Марина Серова - Прощание по-английски

— Все, больше никаких волков! — заявила Виолетта, глядя на меня горящими глазами. — Я прикажу немедленно уничтожить всю стаю. Как я скажу Мише? Как?!

И тут волки завыли. Не знаю, поняли они, что одного из них увозят, или почувствовали, что скоро их уничтожат, только волчий вой ударил по нервам. Это было так страшно, что молоденькая криминалист села в грязь — ноги подкосились — и пролепетала:

— Ой, мамочки! Жуть-то какая!

Весь этот день в поместье работали следственные бригады. Шишкин был в Тарасове человеком известным, так что по факту его смерти колеса правоохранительной машины завертелись в полную силу.

Полицейские допросили всех — охранников, егеря, нас с Виолеттой… Даже тех, кто понятия не имел, что произошло в Шишках сегодня ночью — повариху, горничных, шофера, стюарда…

Долгий день подошел к концу. Уехали следователи и криминалисты. Распустили по домам прислугу. Давно уже увезли в морг тело Сергея Шишкина.

Виолетта держалась на удивление стойко. После утренних рыданий, вызванных вполне естественным шоком, наследница больше не плакала. Она разумно и спокойно отвечала на вопросы следователя. Утешала плачущего Мишу. Прикрикнула на Лилию Адамовну — домоправительница совершенно расклеилась, и кофе для полицейских пришлось варить Юре.

Меня даже несколько пугало спокойствие Виолетты. Может быть, я неверно оценила ситуацию, и мадемуазель Шишкина каким-то образом причастна к гибели отца?

А что? И не такое бывает. Ради шишкинских миллионов можно пойти на преступление, ведь Виолетта — единственная наследница. Миша не в счет — он еще ребенок, к тому же инвалид.

Я заглянула к мальчику — села в лифт и поднялась на третий этаж. Меня встретил Равиль. Санитар приложил палец к губам и шепотом сообщил, что Миша только что заснул. Весь день мальчик был в ужасном состоянии, к нему даже хотели вызвать «Скорую». Смерть отца подействовала на Мишу гораздо сильнее, чем на его сестру. Я не стала будить ребенка, только предупредила Равиля, чтобы в случае необходимости звал меня. Думаю, спать в эту ночь мне не придется…

— Я свое дело знаю! — кивнул санитар. Да, следовало признать, что этот парень — настоящая находка. Так что я с чистой совестью покинула третий этаж и отправилась на поиски Виолетты.

Я осмотрела ведь дом и дважды обошла по периметру участок, прежде чем услышала тоненький голос. Наследница сидела на крыше конюшни и тихонько напевала по-английски старинную песню про Молли Мэллоун, которая катила свою тележку с живыми улитками на продажу. Голосок у Виолы был приятный. Но момент для пения уж очень неподходящий.

Признаюсь, я не знала, что и думать. Может быть, девушка слегка повредилась в уме? Даже мне от вида трупа сделалось не по себе, а ведь я-то человек привычный. Что уж говорить про бедную Виолу, которая так любила отца…

Я дождалась окончания песни и тихонько кашлянула.

— Не думай, Женя, что я спятила! — не оборачиваясь, проговорила Виолетта. — Я просто не могу позволить себе горевать так, как мне хочется.

По приставной лесенке я взобралась на крышу и уселась рядом с Виолеттой. Нагретые за день доски еще хранили тепло солнца, но с севера дул холодный ветер. Виолетта словно бы не чувствовала холода — девушка смотрела вдаль, куда-то за синие верхушки сосен. Там уже загорались первые звезды на бледно-зеленом небе, и вылез тоненький серпик луны.

— Я очень любила папу, — негромко произнесла Виола, словно читая мои мысли. — Но мы с братом сейчас в таком положении… У Миши нет никого, кроме меня. Он совсем еще ребенок, к тому же болен… Так что я снова глава семьи. Теперь уже навсегда.

Виолетта вскинула подбородок.

— Мне нужно подумать о будущем. До похорон можно дышать спокойно… Но сразу после этого, думаю, начнется.

— Что… начнется? — переспросила я.

— Передел собственности! — невесело усмехнулась девушка. — Неужели кто-то позволит мне самостоятельно владеть папиными активами? Управлять его предприятиями? Мне сегодня даже замначальника тарасовского УВД — тот толстяк, что приезжал со следственной бригадой — намекнул, что мне очень скоро потребуется «крыша». Он прямо так и выразился — «крыша»…

Да, местным правоохранительным органам совершенно ни к чему война за передел собственности Шишкина.

— Ты уедешь за границу после похорон? — спросила я, с сочувствием глядя на Виолетту. Ноша, которая упала на хрупкие плечики британской студентки, явно ей не по силам.

— Ни за что! — отчеканила Шишкина. — Я сделаю все, чтобы сохранить папино наследство. Думаю, с учебой покончено. Да мне все равно только год оставалось учиться… Буду жить здесь, заботиться о брате. Надо поскорее найти союзников — тех, кто мне поможет. Думаю, стоит начать с этого замначальника УВД… Может быть, даже придется выйти замуж. Это должен быть человек влиятельный, лучше всего в годах. Он защитит меня от посягательств. Конечно, с союзниками придется поделиться… но тут уж ничего не поделаешь. Одной мне не справиться.

Что ж, юная Шишкина рассуждает чуточку цинично, зато верно. Большие деньги — огромная ответственность. Другая на месте Виолетты рыдала бы и лежала в обмороке… А наследница уже взяла себя в руки и готова к тем испытаниям, что готовит ей завтрашний день.

— Мне бы только пережить день похорон, — сказала Виолетта, натягивая рукава кофты до кончиков пальцев.

Дочь миллионера ошибалась. Наша первоочередная задача заключалась в том, чтобы пережить сегодняшнюю ночь. Но в тот момент мы этого еще не знали.

— Как там Мишка? — спросила девушка, ставя ногу на первую ступеньку лестницы.

— Спит.

— Я тоже постараюсь заснуть, — с тоской проговорила Виолетта. — Завтра мне понадобятся силы. С утра приедет следователь, и вся эта тягомотина начнется по новой… Женя, как ты думаешь — они найдут того, кто это сделал?

— Не знаю, не уверена, — честно ответила я. — Вообще, ради такого человека, как твой отец, они готовы на все. Преступление такого масштаба…

Виолетта горько усмехнулась:

— Всю жизнь мне внушали, что все люди равны… Какое вранье! Какая жестокая шутка! Папа всегда мне говорил: «Не верь! Это придумали бедные, глупые и озлобленные на весь мир! Люди успешные знают, что это не так!» И вот теперь… даже в смерти у миллионера преимущество!

Виолетта спрыгнула на землю и сказала:

— Завтра же избавлюсь от волков. Пусть они всего лишь орудие, пусть за всем этим кошмаром стоит человек… Я все равно не смогу больше смотреть на них, как раньше. Да, я их любила… выкормила из бутылочки своими руками… Но теперь с этим покончено. После того, что случилось…

— Виола, что ты думаешь о виновнике преступления? — осторожно спросила я. — Кто мог настолько ненавидеть твоего отца?