Питер Свенсон - Девушка с часами вместо сердца

Встретиться договорились в девять вечера, и она положила трубку, прежде чем Джордж учинил допрос. Некоторое время он просидел на краю кровати. План еще оставался в силе. Уехать из Флориды. В пути позвонить детективу Чалфенту и все ему рассказать. Никогда впредь не встречаться с Одри, или как там ее теперь звали. Но телефонный звонок все изменил. Она хотела видеть его, и он не мог не пойти. Он прибыл во Флориду за истиной – и приблизился к ней.

Джордж принял душ, хоть чистой одежды и не осталось; потом заглянул к Дэну Томпсону попросить на вечер машину. Тот позволил держать ее всю ночь при условии, что он появится к восьми утра.

Выехал Джордж еще засветло, пораньше – в номере было не усидеть. Пересек реку Дахун – и оказался в Чинкепине; дальше катил по Кортес-авеню до самого острова Святой Анны. Запарковался у берега. Синева залива отдавала металлом, заходящее солнце окрасило небо багрянцем, рассылая над морем ослепительно-белые лучи. Джордж прошелся по берегу, минуя рыболовов и пожилых туристов, и отыскал старую деревянную пристань. В ее конце нашелся открытый бар с тремя пустыми, потрепанными непогодой стульями. Джордж заказал бутылку «Будвайзера» – и получил ее. Он уже выпивал в барах – забегаловки рядом с колледжем славились тем, что никогда не давали от ворот поворот местным студентам, – но в других местах его еще никогда не обслуживали. Быстро прикончив первое пиво, он заказал второе, закурил и дальше тянул бутылку медленно, наблюдая, как в угасающем свете снуют лодки.

Через полтора часа (до встречи с Лианой оставалось еще столько же) Джордж поставил «бьюик» на засыпанную гравием парковку «Палмс-лаунджа». Заведение расположилось на пересечении двух ровных пустынных дорог: старый сельский дом с выцветшим рисунком пальмы на стене и неоновой вывеской над дверью. Он купил чизбургер в киоске быстрого питания и съел его в автомобиле. Машин на стоянке было всего две, обе – грузовики. Он с облегчением отметил отсутствие крутых тачек.

Помещение «Палмс-лаунджа», размером с вагон, было залито ярким светом висящей в передней его части флуоресцентной лампы, тогда как в задней было почти темно. Один бармен, один клиент; оба сидели впотьмах за коктейлями. Первый был мужчиной лет пятидесяти с густыми усами и лысеющей макушкой; клиентом была женщина примерно того же возраста в соломенной ковбойской шляпе с узкими полями.

Джордж подошел к стойке, оперся о нее локтем. Бармен приблизился, и Джордж спросил пива.

Тот снял с полки бутылку, взял два доллара.

– Музыкальный автомат сломан. Если хочешь песню, это бесплатно, – сообщил бармен.

Прихватив пиво, Джордж направился к старому автомату с горизонтально уложенными сорокапятками за гнутым стеклом. Названия песен – в основном кантри – значились на маленьких карточках, напечатанных или написанных от руки. Джордж наугад выбрал несколько, ориентируясь на знакомые имена. «Хэнк Уильямс» [29] Хэнк Уильямс – американский автор-исполнитель, отец современного кантри. (Прим. ред.) , к примеру, о чем-то говорило. Как и «Пэтси Клайн» [30] Пэтси Клайн – американская певица, одна из величайших исполнительниц музыки кантри. (Прим. ред.) .

Он перенес пиво на столик в дальнем углу и стал ждать.

Она вошла, когда часы показали одну минуту десятого. За время ожидания появился коротышка в виниловом пиджаке: подсел к женщине в ковбойской шляпе, заказав виски и колу. Потом прибыла пара – тучный мужик с костлявой женой в татуировках. Они попросили два «виски-сауэр», заняли столик поближе к стойке, молча выпили и ушли.

Одри-Лиана шагнула через порог, предоставив двери захлопнуться самостоятельно. Ее ослепил верхний свет, и Джордж перехватил невидящий взгляд, которым она обшаривала темную часть бара. На ней были черные хлопчатобумажные брюки из тех, что порой носят официанты и официантки, и блузка с коротким рукавом ее любимого зеленого цвета. Это была девушка, которую он помнил: узкоплечая, чуть широковатая в бедрах, с магическими глазами, потрясающая. Она заметила его.

Он продолжал сидеть, пока она переходила из света в сумрак, быстро покосившись на барную стойку, потом сразу положила руку ему на плечо, чуть подавшись вперед. Пахло от нее, как прежде, – коричной жвачкой. Джордж осознал, что эту мелочь он позабыл всего за несколько недель.

– Документы спросили? – указала она на пиво.

– Нет. Об этом можешь не беспокоиться.

– Еще хочешь?

– Я возьму. А ты садись. Хочешь пива или чего-то еще?

– Пиво в самый раз.

Она села за стол, а он отправился к бармену еще за двумя бутылками.

Когда он вернулся, она сложила руки на столе с видом ребенка, который ждет, когда его покормят. Джордж уже видел ее такой. Несмотря на самозванство, Лиана была Одри, которую он знал. Слегка пьяный, он захотел потянуться через стол и обхватить ее за плечи. Поцеловать.

– Поверить не могу, что ты проделал такой путь, – произнесла она, всосав пивную пену, выступившую из горлышка.

– Не тебе раньше меня начинать фразу словами «поверить не могу».

– Справедливо, – улыбнулась она.

– Я думал, ты мертва. У тебя есть хоть…

– Перестань. Я сама себя поедом ем. Дай минуту объяснить, и, может быть, поймешь. Ты видел мое жилище и знаешь, что я не из богачек, мне не хватило бы на колледж. Не хочу вдаваться в подробности, но мы с отцом живем вместе. Он стар, ему почти семьдесят. Лет тридцать назад, в Калифорнии, он писал для телевидения. Говорит, «Сумеречная зона» – его работа, но я ничего об этом не знаю. Теперь он только дует пиво, курит траву и играет. Боже, это звучит как… ах, я бедняжка – да? Короче говоря, без матери, с ужасным стариком-отцом, который вечно в долгах, и я сама – простушка, которой, видимо, после школы светит местный двухгодичный колледж. Если повезет.

– А потом ты познакомилась с Одри Бек. В дискуссионной команде.

Она набрала полную грудь воздуха.

– Верно. Ты все разнюхал, детектив Фосс. Мы стали подругами – точнее, просто знакомыми. Общались на соревнованиях. Ей понравились мои сережки. Я похвалила ее джинсы. И так далее, и тому подобное. Кроме прочего, она сказала, что родители гонят ее в колледж, хотя ей по жизни хочется одного – закатиться в приморский домик, который снимал ее дружок со своим группешником. Я ответила, что смерть как хочу поступить в колледж, да денег нет. И сказала, что мой папаша небось не заметит, даже если я приведу в спальню кавалера. Так мы и придумали план. Нет, не совсем. Мы сочинили сказку, твердя, как было бы здорово поменяться местами. Будь у меня ее родители, я бы отправилась в колледж, и все были бы счастливы. А будь у Одри мой папаша, она бы спокойно зажила с приятелем у моря. Произошло это в мае. Затем мы обе окончили школу – и до августа от нее не было вестей.