Антон Леонтьев - Венец творения

Он погладил бороду и добавил:

— Да, и ребенок появился на свет! Только с учетом его, так сказать, более чем специфического отца, вид у ребенка был… Был не совсем человеческий!

— Не совсем человеческий? — осведомилась Женя. — Это как? Рога, что ли, копытца и хвостик? А вместо носа — свиной пятачок?

Профессор усмехнулся и ответил:

— Скорее, некое подобие маленького вампира… Или живого мертвеца… Странная бугристая кожа, покрытая темными волосами на голове, в самом деле, крошечные рога, горящие глаза, страсть к крови…

Женю передернуло, и она спросила:

— Но ведь это все басни, не так ли?

Профессор пожал плечами и сказал:

— Не могу ответить на этот вопрос, однако известно, что в подвале Мухиной дачи имелась особая комната, где уже после заточения графа в монастырь кто-то содержался. Туда носили еду два раза в день, причем делал это сын графа, новый владелец имения.

Женя испуганно замерла. Описание ребенка сатаны очень походило на портрет того монстра, что она видела в подвале. Там, где этого монстра и содержали! Только было это двести лет назад! Неужели… Неужели монстр до сих пор живет там?

— Никто не знал, что за пленник находится в подвале, говорить об этом было категорически запрещено. Одного не в меру любопытного лакея, который увязался как-то за графом в подвал, затравили собаками.

— И что стало с этим ребенком сатаны? — спросила дрогнувшим голосом Женя. — Он что, как в фильмах ужасов, решил прибрать к рукам власть над Землей и душами всех ее обитателей?

Филипп Филиппович усмехнулся и ответил:

— Кажется, у сатанистов были иные планы в отношении ребенка их хозяина. Или им просто не удалось осуществить то, что они задумали, — ведь старый граф оказался в заточении. А графский сын, опять же, по слухам, как и его родитель, тоже увлекался оккультизмом. Для соседей Бальзуевых-Мухиных ответ был очевиден: неисчерпаемые богатства графского рода объяснялись сделкой с сатаной! Бальзуевы-Мухины растили его сына, а за это рогатый папаша в аду делал так, чтобы графский род богател и богател! На самом деле природа их богатства вполне естественна — они удачно спекулировали землей, одними из первых оценили перспективы идей железнодорожных перевозок и активно занимались торговлей с заграницей. Но все были уверены — миллионщиками графы стали благодаря помощи из пекла!

Женя понимала, что даже самые странные события имеют рациональное объяснение. Во всяком случае, почти все странные события… Потому что то, с чем столкнулась она, пока что рационального объяснения не имело.

— Богатства богатствами, но ведь имелся еще этот ребенок? — сказала она. — Какова его судьба?

Филипп Филиппович был вынужден признать, что этого не знает.

— Официально ребенка-то никакого не было! Но шептались, что графиня была убита во время ритуала, когда и появился на свет сын сатаны. И что каждый ритуал должен непременно заканчиваться смертью роженицы! Роженицы, которая…

Тут он вздохнул, кашлянул и произнес:

– Роженицы, которая носит имя Евгения! Так, только на английский манер, конечно, звали несчастную графиню. И с тех пор это имя стало фамильным.

Настал черед Жени усмехнуться. Ну надо же, ей повезло! Она — тезка графини и прочих представительниц этого странного дворянского рода. Случайность?

Или закономерность? Ведь именно живущий за границей потомок Бальзуевых-Мухиных позволил им купить поместье. И предоставил кредит на сказочных условиях. И ведь он точно знал, как ее зовут. Неужели дело все в имени…

— У сатанистов была своя теория относительно того, что мать ребенка их хозяина должна быть из благородного рода, и именно так и переводится имя «Евгения». Или по иной, менее распространенной, версии, имя можно перевести как та, что дарит жизнь представителю благородного рода . То есть сыну дьявола!

Он замолчал и уставился на нее. А потом вдруг спросил:

— Вам хорошо живется на Мухиной даче? Никаких странностей не замечаете?

Женя решила, что посвящать профессора в свои переживания не стоит. Она качнула головой, а Нехороших с улыбкой ответил:

— Что же, не хотите говорить — как хотите! Сразу скажу, что вы можете в любое время обращаться ко мне за помощью. Так вот, вернемся к вашему вопросу о ритуале. Так как ребенок сатаны все же наполовину человек, то и подчиняется он человеческим законам — в плане биологии. То есть появляется на свет, взрослеет и стареет. И умирает. В таком случае требуется замена — новый ребенок! И, соответственно, новая мать! Мать по имени Евгения!

Женя, не перебивая, слушала профессора.

— Никаких официальных данных, конечно же, попросту не существует. Однако прослеживается определенная закономерность… Так, первый ребенок появился на свет от англичанки Евгении в 1783 году. Пятидесятилетний цикл установился, однако ж, только со второго, который родился после Отечественной войны — его матерью была французская гувернантка, чье имя было также Евгения — точнее, Эжени. Несчастная Эжени Брюлло, которая просто-напросто исчезла и чьи кости никто никогда не нашел!

Профессор поправил очки и потер руки.

— Третье рождение пришлось на начало шестидесятых годов девятнадцатого века. К тому времени новый граф Бальзуев-Мухин обитал где-то на юге Франции, сдавая Мухину дачу разбогатевшему купцу. Дочь того звали Евгенией — и по версии, которую любят рассказывать местные изыскатели, она покончила с собой из-за несчастной любви, наглотавшись смертельного коктейля из уксуса и швейных иголок. А по иной версии — умерла, вернее, была убита во время рождения нового ребенка!

Женя на мгновение закрыла глаза и представила себе, что все это правда. Нет, не ребенок сатаны, в такое она не верила, но ведь можно было допустить, что группа людей, помешанных на оккультизме, принимает это за чистую монету. И приносят человеческие жертвы, в том числе заставляя взятых в заложники несчастных женщин вынашивать ребенка, которого они почитают ребенком своего инфернального хозяина.

— Потом следующий этап — и новая жертва! На этот раз Евгения, опять же гувернантка в семье очередного графа, который накануне Первой мировой проживал на Мухиной даче. Она опять же бесследно исчезла. Якобы бежала вместе с бравым поручиком и его невестой — тут каждый волен думать все, что угодно, в меру своей испорченности. В те годы подобный роман втроем был подлинным шоком! И это значило — если распространять эту историю, то в нее непременно поверят! Но ведь могло статься, что при помощи этой байки скрывалась правда, которая была в миллион раз ужаснее!

— Правда о том, что Евгению убили после того, как она породила на свет ребенка тьмы? — спросила Женя, и профессор кивнул.