Сидни Шелдон - Оборотная сторона полуночи

Врач посмотрел на нее и обрадовался.

– Ну и ну! Поглядите-ка, кто проснулся!

Кэтрин медленно обвела глазами помещение. В нем был обычный свет. Рокот кровообращения, страшные удары сердца и агония тела у нее прекратились.

– Я думала, что попала в ад, – она говорила шепотом.

– Вы и вправду побывали там.

Кэтрин обратила внимание на свои запястья. Они почему-то были забинтованы.

– Давно я здесь?

– Пять дней.

Она вдруг вспомнила, отчего у нее перевязаны руки.

– По-видимому, я сделала глупость, – заметила она.

– Да.

Кэтрин зажмурилась и сказала:

– Простите меня.

Когда она открыла глаза, уже наступил вечер. Рядом с кроватью на стуле сидел Билл Фрейзер и разглядывал ее. У нее на туалетном столике лежали цветы и сладости.

– Привет, – весело поздоровался он. – Ты выглядишь гораздо лучше.

– Лучше чего? – спросила она слабым голосом.

Он положил руку на ее пальцы.

– Как ты напугала меня, Кэтрин!

– Я очень виновата, Билл. Прости меня. – У Кэтрин задрожал голос, и она боялась расплакаться.

– Я принес тебе цветы и сладости. А когда ты окрепнешь, я захвачу тебе что-нибудь почитать.

Она посмотрела на него, на его доброе, волевое лицо и подумала:

«Почему же я не люблю его? Отчего я влюбилась в ненавистного мне человека?»

– Как я сюда попала? – поинтересовалась Кэтрин.

– Тебя привезли на «скорой помощи».

– Я хотела спросить, кто меня нашел?

Фрейзер слегка замялся.

– Я. Я несколько раз звонил тебе по телефону, но никто не брал трубку. Я разволновался, приехал и взломал дверь.

– Наверное, мне следует поблагодарить тебя, – заметила она. – Но, сказать по правде, я в этом не уверена.

– Тебе действительно хочется говорить об этом?

Кэтрин отрицательно покачала головой, и кровь ударила ей в лицо.

– Нет, – ответила она тихим голосом.

Фрейзер понимающе кивнул ей.

– Утром мне нужно лететь домой. Я буду поддерживать с тобой связь.

Кэтрин почувствовала на лбу легкий поцелуй и закрыла глаза, чтобы отрешиться от внешнего мира. Она снова открыла их глубокой ночью, и рядом с ней уже никого не было.

На следующий день рано утром ее навестил Ларри. Она смотрела, как он входит в палату, берет стул и садится рядом с ней. Кэтрин ожидала, что Ларри будет подавлен и несчастлив, но он выглядел великолепно – стройный, загорелый, раскованный. Кэтрин отчаянно хотелось, чтобы перед его приходом ей дали возможность причесаться и накраситься.

– Как ты себя чувствуешь, Кэти? – спросил он.

– Потрясающе. Самоубийство всегда бодрит меня.

– Врачи не верили, что ты выживешь.

– Прости, что разочаровала тебя и осталась жива.

– Ну зачем ты так говоришь?

– Но ведь это так, Ларри. Разве я не права? Ты бы от меня избавился.

– Ради бога, я вовсе не хочу от тебя избавиться таким образом. Мне просто нужен развод.

Кэтрин глядела на этого бесчувственного красавца, за которого вышла замуж. У него слегка постарело лицо, стала жестче линия рта, его юношеское обаяние несколько поблекло. Так что же она цепляется за него? Ведь уже семь лет прошло в пустых мечтах! Она очень любила его, возлагала на него огромные надежды и теперь не хотела признаться себе, что совершила ошибку, которая сделала ее жизнь ненужной и глупой. Кэтрин подумала о Билле Фрейзере и их общих друзьях в Вашингтоне. Как весело они проводили время! А сейчас она даже не могла вспомнить, когда в последний раз громко смеялась или хотя бы улыбалась. Но это неважно. Все дело в том, что она по-прежнему любит Ларри и только поэтому не отпускает его. Он стоял перед ней и ждал ответа.

– Нет, – заявила ему Кэтрин. – Я никогда не дам тебе развода.

Вечером того же дня Ларри встретился с Ноэлли в горах, в заброшенном монастыре Каиссариани, и рассказал ей о разговоре с Кэтрин.

Ноэлли внимательно выслушала его и спросила:

– Как ты считаешь, она не передумает?

Ларри отрицательно покачал головой.

– Кэтрин бывает необыкновенно упряма.

– Тебе надо поговорить с ней еще раз.

И Ларри исполнил ее поручение. В последующие три недели он беспрестанно доказывал Кэтрин необходимость развода. Он уговаривал, просил и умолял ее; ругался с ней и предлагал ей деньги. Но Кэтрин осталась непреклонной. Она все еще любила его и была уверена, что, если он даст ей возможность, она вернет себе его любовь.

– Ты мой муж, – уперлась она. – И ты останешься им до моей смерти.

Ларри повторил эту фразу Ноэлли.

Она кивнула головой и сказала:

– Ладно.

Ларри недоуменно взглянул на нее.

– Что ладно?

Они лежали на пляже у своей виллы на пушистых белых полотенцах, оберегавших их тела от горячего песка. Над ними было яркое бездонное голубое небо с редкими перистыми облаками.

– Ты должен от нее избавиться.

Она поднялась на ноги и направилась к дому, ровно ступая по песку своими красивыми длинными ногами. Озадаченный Ларри остался лежать на пляже. Ему казалось, что он ослышался. Не может быть, чтобы она предложила ему убить Кэтрин.

И тут он вспомнил Елену.

Они ужинали на веранде.

– Неужели ты не понимаешь? Нечего ей жить, – обратилась к нему Ноэлли. – Милый, ведь она не отпускает тебя из мести и хочет испортить тебе жизнь. Она отравит жизнь нам обоим.

Они курили, лежа в постели, и светящиеся кончики сигарет мигали над ними в глубине покрывавших потолок зеркал.

– Ты ей только поможешь. Она уже пыталась убить себя. Она хочет умереть.

– Я никогда не смогу этого сделать, Ноэлли.

– Ты уверен?

Она погладила его голую ногу и повела руку выше, к животу, прикасаясь к нему кончиками пальцев и лаская его мелкими круговыми движениями.

– Я помогу тебе.

Он собрался возразить ей и уже открыл рот, но она успела обхватить его орган – головку одной рукой, а ствол другой – и затем вращательными движениями в противоположных направлениях стала потирать пенис. При этом ее левая рука двигалась плавно и медленно, а правая – резко и быстро. Ларри застонал, потянулся к Ноэлли и забыл о Кэтрин.

Иногда Ларри просыпался среди ночи в холодном поту. Во сне ему виделось, что Ноэлли бросила его и убежала с другим. На самом деле она лежала рядом. Ларри обнимал ее и прижимал к себе. Потом он не мог заснуть до утра, думая о том, что будет с ним, если он потеряет Ноэлли. Однажды утром, не сознавая, что уже принял решение, Ларри неожиданно спросил ее, когда она готовила завтрак:

– А вдруг нас поймают?

– Надо сделать все по-умному. Тогда не поймают.

Если Ноэлли и обрадовалась тому, что он наконец сдался, то не подала виду.

– Ноэлли, – признался он ей, – в Афинах ведь каждая собака знает, что мы с Кэтрин не ладим друг с другом. Случись с ней что-нибудь, и полиция тут же заподозрит меня.