Наталья Андреева - Оtцы и деtи

В саду пахло гарью. Повсюду были колеи от огромных колес, зеленый газон разворочен. В бассейне плавали хлопья сажи, на голубое дно осела грязь, белые шезлонги от пепла стали серыми. Нета, уверенная, что теперь у нее будет бассейн в два, нет, в три раза больше, смотрела на все это довольно спокойно. Да, полный разгром. Все равно ведь прошлое. Руины ее скучной, серой жизни. Да и аминь!

Это солнце взошло сегодня для нее, для Анны Одинцовой. Которая возвращается в Москву, где ее ждет завернутая в сверкающий фантик конфета-мечта. Лучший в мире мужчина. И все у них будет замечательно.

Этот день Аркадий провел с Катей, уверенный, что Женька сейчас не один. Нета едет к нему. Ей объяснили, что именно надо сделать. И дядя, и он сам. Главное, спасти Женьке жизнь, а дальше…

О том, что будет дальше, Аркадий не хотел сейчас думать. Катя долго была у врача, потом старательно пересказывала Аркадию подробности этой беседы, а он внимательно слушал. Не все так просто, у Кати, оказывается, положительный резус-фактор, а у него отрицательный. А еще узкий таз и склонность к простудным заболеваниям. Аркадий, сам почти уже врач, прекрасно понимал, что гинеколог перестраховывается. Но это он как врач понимал, а как муж понимать отказывался. Одно дело, когда речь идет о ребенке пациента, и совсем другое, когда о собственном ребенке. В этом случае бурно начинает работать фантазия, на ум приходят всякие нетипичные случаи, аномалии, и все – с ужасными подробностями. Ведь это же МОЙ ребенок! Исключительный! Один во всем мире! И у него-то уж точно все будет по-особенному!

«Надо бы самому побеседовать с врачом», – досадовал Аркадий, не понимая, почему в женской консультации он так волнуется? Ну, ничего, время еще будет. Целых восемь месяцев.

Аркадий успокаивал себя, что на самом деле все будет хорошо, и тем не менее волновался. А уж как волновалась Катя!

О Женьке он вспомнил уже к вечеру и позвонил. Базаров трубку не брал. Послушав гудки, Аркадий решил, что уже поздно и лег спать. Утром Катю тошнило, и они вместе боролись с токсикозом. Катя лежала на диване, а Аркадий гладил ее по голове, как маленькую девочку, и успокаивал.

Базарову он позвонил уже к обеду. Телефон опять никто не брал. Тогда Аркадий позвонил Нете.

– Я уже еду, – зевая, сказала та.

– Куда едешь? – оторопел Аркадий.

– Домой, куда же еще? Ты чем слушаешь? Я тебе вчера говорила, что не собираюсь задерживаться в этой дыре даже на пару дней.

– А Женька?

– Я ему что, сторож? – огрызнулась Нета.

– Но вы виделись?

– Я же обещала, – кисло сказала она.

– Ну и как он? Ты его уговорила на операцию?

– Нет.

– Что?!

– Господи, что вы все помешались на этом Базарове?! У меня, между прочим, дача этой ночью сгорела! Тетя умерла, она не успела выйти из горящего дома, – фальшиво погрустнела Нета. – Мне кто-нибудь посочувствует?

– Добилась, значит, своего! А что сказала полиция? – ехидно поинтересовался Аркадий.

– В любом случае я ни при чем. Меня видели в больнице, когда это случилось, почти в двухстах километрах от моей дачи. Куча свидетелей.

– Значит, ты туда за алиби поехала?! – потрясенно сказал Аркадий.

– Это тебе Базаров друг, а мне совершенно чужой человек! – разозлилась Нета. – Мы давно расстались.

– Но он любит тебя!

– Мало ли, кто меня любит! Если я начну этим заморачиваться, мне придется хоспис открыть! Для всех тех, кто умирает от несчастной любви ко мне! А я хочу жить в свое удовольствие и с тем, кого я люблю, неужели же непонятно?

– Мне все понятно, – горько сказал Аркадий. – Но ты еще не знаешь, как сильно об этом пожалеешь. У тебя был шанс.

– Ты это о чем?

– Так… Все, мне некогда. Я уже понял, что от тебя никакого толку. Езжай… куда ты там собиралась?

– Сначала на маникюр, потом…

– Блин, ну все уже придумали для баб! – оборвал ее Аркадий. – Чего хочешь наклеят, нарисуют и пришьют! Кто бы еще придумал вакцину от эгоизма? Или чип, чтобы вшивать его в мозг и генерировать там умные мысли?

– Да я в сто раз умнее тебя! – сказала гордая собой Нета. Идея с микроволновкой была блестящей, хотя и подсмотрена в каком-то американском фильме.

Аркадий решил не тратить больше времени на эту идиотку безмозглую и позвонил дяде.

– Базаров не отвечает, а Нета едет домой, – отрапортовал он. – Мне надо к Женьке.

– А Катя?

– Ее тошнит, но это нормально. Обычный утренний токсикоз. Я все равно не могу сидеть с ней целыми днями, мне надо на работу устраиваться.

– Это необязательно.

– Дядя! Давай не будем все за меня решать? В общем, я поехал.

– Прямо сейчас?

– Черт! Уже за полдень перевалило! Да, надо дождаться завтрашнего утра. Часиков в пять встану и поеду… А ты не хочешь поговорить с Нетой?

– Нет, – спокойно сказал ПП.

– А…

– Давай закроем эту тему, – оборвал его дядя. – Хорошо, езжай. Если понадобится моя помощь – я на связи.

…В машине Аркадий безбожно зевал. Только сейчас он понял, как вымотался за эту неделю. Жизнь похожа на мешок с горохом, лежит он себе спокойно, пока дырку не проделаешь. И вот уже эти горошины сыплются одна за другой, пока мешок не опустеет, а дырку не залатают! И дальше снова полный покой, до новой дырки. Под конец жизни остается насквозь дырявый мешок, который не спасешь уже никакими силами.

Подготовка к свадьбе, Катина беременность, Женькина болезнь, скоропалительный роман дяди с Нетой, который обсуждает вся Москва… Событий хоть отбавляй! А тут еще у Неты дача сгорела вместе с полубезумной теткой Локтевой! Понятно, не просто так. Нета постаралась. Дать бы ей по мозгам, этой фам-фаталь, которая возомнила, что ей все дозволено, но кто будет этим заниматься? А главное, когда?

Вот о чем думал Аркадий, подъезжая к больнице. Женькин телефон по-прежнему не отвечал.

– Я к Базарову, – сказал он санитарке, дежурившей у входа, и потянулся к ящику с бахилами.

Когда Аркадий, надев бахилы, распрямился, то поймал на себе сочувствующий взгляд. В душе у Кирсанова все оборвалось.

– А вы ему кто? – жалостливо спросила пожилая санитарка, но Аркадий, не обращая ни на кого внимания, уже несся наверх, в хирургию.

Женькина палата была пуста. Койка, на которой раньше лежал Базаров, аккуратно заправлена, рядом пустая тумбочка. Потом Аркадий увидел в коридоре Женькиного соседа и кинулся к нему.

– Где Женька?! – закричал Аркадий, хватая небритого мужика за грудки.

Тот отвел глаза. Потом тихо сказал:

– В реанимации он, вторые сутки. Говорят, плох очень.

– Где она, эта реанимация?!

Аркадий понесся по коридору, чуть не сбив с ног холеную даму в белом халате.

– Молодой человек! – охнула она.

– Где Базаров? Реанимация?