Анна Князева - Кольцо с тремя амурами

– Это не угроза, это совет друга…

– Быстро к партнерше! – потребовал режиссер.

Дайнека переменилась в лице:

– Михненков так и сказал?

Альберт Иванович кивнул.

– Могу повторить: «Это не угроза, это совет друга».

– Что он имел в виду?

– Откуда мне знать?

– Следователю об этом рассказывали?

Романцев достал новую сигарету, прикурил и поправил пепельницу, стоявшую на краю стола.

– Не помню. Может быть, рассказывал, а может, и нет.

– У этого Михненкова со Свиридовой были какие-то отношения?

– Не знаю. За этим я не следил. Возможно, за пределами Дома культуры их что-то связывало, но во время репетиций замечены не были.

– Ясно. – Дайнека выложила из пакета печенье и сок и вспомнила, о чем хотела спросить:

– Ирина Маркелова сказала, что Свиридова ушла ровно в одиннадцать.

– В одиннадцать, – кивнул Альберт Иванович и тут же спросил: – Ей-то откуда знать?

– В смысле? – уточнила Дайнека.

– Откуда Маркелова знала, что Свиридова ушла ровно в одиннадцать?

– Видела… Она-то сама осталась и продолжила репетировать.

– Тогда почему я ее не видел? – Романцев затушил сигарету и потянулся за следующей. – После перерыва, а это было в десять часов, Маркелова на репетиции больше не появилась.

– Как же так… Зачем же она соврала?

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвалась женщина в белом халате.

– Опять за свое? – Она отобрала у Романцева незажженную сигарету, потом повернулась к Дайнеке: – И вы тоже! Знаете, что ему нельзя курить, и приносите! Давайте быстро отсюда!

Дайнека покраснела, потупилась и, кивнув на прощание Альберту Ивановичу, вышла из комнаты.

Вернувшись в дом Кораблевых, она сразу почувствовала неладное. Сначала ей показалось, что Мария Егоровна чересчур сильно хлопнула дверью. Потом по виноватому взгляду матери Дайнека окончательно поняла: что-то стряслось.

Отыскав Надежду, она без обиняков спросила:

– Что случилась?

Надежда стала отнекиваться, но вскоре сообщила неприятную новость: Мария Егоровна приревновала мужа к Дайнекиной матери.

– Отец нарезал цветов и принес Людмиле. Они сидели и разговаривали, а тут в комнату вошла мама…

– Ну и что? – удивилась Дайнека.

– Понимаешь, это давняя история. Отец никогда себе ни в чем не отказывал…

– Погуливал?

– Не то слово. До сих пор не понимаю, как мама терпела. В общем, чтобы ее понять, нужно знать моего отца.

Наступил самый неприятный и нежелательный момент разговора. И если бы Дайнека не понимала, что им с матерью грозит выдворение из дома, она бы промолчала. Но поскольку допустить этого было нельзя, с ее уст слетели слова:

– А чтобы ее успокоить, нужно знать мою мать…

– Что это значит? – Надежда удивленно вскинула брови.

Наконец Дайнека решилась.

– Моя мать лесбиянка. Ее не интересуют мужчины.

В глазах Надежды отразилась разнообразная гамма чувств – от недоверия до протеста.

– Я не вру, – заверила Дайнека. – В детали вдаваться не буду. Можешь успокоить Марию Егоровну, моя мама не представляет угрозы.

Надежда поговорила со своей матерью минут через двадцать. Дайнека поняла это по зарумянившемуся и подобревшему лицу Марии Егоровны. Проходя мимо нее, старуха сообщила:

– Завтра Витольд Николаевич встретит тебя после работы. Концерт закончится поздно. Так что вернешься с ним на машине.

Укладываясь спать, Дайнека ничего не стала рассказывать маме. Просто завернулась в одеяло и быстро уснула.

Дайнека проснулась от громкого чириканья птиц. Она вскочила с кровати и распахнула окно. Ароматы летнего утра, свежей зелени и озерной воды взбудоражили ее, невыразимое чувство свободы подхватило и унесло прочь из дома, к озеру.

На пляже еще никого не было. Дайнека сняла платье и легла животом на теплый песок. Подул ветерок, и у нее замерзла спина, но солнце взяло свое. Пригревшись, девушка незаметно уснула. Проснулась оттого, что кто-то сказал:

– Вам лучше не спать, не то сгорите.

Дайнека открыла глаза и увидела две ноги, которые протянулись кверху до короткой цветастой юбки. Подняв глаза выше, увидела девочку лет двенадцати.

– Спасибо… – сказала Дайнека хриплым со сна голосом и перевернулась на спину. Но как только лопатки коснулись песка, вскрикнув, вскочила. Огляделась: по всему берегу лежали бледные тела загорающих. У воды стояли те, кому уже было что показать. Сгоревшая спина загнала ее в воду. Там, нырнув в холодную глубину, Дайнека испытала настоящее блаженство.

Она заплыла далеко, во всяком случае, рядом с ней никого не было и только лодка с рыбаком покачивалась на мирных волнах.

– Клюет? – поинтересовалась Дайнека.

– Уже нет, – ответил рыбак.

– Хотите сказать, из-за меня? – с дебильным упорством спросила она.

Рыбак промолчал. Наконец Дайнека его узнала.

– Слава?..

Он оглянулся, тоже узнал ее и, как показалось, даже обрадовался.

– Давай сюда, – подал ей руку и втащил в лодку. – Зачем рисковать? Так далеко здесь не плавают.

– Сгорела, – ответ прозвучал не в тему, но это не имело никакого значения. Он подал свою футболку и велел прикрыть спину и плечи. – Тебя отвезти на берег?

– Не-е-ет, с тобой посижу. На работу только к пяти. Сегодня последний день.

– А у меня – последний день отпуска. Хотел порыбачить.

– Помешала?

– Теперь уже нет. Сиди. Считай, что тебя на крючок подцепил.

Дайнека хихикнула и устроилась поудобней.

– Значит, ремонт будешь делать?

– Это моя работа, – Вячеслав не отрывал взгляда от поплавка.

– Ломать что-то будете?

– Нет. Объем работ небольшой. Как теперь говорят, косметический ремонт. Это как ямочный на дороге: здесь залепят – там провалится. Здание Дома культуры в плачевном состоянии. В последний раз ремонтировалось в восемьдесят четвертом году, еще при Советском Союзе. На этот раз работы дешевые, не знаю, зачем взялся. – Он улыбнулся и наконец посмотрел на нее. – Только одна позиция, на которой смогу заработать и хорошо заплатить рабочим, – ремонт поворотного механизма. Одна из пяти опорных колонн, на которых стоит механизм, пошла трещинами. Будем ее менять. Впрочем, тебе это неинтересно.

– Интересно, – возразила Дайнека и для чего-то спросила: – Значит, у тебя есть документация, чертежи?…

– Конечно, иначе как ремонтировать.

– И старые тоже?

– В каком смысле?

– Ну, те, тридцатилетней давности.

– Есть, но не все.

– А где все?

– В архиве… – Вячеслав прищурился, наклонил голову и снова посмотрел на нее. – Для чего тебе это нужно?

– Я не шпионка, – поспешно заверила Дайнека. – Какие вы все подозрительные!

– Странно, что девчонку интересует такая фигня.