Инна Бачинская - Ритуал прощения врага

— Что? — спросила она.

— У тебя колени как у гурии из райского сада.

— Что?! — Она смотрела на него с изумлением. В полутьме глаза ее казались огромными. — Как у кого?

Он закрыл ее губы своими, пробормотав:

— Иди сюда… что ты со мной делаешь, гурия!

— Послушай! — сказала Ильинская, уворачиваясь и смеясь, кладя пальцы на его губы. — Ты только послушай! — Она замолчала, словно настраиваясь, и прочитала нараспев: — Наш мир — аллея молодая роз, хор соловьев и болтовня стрекоз. А осенью? Безмолвие звезды и мрак моих распущенных волос… [4] Омар Хайям. Рубаи. В оригинале: «…и мрак твоих распущенных волос…»

— До осени еще далеко, — сказал Шибаев хрипло, лишь бы ответить.

— Я знаю… — шепнула она, наклоняясь, — ее длинные волосы скользнули по его лицу. — Красиво, правда?

— Красиво, — согласился он. — У тебя красивые волосы…

Позже он спросил:

— Мне уйти? Ты снова не выспишься…

Она рассмеялась и сказала:

— Только попробуй!

Они лежали обнявшись и целовались…

Свой вопрос, один из пяти, кажется, придуманных сегодня утром, он задал ей в прихожей в семь утра, когда уходил.

— Жанна, кого ты видела?

По тому, как она вздрогнула и отпрянула от него, он понял, что попал в цель.

— Жанна, это очень важно! Ты же понимаешь…

— Никого я не видела! — ответила она, в голосе были упрямство и вызов.

Она не спросила «где?» или «когда?», она прекрасно поняла, о чем он спросил.

— Ни души! Ни единой души. А ты больше не считаешь, что я убийца? — Она смотрела на него исподлобья, настороженная и полная скрытой тревоги.

Шибаев притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Значило ли это, что не считает, или это была попытка уйти от ответа и капитуляция — он не знал…

Он сбежал по лестнице, выскочил в солнечное утро и зашагал домой. Они не сговорились о новой встрече, но этого и не нужно — он знал, что она будет его ждать. Сейчас самым трудным было — дожить до вечера…

Он замедлил шаг, вспомнив об Алике Дрючине, и чертыхнулся.

Затрепыхался в кармане мобильник, запел-зашептал дурашливо: «Мот-торррролла, мот-тороррролла, мот-торрролла-а-а-а!» Номер был Шибаеву незнаком.

Это оказалась Кира Плотникова. Она назвалась и сказала:

— Александр, мне нужно поговорить с вами. Может, сегодня? — Голос у нее был неуверенный. Похоже, она сомневалась, что поступает правильно. — Приходите к нам, адрес вы знаете. Квартира восемь.

Шибаев не понял, что значит «к нам» — то ли по старой памяти, к ней и Плотникову, то ли к ней с мальчиком.

Он сказал, что придет через час. Ему показалось, она перевела дух…

…Квартира ему понравилась — просторная прихожая, красивая мебель в гостиной, много картин — интересно, кто автор, подумал Шибаев. Опальный брат Плотникова? Тот самый убийца, на которого намекала Алиса? Хотя что там намекала… говорила прямо. Плоский экран плазменного телевизора светил матово и таинственно, словно окно в параллельный мир, за полупрозрачными занавесками угадывался громадный балкон с деревьями в кадках.

— Прошу вас, Александр! — Кира указала рукой в сторону дивана.

Он уселся. Кира расположилась в кресле напротив, спиной к окну. Шибаев взглянул на нее вопросительно.

— Спасибо, что согласились прийти. Мне нужна ваша помощь. Понимаете… — Она замялась. — Понимаете, ходят всякие слухи… — Она посмотрела ему в глаза. — Насчет убийцы… арестован человек, но я думаю, он ни при чем…

— Чего вы ожидаете от меня, Кира? Что вас беспокоит?

Она взглянула испытующе, отвела глаза.

— Видите ли, у Коли есть брат, Игорь Плотников, он художник. Они очень разные и не ладили, Коля его не любил, они однажды подрались… И мне передали, что… одним словом, они считают, что у Игоря был мотив… Колю!..

— Кто считает?

— В Колиной компании, я была там, говорила с его коллегами. Я многих знаю, они хорошие люди, но, когда случается убийство, сразу возникает много слухов и домыслов, все пугаются… Игорь человек безобидный…

— Почему они подрались?

Она замялась, и Шибаев сказал:

— Кира, мне нужна правда! Иначе я не смогу вам помочь и наша встреча не имеет смысла. Почему они подрались?

— Я дала Игорю деньги… заплатить долг.

— Что за долг?

— Карточный.

— Он играет?

— Уже нет, это случайно получилось.

— Вы сказали, он художник. Успешный? Где можно увидеть его картины?

Она взглянула мельком на полотна на стенах.

— Игорь не выставляется, картины его не продаются, их не все понимают. Он даже не пытается их рекламировать или устроить выставку… понимаете, ему все равно, я предлагала. Он как ребенок… что есть — то и хорошо, тем и жив. — Заметив его взгляд, добавила: — Это не его полотна, Коля не позволил бы… он считал его бездарным.

— Не обижайтесь, Кира, но я должен спросить. Игорь здоров психически? У меня нет возможности узнать многие вещи, в отличие от следствия, поэтому мне нужна информация от вас. Я буду задавать вопросы, а вы должны честно отвечать. У меня есть опыт оперативной работы и неплохое чутье — мой друг, адвокат Дрючин, например, считает, что у меня сильно развита интуиция и аналитические способности, даже если он и преувеличивает по дружбе… — Шибаев улыбнулся, сейчас он играл доброго следователя, ему хотелось, чтобы Кира отбросила осторожность и раскрылась. — Итак?

— Игорь здоров. Он употреблял наркотики, но теперь уже нет. У него бывают провалы в памяти, временная амнезия, и он ничего не помнит. В этом состоянии он пишет свои картины, а потом не может объяснить, что там изображено…

— То есть он мог совершить преступление и забыть? В состоянии беспамятства? Вы это имеете в виду?

Она кивнула.

— И вы опасаетесь, что он убил брата? — Не дождавшись ответа, он сказал: — Вряд ли, Кира. Здесь мы имеем дело с запланированным, а не спонтанным убийством, с преступлением с заранее обдуманным намерением. Убийца следил за вашим мужем, возможно, не один день, носил с собой оружие, ожидал подходящего случая. Игорь, как я понимаю, человек со странностями, но действует спонтанно — как ребенок, и не может рассчитать наперед, строить планы… так?

Кира кивнула, напряженно вглядываясь в его лицо.

— Игорь способен на насилие? Ударить, подраться? В состоянии опьянения, например?

— Ну, что вы! Абсолютно нет! — воскликнула она. — Даже если бы его убивали, он не стал бы сопротивляться. Понимаете, он верит, что жизнь здесь — это промежуточная стадия, переход между мирами, временное состояние, и главное — впереди…

— Ясно. Я должен с ним поговорить, передайте ему, чтобы не боялся. У меня к вам несколько вопросов по бизнесу. Вы упомянули, что встречались с персоналом «Электроники»… что вы им сказали? Кто там сейчас главный?