – полковника Цицера, который, покинув свой дом, успел где-то переодеться и заявиться сюда средь бела дня!

Хотя ведь уже вечерело!

Однако Джек бесследно исчез. Прохор пытался его найти, но убийца словно в воду канул. А тут еще склочный кучер, который, считая, что клиент решил его надуть и на полном ходу сиганул из пролетки, не заплатив, поднял дикий хай.

Пришлось дать щедрые чаевые, и только после этого кучер смолк. Но дело было сделано – маньяк, конечно же, слышал всю эту перепалку и ретировался. О чертов кучер, он помешал ему схватить полковника за шкирку и оттащить в полицейский участок! Нате, мол, вот ваш Джек-потрошитель! А заодно и британцам скажите, что это тот самый изувер, который убивал их шлюх…

Теперь же все насмарку пошло – маньяк сбежал и, видимо, отказался от своего плана убить графиню. Ведь недаром он здесь появился – производил разведку боем, замышляя грядущей ночью новое убийство!

Но это значило, что он, Прохор, в курсе того, кого Джек избрал в новые жертвы! И стоит только установить слежку за особняком графини, как рано или поздно – пусть не этой, так следующей ночью – он сумеет взять Джека на месте преступления!

И это факт номер шесть!

Посему обидно, конечно, было упустить Джека сейчас, но ведь саквояжа с инструментарием для убийств при нем не было, и Цицер мог в любой момент отвертеться, сказав, что просто вышел погулять, подышать свежим воздухом. А то, что видок у него зловещий и странный, так ведь оно же не запрещено!

Значит, даже хорошо, что ему не удалось поднять сейчас бучу, другое дело будет, если он схватит Джека с поличным, когда тот заявится в особняк убивать графиню! Там полковнику выйти сухим из воды не удастся!

Настроение Прохора резко повысилось, и он прибыл в редакцию «Бульварного листка», чувствуя себя в полушаге от славы планетарного масштаба. Когда он вошел в парадную, ему встретилась одна из машинисток, заговорщически сообщившая:

– Здесь сам Орест Бергамотов, у начальства сейчас! Минуты три, как заявился. Он такой душка! О тебе справлялся…

Курицын приосанился. Что ж, наверняка сыщику требуется помощь, однако он не намерен ее оказывать! Он сам доведет расследование до конца и разоблачит Джека-потрошителя.

И это был факт номер семь!

Скрываться смысла не было, наверняка Бергамотов дано понял, что он тогда его надул, назвавшись чужим именем. Но тогда он был безродным корреспондентом заштатной газетенки, теперь же – «звездой» самого популярного столичного издания!

О, и тиражи взлетят до небес, когда именно он расскажет читателям, как ему, Прохору Курицыну, удалось схватить Джека-потрошителя!

Поэтому Прохор прошествовал в редакцию, однако встречаться с Бергамотовым не спешил. Он юркнул в кабинет своего заклятого врага Двушкина, теперь подавленного величием и неожиданным взлетом Прохора, отлично зная, что тот, не в состоянии переварить чужую славу, сказался больным и лежит дома, терзаемый завистью и несварением желудка.

Знал он и то, что Двушкин уже давно просверлил в тонкой стене дырку, прикрытую портретом графа Толстого, при помощи коей он мог обозревать и, что еще важнее, подслушивать все то, что обсуждалось в кабинете начальства.

Взгромоздившись на стул, Прохор, не испытывая ни малейших угрызений совести, снял протрет графа Толстого, вынул крошечную пробку и заглянул в дырку, желая узнать, о чем же беседует начальство с Бергамотовым.

– …признателен, что вы, княжна, уделили мне время! – донесся до него мелодичный голос слепого сыщика.

Начальство мило ответило:

– О давайте обойдемся без титулов, Орест Самсонович! Я этого жутко не люблю! Для вас я Александра Дмитриевна…

Прохор приложился глазом к дырке, следя за тем, как Бергамотов галантно запечатлел на руке начальства поцелуй. Начальство – как всегда, облаченное в экстравагантный, совсем не женский наряд, коротко стриженное и дымящее сигаретой, хмыкнуло, ибо подобную светскую мишуру ненавидело, и сказало:

– Давайте обойдемся и без этого тоже! Да, я женщина, да, я княжна, да, я единственный редактор газеты женского полу не только в Петербурге, но и во всей империи. И что с того? Чем обязана вашему визиту?

Начальство было на высоте, впрочем, как всегда. Прохор, начав работу в «Бульварном экспрессе», долго удивлялся тому, что владелица и одновременно главный редактор – дама! К тому же молодая, двадцати с небольшим лет, да еще такая хорошенькая! Однако быстро понял, что княжна Александра Дмитриевна обладает деловой хваткой, смекалкой и более всего хочет одного – вывести их газету во флагманы журнального дела Петербурга.