Наталья Андреева - Оtцы и деtи

– Если тебе нужны деньги…

– У меня есть кредитка, на ней достаточно средств. Позаботься о Кате, пока я здесь. И еще… Если, когда я вернусь в Москву, эта сука еще будет мозолить мне глаза…

– Я понял.

– Нет, ты не понял! Я убью ее, слышишь?!

– Аркаша, я понимаю, у тебя горе, – мягко сказал дядя.

– У нас у всех горе! Просто я это понял, а вы еще нет! Да, и еще одно… Свадьбы не будет.

– Что?! Я не ослышался?!

– Мы просто распишемся. Думаю, Катя меня поймет. Отмени все. И Мальдивы.

– Мы с тобой потом об этом поговорим.

– Я не изменю своего решения, – твердо сказал Аркадий и дал отбой.

Тут его взгляд наткнулся на Эльвиру Семеновну, маячившую в коридоре. Племянник Павла Петровича Кирсанова очень ее интересовал.

– Это хорошо, что вы здесь, – шагнул к ней Аркадий. – Я хотел бы узнать во всех подробностях: как вы его лечили? Покажите мне историю болезни.

– Но…

– Я сам врач. Недавний выпускник Первого меда. Не беспокойтесь, в медицинских терминах я разберусь. Идемте.

Он словно разом повзрослел на пять лет, и Женькина уверенность передалась ему. Они все заплатят за смерть Базарова. Кто-то за эгоизм и равнодушие, кто-то за халатность.

«Неужели я смогу безмятежно нежиться на солнышке на Мальдивах, в то время как Женька будет лежать в холодной могиле? Да что я, сволочь? Долго еще будет болеть. Возможно, что не пройдет никогда. Я хороню лучшего друга. Такого у меня больше не будет. Теперь я всегда буду наполовину мертвым. И даже Катя не вернет мне эту половину, у меня будет любящая жена, но не будет верного друга. Я тебя никогда не забуду, Женька!»

Павел Петрович чувствовал досаду, хотя и пребывал в уверенности, что Аркадий одумается. Значит, Базаров ему не сказал, почему так и не вернулся в Москву. Благородно, но что с того? Аркаша все равно расстроился настолько, что даже отменил пышную свадьбу. А Павел Петрович хотел, чтобы это событие запомнилось племяннику и его жене на всю жизнь. Уже было заряжено раскрученное агентство, известный комик согласился быть тамадой, гостям разосланы приглашения, а среди них были весьма уважаемые люди. И как теперь им все это объяснить? Умер какой-то там Базаров?!

Кирсанов решил пока ничего не отменять. Для начала надо поговорить с Катей. И есть еще одно…

«Выходит, Евгений Базаров умер. Что ж… Это к лучшему. Теперь я могу наконец поставить точку и в деле о смерти Маргариты Черновой. Я хочу знать наверняка, что моему племяннику и его семье ничто не угрожает», – подумал Павел Петрович и велел секретарше вызвать машину.

Он ехал и пытался представить, как теперь выглядит человек, о котором Павел Петрович старался не думать целых пятнадцать лет. И хотя эти старания успехом не увенчались, он все равно думал о Чернове, но зато не видел и не знал о его новой семье ровно ничего вплоть до того момента, пока не наткнулся на статью в Инете. И не удивился: «А мир-то, оказывается, тесен!»

Депутат Чернов, как донесли Павлу Петровичу, с утра поехал на работу и теперь был у себя в кабинете, принимал посетителей. Дойти до него для Кирсанова труда не составило, он был вхож почти во все властные структуры. Но у двери в сам кабинет путь Павлу Петровичу преградили охрана и секретарша, чопорная брюнетка.

– Алексей Юрьевич никого не принимает! – заявила она.

– Доложите ему, что пришел Кирсанов. Павел Петрович Кирсанов.

– Но вас нет в списке!

– Девушка, вы глухая? – Павел Петрович смерил ее презрительным взглядом. – Идите и доложите, это все, что от вас требуется.

– Он вас все равно не примет! Он через пять минут уходит! У него важное совещание!

Под тяжелым взглядом Кирсанова секретарша, нервничая, вошла в сиятельный кабинет.

– Да вы садитесь, – предложила ПП вторая девушка, сидевшая в приемной. – Ждать долго придется. Вам чай или кофейку сварить? – угодливо спросила она, мигом оценив статус этого холеного мужчины.

Павел Петрович смерил ее таким же уничижительным взглядом и отошел к окну. Кирсанов был уверен, что пить кофе в приемной ему не придется.

– Кто?! – привстал депутат Чернов, выслушав секретаршу.

– Кирсанов Павел Петрович. Я сказала, что у вас весь день расписан и…

– Зови! – Чернов откинулся на спинку кресла и нервно вытер выступивший на лбу пот.

– Но, Алексей Юрьевич, у вас весь день расписан по минутам, и члены согласительной комиссии…

– Ты что глухая?! – рявкнул на нее депутат. – Впусти его. Меня ни для кого нет. – Он ткнул пальцем в панель мобильника, отключая его. Секретарша онемела от удивления. Она не слышала, чтобы у Хозяина были какие-то дела с человеком по фамилии Кирсанов.

– Что встала, овца? – тяжело посмотрел на нее Чернов. – Кофейку нам свари. И всех – на хрен. Пусть ждут.

Секретарша в недоумении попятилась к двери. Она такого еще не видела за все те годы, пока верно служила депутату Чернову. С улицы приходит человек, которого принимают, стоит ему только представиться, а Хозяин чуть ли не зеленеет от ненависти и страха. И в то же время от любопытства. Секретаршу тоже раздирало любопытство, и угодливо сказав:

– Проходите, вас ждут, – она внимательным взглядом, с головы до ног, окинула необычного посетителя.

А в том, что он пришел отнюдь не по депутатским делам Чернова и не просителем, женщина ничуть не сомневалась.

Когда в кабинет вошел Кирсанов, депутат Чернов долго молчал, внимательно его рассматривая. Павел Петрович тоже молчал.

– Садись. – Чернов кивнул на глубокое кожаное кресло. – Зачем пришел?

– А поздороваться не хочешь для начала? Как-никак, лет пятнадцать не виделись.

– Да я и сейчас не горю желанием, – хмуро сказал депутат Чернов. – Но раз пришел – садись.

– Я знаю, что недавно умерла твоя дочь, – размеренно сказал Кирсанов, присаживаясь. – И считаю, что мы квиты.

– Издеваться надо мной пришел?! Убирайся!

– Сбавь-ка тон, – тяжело посмотрел на Чернова Павел Петрович. – Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Маргарита была твоим единственным ребенком, я в курсе, что у тебя серьезные проблемы со здоровьем. Других детей ты так и не сумел заделать.

– Так и у тебя, видать, проблемы, – хмыкнул Чернов. – Ты даже не женат.

– Тебе спасибо, – тихо сказал Павел Петрович. – Признайся, ты ведь убил ее? Чтобы она не ушла ко мне. Сам из окна выкинул или твои амбалы постарались?

– Не собираюсь я ни в чем признаваться! Доказательств нет! Были бы, ты бы меня еще тогда в тюрьму упрятал!

– Значит, справедливость на свете есть, – удовлетворенно кивнул Кирсанов. – Нелли знала о твоей связи на стороне и о внебрачном ребенке. Мог бы просто дать ей развод.

– Ага! И чтобы мои миллионы уплыли к тебе!

– Думаешь, я взял бы у тебя хотя бы копейку? – презрительно сказал Павел Петрович.