Евгений Сухов - Подставная дочь

– А вы знали… своего отца в лицо? – поинтересовался Коробов.

– Да, – ответила Лида. – В Интернете я нашла его фотографию, даже несколько.

– Простите, что я вас перебил, – извинился Володька. – Продолжайте, пожалуйста.

– Три часа я прождала возле ресторана. Наконец они вышли. Компания из семи человек, похоже, старые друзья. Это было видно сразу. Стали прощаться, обмениваться телефонными номерами. Я немного постояла, потом решилась и подошла. Приблизившись к… отцу, я назвала себя, попросила уделить мне две минуты и отвела его немного в сторону, вернее, он сам отошел. А потом я ему сказала, что это я писала ему письмо.

«Какое письмо?» – сделал он вид, что очень удивлен.

«В котором говорится, что я ваша дочь».

«Откуда вы знаете про это письмо?» – как-то очень недобро спросил он.

Я не поняла, почему он задал мне такой странный вопрос, и ответила:

«Как мне его не знать, я же сама вам его писала»…

Тогда он как-то зло рассмеялся, обозвал меня шарлатанкой и сказал, что, если я немедленно не уберусь, он вызовет полицию.

«Вы ошибаетесь, мне от вас ничего не надо, только познакомиться», – сказала я.

«Я уже слышал эти слова», – криво усмехнулся он, оттолкнул меня и вернулся к компании. Через полминуты он уже весело хохотал.

Я постояла еще немного и ушла. Если человек не хочет меня ни знать, ни видеть, зачем я буду ему навязываться? Только было очень обидно. Мама умерла, а он… Я дождалась электрички и уехала домой.

– И больше не звонили в его организацию? – спросил Коробов. – И не писали?

– Нет, – ответила Лида. – Зачем? Ведь мы совсем чужие люди…

– Спасибо, Лида, что вы нам все это рассказали, – поблагодарил Володька.

– А зачем вы все это спрашивали? – посмотрела на него Лида.

– Понимаете, вашего отца… То есть Василий Николаевич Масловский… умер через два дня после вашего с ним разговора… – не решился Коробов сказать всю правду.

Лида закрыла лицо руками и заплакала.

– Не плачьте, – растерялся Володька. – Вы же его почти не знали…

– Все равно, – сквозь рыдания ответила Лида. – Он все-таки был мой отец…

Мы ушли, когда она успокоилась. Володька еще спросил, чем Лида занимается, и она ответила, что перешла на последний курс промышленно-экономического техникума.

– Ну, тогда успешно вам защитить диплом и найти после окончания техникума хорошую работу, – пожелал на прощание Коробов.

– Спасибо, – ответила Лида. И добавила задумчиво: – Знаете, я мечтала, что увижу отца, скажу ему, кто я, и он обрадуется, а у меня появится кто-то родной в этом мире, ведь больше у меня никого нет. Мне ведь от него правда ничего не нужно было, только знать, что он есть. Может быть, иногда встречаться с ним и разговаривать. Просто разговаривать, понимаете? А он умер. И мои мечты, и будущее, о котором я мечтала, остались в прошлом…

– Ну, что скажешь? – хмуро спросил Володька, когда мы вышли из дома и сели в машину. – Будущее, которое осталось в прошлом…

– Скажу, что пришла наконец ясность в этом деле, – ответил я.

– Ну, не совсем ясность, но кое-что прояснилось, – почти согласился со мной Коробов. – Например, стало ясно, что девушек по имени Лида в этом деле действительно оказалось две.

– Ну, а я что тебе говорил?

– Ты говорил, а теперь мы знаем точно, – урезонил меня Володька, который принялся рассуждать вслух: – Еще мы знаем, что Лида номер два является родной дочерью Василия Николаевича Масловского…

– По словам ее матери, – заметил я.

– Да, по словам ее умирающей матери, – поправил меня Коробов. – Люди перед смертью обычно не врут, и потом, женщины всегда знают, кто отцы их детей.

Я был с ним согласен, поэтому ничего больше не сказал.

Володька включил передачу, тронулся и какое-то время молчал. Но поскольку его, как и меня, одолевали мысли по поводу того, что нам рассказала Лида, он продолжил рассуждать вслух…

– Еще нам стало известно, что Лида неоднократно звонила по телефонам организации «Контроль народа» и даже написала письмо Василию Масловскому, в котором сообщала, что ее зовут Лидия Васильевна Колоскова и что ее мама, Вера Игнатьевна Колоскова, недавно умерла, рассказав ей перед смертью, что она, Лида, – его, Масловского, дочь. И привела факты, о которых могли знать только двое: сам Масловский и мама Лиды. Еще Лида написала в письме, что требований к нему она никаких не имеет и хочет просто увидеться и познакомиться…

– И следует заметить, что это письмо Масловский получил и прочитал , – встрял я в Володькины рассуждения. – Поскольку в его разговоре с Лидой возле ресторана «Ерема», когда она только заикнулась о своем письме, он тут же спросил, откуда она про это письмо знает. И когда Лида ответила, что она не может не знать про это письмо, поскольку сама его писала, Масловский разозлился, обозвал ее шарлатанкой и пригрозил, что если она не уберется от него, то он вызовет полицию. А когда Лида сказала, что ей от него ничего не нужно, то Масловский сказал, что уже слышал подобные слова. Причем сказал он это, как я понял из рассказа Лиды, криво усмехаясь, то есть как человек, который этим словам когда-то уже поверил, а его потом обманули.

– Ну, и что это, по-твоему, значит? – посмотрел на меня Коробов.

– А это значит, что отправленным письмом каким-то образом завладела другая Лида, ненастоящая, и стала выдавать себя за дочь Масловского. И ненастоящая Лида – это и есть та самая Лида-Карина, которую Василий Николаевич поселил в квартире в Малом Ивановском переулке. Поэтому-то вы и не обнаружили в той квартире ни единого презерватива, не говоря уж ни о каких сексуальных игрушках. Поскольку проживала в ней не любовница Масловского или проститутка, а настоящая (в чем он в то время был совершенно уверен) дочь. Вот почему он стремглав кинулся за пять минут до начала конференции на пятый этаж конгресс-отеля «Сфера». Его вызывала не просто дорогая ему женщина, а родная дочь. А мы-то с тобой гадали, чем же так охомутала Масловского эта Лида-Карина. Да тем, что она выдавала себя за его дочь…

– А почему Масловский не ответил на письмо? – спросил Володька.

– А потому, что, скажем, на второй день по получении этого письма Лида-Карина уже предстала перед Василием Николаевичем живьем, в образе родной дочери, – пояснил я. – Зачем отвечать на письмо, когда все можно сказать уже словами?

– Но как Лида-Карина узнала о письме и, главное, о его содержании?

– Это тоже очень просто, – иронически усмехнулся я. – Ведь у нас с тобой, Володя, имеется один человек, владеющий всей полнотой интересуемой нас информации, которую он взял за привычку выдавать нам по частям. И это не кто иной, как…

– Славик Шишканов, – ответил за меня Володька.