Алёна Белозерская - Высшее наслаждение

– Тебе не обязательно знать об этом. Во всяком случае, сейчас.

– Но…

– Тони! – Конрад взял ее за руку и поцеловал. – Ты находишься не в той ситуации, чтобы демонстрировать характер и брыкаться.

Мягко и нежно он касался кожи губами, а Тоня вздрагивала от каждого прикосновения, будто ее обжигало огнем. Конрад продолжал улыбаться, и по выражению его лица она внезапно поняла, что эта просьба лишь первая из последующих. Рассвирепев, вырвала руку и ударила его по щеке, потом вскочила, но вынуждена была снова присесть на стул рядом с человеком, который поставил ее в безвыходное положение и привязал к себе намертво.

– Ты сделаешь все, о чем я прошу, любовь моя, – голос Конрада был спокойным, но в глазах заблестела злоба. – Иначе…

– Полина узнает, что я убила Литвина? – Тоня вдруг усмехнулась. – Этим ты меня пугаешь? Напрасно, потому что последствия мне не страшны, – солгала она и сама удивилась своей убежденности. – Лучше бы ты взял деньги за свою услугу. Было бы разумнее, так как сейчас я не сделаю того, чего ты ждешь от меня. Ведь отдав базы, я просто положу тебе на ладонь компанию, то есть выстрелю в спину Полине и Майклу Фрейману. Этого не произойдет! И знаешь, я прямо сейчас уйду, причем не просто из этого кафе. Уйду из жизни Полины, чтобы ты никогда не смог через меня подобраться к ней.

– Бросишь ее? – недоверчиво прищурился Конрад. – Не верю. Конечно, у тебя достаточно средств, чтобы сбежать далеко. Правда, скрыться от меня ты не сможешь, как, впрочем, и жить спокойно. Будешь до конца своих дней носить в душе вину, и она будет съедать тебя изнутри каждую секунду твоего бесцельного существования.

– Ты так считаешь?

– Без сомнений, – Конрад допил кофе, подвинулся к Тоне настолько близко, что почти касался ее губ. – Я убью его прямо на твоих глазах. Сначала перережу Майклу горло, чтобы кровь хлынула тебе на грудь, чтобы ты видела его глаза за мгновение до смерти и слышала последний вздох.

Тоня оцепенела, замерла, будто Конрад пронзил ее сердце. Он склонился еще ниже и провел губами по шее, заставляя кожу гореть от этого почти неощутимого прикосновения.

– А потом, – продолжил он, заставляя Тоню напряженно вслушиваться в его жаркий, страстный шепот, – я сделаю с Полиной то, что произошло в том подвале в Мюнхене. Помнишь? Конечно, помнишь, такое нельзя забыть.

– Ты не станешь…

– Не сам, разумеется, – раздался тихий смешок, от которого похолодело внутри. – Приглашу специалистов, лучших в этой области. Они затрахают твою подружку до смерти, будут издеваться над ее прекрасным телом, как над тобой тогда… Часы, дни сольются в одну бесконечную минуту боли. Она станет просить о смерти, не в силах терпеть мучения, а в конце, доведенная до отчаяния, убитая страхом и сломленная физически, потеряет связь с реальностью, сойдет с ума. И каждый раз, глядя в ее пустые безжизненные глаза, ты будешь сожалеть о том, что не выполнила мою маленькую просьбу. Как тебя такая перспектива? – уже бодро спросил Конрад, снисходительно потрепав Тоню по щеке. – Встречаемся здесь через три дня, в это же время.

– Я не успею, – выдавила из себя Тоня.

– А я думаю, успеешь, – усмехнулся Конрад и поднялся. – Люди способны на многое, когда над их головой занесен меч. Они даже делают то, чего от себя не ожидали.

Тоня внимательно всмотрелась в его лицо. Тонкие брови, голубые глаза, светящиеся весельем и неким непередаваемым спокойствием, четкий абрис ярких губ, гладко выбритая смуглая кожа и едва заметная вена на шее, мягкая, пульсирующая. Хотелось воткнуть в нее вилку и смотреть, как кровь брызгами разлетается на белую скатерть на столе, на голубой пиджак и светлую рубашку.

– Почему ты такой урод? – спросила она, протянула руку и, схватив его за рукав, поднялась.

– Разве я не нравлюсь тебе?

Конрад улыбнулся, резко прижал Тоню к себе и поцеловал, жадно, будто пытался вытащить из нее душу. Она не сопротивлялась, просто стояла и ждала, когда он отпустит.

– В следующий раз, когда я захочу тебя, придется проявить отзывчивость, – сказал он, проведя пальцами по ее губам. – Люблю видеть реакцию со стороны красивой женщины.

– Зачем тебе все это? – спросила она, но Конрад не ответил, оставил ее у столика и направился к выходу из кафе. – Зачем? – крикнула ему в спину Тоня, не замечая недоуменных взглядов посетителей, глазевщих на нее, упавшую на стул и разрыдавшуюся в ярости и бессилии.

Она все сделала, как сказал Конрад, хотя времени действительно было очень мало. Страшно признавать, но убийство Нар принесло Тоне большую выгоду. Майкл и Полина были заняты, на нее совершенно не обращали внимания, что позволило без каких-либо преград подготовить для Конрада нужную ему информацию. Не раз в процессе детализации деятельности «VIP-life» Тоня задавала себе вопрос, для чего это необходимо Вальдау. Разумеется, ответ не находила. Нервничала, переживала, как ее предательство скажется на работе компании и, главное, на любимых людях, за спиной которых она играла в «грязные игры». Тоня уже не понимала, кого спасает, Майкла и Полину или же себя, одно могла утверждать: ради них она готова была на многое, даже на утрату уважения к себе. Передав флеш-карту, она почувствовала, что с этим Конрад окончательно уничтожил ту Тоню, которой она когда-то была. Вместо благородной, честной девушки осталось мерзкое, трусливое создание, готовое выполнить любое пожелание своего нового господина.

– Я сообщу тебе, когда понадобишься, – сказал он в их последнюю встречу и снова поцеловал ее, как любовник, страстно, с трепетом, а она плакала в ответ, чем веселила его.

Лишь несколько недель спустя, когда на арену вышла «AstorParis», пришло осознание, какие именно преследовал цели Конрад желая окунуться в деятельность «VIP-life». Тоня изо всех сил пыталась сдерживать эмоции, но ей это не всегда удавалось. Страх и вина стали постоянными спутниками. Улыбка практически исчезла с ее лица, а если и появлялась, то была вымученной и карикатурной, благо что Майкл и Полина не понимали ее значения. На фоне общего уныния Тоня даже не ощутила радости от переезда к Майклу. Конечно, она делала вид, что счастлива, одаривала любимого мужчину ласками, поддерживала, при этом готова была убить себя за лицемерие и слабость.

– Тоня, ты где?

Голос Полины вывел из унылых размышлений, в которых она увязла, как в гнилом, зловонном болоте, заставив улыбнуться. Она повернулась к подруге, увидела, что та бросила сумочку на диван и упала рядом с ней.

– Я здесь, дорогая.

– Это хорошо, – тихо проговорила Полина. – Майкл, мы все потеряли? – спросила она и прикусила губу, заметив отчаяние, промелькнувшее во взгляде брата. – Черт! Чем теперь займемся?

– Я буду выращивать цветы. Тоню устроим в киноиндустрию, пусть зарабатывает миллионы своим прекрасным лицом. А тебя отдадим замуж за Сафонова. Научишься варить борщ и подаришь мне племянника, – усмехнулся Майкл, подошел к шкафчику и вытащил из него бутылку шампанского. – Отметим?