Елена Логунова - Свидание на пороховой бочке

— Что-то ты темнишь, — сузила глазки умница Трошкина. — Говоришь, Зяма в Буркове? А ты-то там как оказалась?

— Ой, ты же ничего не знаешь!

Я спохватилась и пересказала подружке историю своих приключений, начиная с лихого побега в медвежьем костюме и до дерзкого камбэка в образе сестры Смеловского.

Это вернуло нас к теме отсутствующего Интернета, так как очередную новую сим-карту я оформила на Лелькин паспорт и телефончик для нее купила дешевый, плохонький, без возможности путаться во Всемирной паутине.

Бессовестно поржав над моими бедами, Алка притихла и задумчиво покусала губу:

— А Кулебякин нам в наших поисках не поможет? У полиции наверняка есть информация о личности жертвы, и Денису не составит большого труда все узнать.

— У меня нет уверенности, что Кулебякин поможет нам, а не полиции, — призналась я.

— Хм, хм… Так что, опять все сами?

Трошкина неожиданно оживилась. Знаю я ее! В душе Алка редкая авантюристка. По собственной воле она в опасные приключения не ввязывается, но уж если обстоятельства складываются так, что динамичного триллера не избежать, Трошкина сыграет свою роль достойно «Оскара»!

— Мне нужно еще день побыть в Русляндии, чтобы закончить работу Сараховой-Смеловской, — сказала я. — А потом предлагаю вернуться в город и плотно заняться расследованием убийства гражданина Маковеева и попытки подвода под монастырь гражданки Кузнецовой. Чует моя душа, стоит за этим один какой-то затейник или затейница.

— А мне бы надо выбраться отсюда, пока снова не пришли менты с клещами вырывать из меня правду-матку о личности подозрительной подружки, — разумно рассудила Алка и тут же подхватилась собирать свои вещи.

Их у нее и было-то всего ничего, один портфельчик.

— Я далеко не уеду, тебя подожду. Поселюсь тут, рядом, в частном секторе, — заталкивая в него вещички, планировала Трошкина. — Частники паспорт не спросят и дорого не возьмут, а ты, когда освободишься, мне звякнешь…

— Звякну, — согласилась я.

И тут отчетливо звякнуло за дверью. Трошкина замерла, как встревоженный суслик. Я живо вообразила притаившуюся в коридоре группу захвата. В дверь постучали.

— Не открывай, — одними губами шепнула Алка.

Я кивнула и на цыпочках подкралась к окну. Там был изящный намек на балкончик, а рядом с ним ниша с решеткой, маскирующей кондиционер. Потом снова балкончик, снова решетка и огороженная невысоким барьером площадка, на которой когда-нибудь появится летний танцпол ночного клуба «Башня Шута».

— Гражданка Трошкина! Откройте, полиция! — строго сказали за дверью, и Алка отмерла.

Я вовремя ухватила ее за руку, помешав в панике выброситься в окошко.

— Спокойно вышла на балкон, — зашептала я подружке на ухо. — Крепко держась за решетку, переступила в нишу, потом на следующий балкон, снова в нишу и на площадку! Совсем чепуховая физкультура, ты справишься запросто!

— А ты? — прощально пискнула послушная Алка уже с балкончика.

Я оглянулась на дверь и секунду, не больше, подумала.

— И я! Давай, живее двигайся!

Я тоже полезла в окно.

Нельзя мне было спалить себя-Смеловскую, никак нельзя! Такими темпами у меня все добрые знакомые с запасными паспортами очень скоро закончатся!

Через минуту, не успев ни испугаться, ни запыхаться, мы с Трошкиной резво ссыпались с лестницы в Башне Шута в тихий садик и, хоронясь под пальмами, ушли с территории замка.

— Чего им было подземный ход не вырыть, — бурчала Трошкина, критикуя архитекторов, не предусмотревших возможность тайного отступления из цитадели.

Забрать со стоянки Алкин «Фольксваген» мы не решились и утекли пешком. Найти кров и стол в частном секторе труда не составило. Некий дядя Гиви, мохнатый, как мой йети, только черного цвета, и одетый в юбку-фартук, как у средиземноморского официанта, сдал нам прекрасную комнату над гаражом и накормил превосходным шашлыком собственного изготовления.

Позже, в сумерках, я оставила сытую, но уже не пьяную подружку созерцать догорающий костерок в мангале и вернулась в замок.

Меня Смеловскую никто не в чем не подозревал, и я не могла упустить возможность узнать что-то новое о том, как продвигается следствие по делу об убийстве гражданина Маковеева. А источником информации мне должна была послужить одна из горничных.

Во время все той же незабываемой пьянки с персоналом отеля присутствующие за столом болтали на самые разные темы, в том числе, как водится в нормальных трудовых коллективах, перемывали косточки отсутствующим товарищам и товаркам. В числе прочих изрядно досталось какой-то Марьяне. Ее гостиничные дамы дружно осудили за то, что посиделкам с коллегами она предпочла приватную встречу с охранником парка.

— Фу, фу, фу, нашла, с кем закрутить! — подкатывала глаза и поджимала губы начальница службы персонала, и у меня сложилось впечатление, что охранник и горничная — это как дельфин и русалка: не пара, не пара, не пара.

В тот момент обсуждение и осуждение скандальной связи меня ничуть не заинтересовало, а вот теперь я вспомнила про неразборчивую Марьяну по причине острого информационного голода.

До меня вдруг дошло, что подружка сотрудника службы безопасности парка может быть в курсе того, какие производственные проблемы на работе у ее милого. С другой стороны, она знает и о происходящем в отеле. Как ни посмотри — полезный человек, очень стоит пообщаться!

На мое счастье, Марьяна в штате была всего одна, так что нашла я ее легко и быстро. Марьяна Семенова полировала лакированную мебель в новом Швейцарском клубе, где еще не ступала нога швейцарца.

— Я вам не помешаю? — спросила я, опускаясь на кожаный диван, где еще не сиживали ягодицы швейцарцев.

Марьяна покосилась на меня безрадостно, но вежливо ответила:

— Конечно, что вы, что вы!

Я не стала испытывать терпение человека труда. По себе знаю, как раздражает, когда ты работаешь, а какой-нибудь бездельник за тобой наблюдает.

— Простите, вы не могли бы мне помочь? — Япохлопала ладонью по дивану, давая понять, что для оказания мне искомой помощи Марьяне придется присесть.

Девушка сделала это неохотно, взирая на меня с откровенным подозрением и держа аэрозольный флакон с полиролью наготове, как газовый баллончик.

— Мне нужно кое-что узнать, а вопрос деликатный, и я не хотела бы обращаться с ним к администрации, — сказала я, в общем-то, правду. — Тем более что ваша директриса по персоналу не очень любезная дама.

Марьяна усмехнулась. Определенно я попала в точку: с начальницей Марьяна крепко не ладила.

— По правде говоря, она просто противная грымза, — доверительно сказала я, закрепляя успех. — Из тех, которые не пользуются успехом у мужчин и ужасно завидуют более молодым и красивым женщинам. Уж извините, что я так говорю о вашей начальнице.