Пол Клеменс - Снятие с креста

– Пока не забыли, – встрепенулся Анджей. – Имя архивариуса.

– О господи… – Кассар опять взъерошил шевелюру. – Симон Ле Пьен! Точно, Симон Ле Пьен. Я запомнил, потому что у меня когда-то был…

– Дальше, – потребовал Анджей. – Суть дела.

– Это невероятно, – усмехнулся Кассар. – И очень сложно. Но Мишель была уверена, что информация достоверна. Знаете, месье, хоть извилин и не видно, но когда их нет, это очень заметно. У Мишель этого не было заметно. Речь шла о вашей галерее… – Кассар стушевался. – Простите, месье. В общем, жили когда-то два художника. Оба – на нашей Фландрской низменности. Один – в Шантуа, другой – на территории нынешней Бельгии. Второго звали Питер Пауль Рубенс. Вы, наверное, слышали о таком, хотя давно это было…

В горле пересохло. Анджей кивнул.

– Рубенс был знаменит, а первый – не очень. Хотя и не сказать, что совсем бездарь. Пейзажи у него выходили славно…

– Как звали первого? – слова давались с трудом.

– М-м… не скажу, месье. Вот кабы вы напомнили…

– Клод Шандемо?

– Точно!

Не подвело шестое чувство. Сердце бешено забилось. Действительно, по сравнению с Рубенсом, все, что хранилось в галерее Гвадалона, – полный отстой. Он не знал, что Клод Шандемо после Парижа какое-то время жил в Шантуа. Древний, выходит, городишко…

– Вы неважно выглядите, месье, – подметил Кассар. – Может, все-таки, стоит выпить?

– Продолжай.

– По словам Мишель, этот Рубенс не всегда целиком рисовал свои картины. Поручал знакомым художникам отдельные детали…

Тоже верно. Рубенс не страдал манией величия, сознавал, что с отдельными задачами другие справятся лучше. Цветы и животных на своих полотнах доверял исполнять Яну Брейгелю – сыну Питера Брейгеля Старшего, натюрморты – Франсу Снейдерсу. «Соучастниками» его картин были Якоб Йорданс, Антонис ван Дейк. Выходит, и Шандемо не оставался при нем без работы? Пейзажи, прочая мелочовка…

– Мишель раскопала занятную историю. Рубенс недоделал картину, отдал ее этому Шандемо, чтобы что-то доделать. Ну, он вроде дорисовал. А потом в доме у Шандемо случился пожар, картина сгорела. Якобы сгорела. Темная история.

– И кто-то считает, что Шандемо ее просто припрятал? – осенило Анджея. – Но зачем?

– Да бог его знает, – пожал плечами Кассар. – Давно это было. Может, ревность замучила. Рубенс велик, а этот… так себе. А может, не было этого вовсе. Но Мишель считала, что было. Рубенс вскоре умер. Шандемо припрятал картину, за свою выдавать не стал, поскольку дураком не был, прожил долгую жизнь, натворил всякого… Считается, что Рубенса со стыда он никому не показывал. Уничтожить рука не поднималась. Вывести в свет – не решался. Всю жизнь расплачивался с совестью за грешок молодости. Так и умер со своей тайной. Но подсказку, где искать Рубенса, не оставить потомкам не мог…

– Да уж, известный был плут и затейник… – пробормотал Анджей. – Как называется картина?

– «Снятие с креста», – подумав, выложил Кассар.

Анджей потрясенно молчал. История сомнительная, но основание для нее имелось. Рубенс умер в 1640 году. Лет за тридцать до смерти, будучи еще молодым, он расписывал алтарь церкви Святой Вальпургии в Антверпене. Где и запечатлел на центральном месте свое знаменитое «Водружение креста», посвященное распятию одного небезызвестного персонажа. Обычно художники того времени изображали распятие уже свершившимся. А Рубенс решил соригинальничать. Сделал зрителя очевидцем самой знаменитой в мире казни. Палачи с натугой поднимают крест, Христос уже прибит, всюду мрак. Жутковато. Почему бы перед смертью ему не пришло в голову продолжить популярный библейский сюжет в своей неподражаемой манере? А манера явно неподражаемая, если Шандемо не решился присвоить авторство…

– Он и впрямь был затейник, – продолжал Кассар. – Сделал полотно, на котором изобразил конкретную подсказку, а потом разрезал его на две части, и получились две картины. Вроде разные, но если совместить одну с другой, то получится одна, и всем понятно, где искать Рубенса. Одну из картин продал, понаделал намеков в художественных кругах, спокойно умер… Дурная, в общем, идея. Сколько столетий прошло, можно поручиться, что полотно не сохранилось, а подсказка уже ничего не значит. Но Мишель была одержима. И не только Мишель…

Мысли в голове роились, как пчелиный клубок. Пять картин Шандемо. Или семь? Нет, пейзажи здесь точно ни при чем. Это законченные картины. Опять на ум пришел Антуан Ватто со своей «Антикварной лавкой Жерсена». Сделал картину, изображающую интерьер заполненного посетителями собрания антиквариата, а потом в чью-то умную голову (но явно не художника) пришла светлая идея картину разрезать…

– У Мишель была вторая половина?

– Нет. Но она ее видела. И держала в памяти. У Мишель была отличная память. А еще она говорила, что про Рубенса известно многим, но в основном эти искатели идут по ложному пути. Хотя все и сходится в вашей галерее. Есть только один человек, который действительно представляет опасность…

– Стоп, машина, – очнулся Анджей. – А кто еще одержим этой идеей?

– О том и речь, – неохотно буркнул Кассар. – История темная. Мишель не называла никаких имен. Она была ходячая загадка. Была уверена, что первая половина находится в вашей галерее. Расклад вкратце таков. Мишель знала человека, у которого вторая половина картины. Она общалась с ним, видела картину. Не знаю, шантажировала его или нет. Говорила, что у этого человека в поместье по соседству с вами имеется сообщник, который может провести в замок Гвадалон…

Час от часу не легче.

– Подземный ход?

– Да. Наверное…

– В каком поместье сообщник? По соседству их два: Гофрэ, Бруа.

– Бруа… Точно Бруа. Повторяю, она не называла имен. Решайте сами. Но у этого злодея проблемы. Он заполучил вторую половину картины в начале февраля. При помощи сообщника в Бруа он должен был проникнуть в ваш замок, оттуда в галерею, отключить пустяковую сигнализацию и хорошенько покопаться на складе, чтобы найти нужную вещь. Ее можно даже не похищать, просто приложить одну к другой…

«Они знали, что картина не в экспозиции, – подумал Анджей. – Уж наверняка не раз бывали в музее с экскурсиями».

– …Но тут пришла новость, что фонд, владеющий Гвадалоном, продает свое имущество, а новый хозяин распорядился закрыть музей, усилить охрану и поставить надежную сигнализацию. Всё. Проход в галерею оказался закрыт. Можно проникнуть в здание, наплевать на пищалку, нейтрализовать охрану, но через несколько минут примчится бригада из охранного агентства, а отыскать нужную картину – отнюдь не дело нескольких минут. Вот такая незадача. Пришлось злодею взять тайм-аут и ждать, пока объявится хозяин и распорядится открыть галерею. Вы в опасности, месье…

– Не отвлекайся.

Читать дальше