Анна Князева - Роман без последней страницы

– Здравствуйте, Вера Ивановна. – В силу хорошего воспитания Дайнека и с ней была вежлива.

– Здравствуй! – Учительница потрясла в воздухе бумагой. – Они и за людей-то нас не считают!

– Кто? – удивилась Дайнека.

– Киношники. Шум, гам, сквозняки. Сколько я просила: не курите в подъезде!

– Так они и не курят, – убежденно заявила Дайнека. – Я видела, они курят во дворе. – Она махнула рукой куда-то в дальнюю даль.

– Как раз под моими окнами! Сколько раз говорила: не ставьте машины к моим окнам, не ставьте!

– А куда же их ставить?

– Не знаю куда, но под мои окна не ставьте! – Вера Ивановна сунула Дайнеке листок: – Подпиши!

– Я несовершеннолетняя! – Этот аргумент она подготовила загодя.

Старуха недоверчиво уставилась на нее.

– Хотите, покажу паспорт? – Степень убежденности, с которой она говорила, зашкаливала.

– Не нужно, – Вера Ивановна свернула листок и направилась к следующей двери, однако, поразмыслив, развернулась и стала подниматься на третий этаж. Она знала: Эльза Тимофеевна выставит ее вместе с бумагой.

Из лифта вышел Сергей.

– Сегодня съемок не будет, – сообщил он.

– Можешь посидеть у меня, – предложила Дайнека.

– Одного понять не могу. Как Полежаева оказалась в квартире? – Сергей зашел в прихожую, потом – на кухню.

Дайнека включила электрический чайник, открыла холодильник, достала кусок колбасы, взяла нож и деревянную доску. Нарезала колбасу, разложила ломтики на тарелке. Потом вынула из хлебницы батон.

– Может быть, она осталась там после съемок?

– Когда я закрывал дверь, квартира была пустой.

– Проверил?

– Все комнаты обошел.

– А если она спряталась?

– Где?.. – Сергей отломил кусок булки и взял колбасу.

Дайнека налила кипяток в его кружку.

– Когда ты проверял комнаты, в шкафы-то наверняка не заглядывал.

– Плохо ты ее знаешь. Она вся на понтах, в шкаф не полезет.

– Я вообще ее не знаю. Так, встретила случайно в подъезде… Послушай, а чемодан у нее был?

– При чем здесь чемодан? – Сергей перестал жевать и посмотрел на Дайнеку.

– Я слышала ее разговор. Этим утром она должна была улететь.

– Подожди! – он метнулся к двери и выскочил из квартиры. Когда вернулся, запыхавшись, сказал: – Есть чемодан, его нашли полицейские.

– В спальне? – спросила Дайнека.

– В гримерке, – поправил ее Сергей.

– До того, как появилась гримерка, там была спальня.

– Ты про кровать?

– Это же ясно – она на ней спала.

– Но как она попала в квартиру?

– Ее кто-то впустил или дал ей ключ.

– Но ключ находится у меня! – воскликнул Сергей. – Я открываю утром, я замыкаю дверь после окончания съемок.

– Дубликат ключа легко сделать. Ты где его взял?

– У хозяина.

– Больше ни у кого его нет?

– Ни у кого. Я не успел заказать дубликаты.

– Кому ты должен их отдать?

– Директору, режиссеру, еще – костюмерам.

– Как же Полежаева туда попала?

Сергей пожал плечами, давая понять. что у него на этот счет нет никаких соображений.

– Полиция разберется.

– А если не разберется? – Дайнека посмотрела на него строго, будто с упреком. – Во сколько вчера закончилась съемка?

– Ровно в девять.

– В два часа ночи я слышала там шаги.

– Выходит, она пришла в два часа.

– Нет, она пришла раньше и, я думаю, не одна.

– Откуда ты знаешь?

– Видела, как он уходил.

– Кто?

– Мужчина, – у Дайнеки вытянулось лицо, и она прошептала: – Да ведь это он ее и убил.

– Подожди, давай по порядку. Ты услышала шаги…

– Сначала шаги были над моей спальней, потом направились к двери, я пошла, взглянула в глазок. На третьем этаже хлопнула дверь, и по лестнице спустился мужчина.

– Ты его видела?

– Так же, как тебя сейчас.

– Описать сможешь?

Дайнека отрицательно покачала головой.

– Нет, он отвернулся.

– Во что был одет?

– Я не запомнила, – она виновато опустила глаза. – Помню только, что он чуть задержался на лестничной площадке напротив моей квартиры. Это звучит нелепо, но мне показалось: он что-то выпил или закинул в рот.

– Помнишь, какого он роста?

– Разве через глазок разберешь…

– Следователю сказала?

– Нет.

– Почему?

– Он не стал со мной разговаривать, велел с отцом приходить.

Сергей вскочил с места.

– Тебе нужно немедленно обо всем рассказать следователю.

– Он не станет меня слушать.

– Тогда срочно звони отцу!

Дайнека взяла телефон и позвонила:

– Папа, тебе нужно приехать.

Она рассказала ему о том, что случилось.

Когда нажала отбой и положила трубку на стол, Сергей у нее спросил:

– Ну что?

– Велел сидеть дома, ждать его и никому ничего не рассказывать.

Дайнеку мучила совесть, потому что она соврала отцу.

Когда он спросил, кому еще она рассказала о том, что видела ночью, ответила – никому. Теперь ко всем ее неприятностям прибавились приступы внутренней дисгармонии.

Да, ей приходилось иногда привирать. Но она не считала себя патологической лгуньей. Значительная часть вранья подпадала под спасительное определение «во благо». И в самом деле: зачем папу волновать?

Прикинув, что он приедет часа через два, Дайнека решила зайти к Нине.

– Как ты? – спросила та, впуская ее в прихожую.

– Уже хорошо.

Из комнаты вышла Эльза Тимофеевна, в руках у нее было вязанье.

– Проходи, мы тут с Ниной в гостиной сидим. Слышала, что случилось у Тихонова?

Дайнека устроилась в кресле, подогнув под себя ногу.

– Его фамилия Тихонов? – Она вспомнила свое первое посещение квартиры на третьем этаже. – Я имею в виду старика.

Не отрываясь от вязанья, Эльза Тимофеевна посмотрела на нее поверх очков.

– Тихонов Василий Иванович. Неужели ты с ним не знакома?

– Видела несколько раз.

– Я имела в виду его творчество.

Дайнека от любопытства разинула рот.

– Он артист?

– Да будет тебе… – взмахнула рукой старушка.

А Нина, не стесняясь, расхохоталась.

– Темный ты человек.

– Ну нет, ну серьезно…

Эльза Тимофеевна отложила вязанье, как будто придавая большое значение тому, что сейчас скажет:

– Василий Иванович Тихонов – классик советской литературы.

– Писатель? – на всякий случай уточнила Дайнека.

– Говорю тебе – классик. Одно время его книги были в школьной программе.

– Мы точно его не проходили, – заметила Нина.

– А я даже не слышала. – Дайнека расстроилась, почувствовав себя полной невеждой.

Эльза Тимофеевна вернулась к своим спицам.

– Это неудивительно. У вас была другая программа. Время другое.

– Бабуль, ты сама хоть одну его книгу читала? – спросила Нина.

– У него один роман только и был.

Дайнека облегченно вздохнула: значит, не так много она пропустила.