Пол Клеменс - Снятие с креста

– Вроде того, – кивнула Катрин. – Не так уж часто у меня случаются контакты благодаря этой паршивой работе… Я вернулась в Бруа, оттуда побежала на дорогу, нашла Винье, который совсем продрог, показала ему снимки. Он вскричал, что это не Шандемо… Признаюсь, месье, в вопросах высокого искусства я немного не сведуща. Оторопела, сорвалась, схватила его за грудки, кажется, крепко вмазала. Он кричал, что не хочет иметь со мной дела, бросился бежать, вопя, что немедленно пойдет в полицейский департамент. Я его догнала… в общем…

– Оба погорячились, – заключил Анджей. – На мое счастье, вы решили не возвращаться в Гвадалон.

– Николь легла спать, – пожала плечами Катрин. – Она не знала, что я вторично нарисуюсь. А я не инспектор Гаджет, у которого голова превращается в вертолет, а ноги в ходули. Что вас еще интересует, месье? Вы искали Кассара. Нашли. После вас я его тоже нашла. Вместо того, чтобы бежать из города, он отоварился в винном магазинчике и собирался промочить глотку. Вот кретин… Мы поговорили с ним в тиши ночного парка. У меня есть жетон, месье, и на такую публику он действует безотказно. Он рассказал все, что рассказал вам. О том, что Мишель кое-кого знала, о сообщнике злодея в Бруа, об архивариусе в Шартарене, о том, что зовут его Симон Ле Пьен…

– Дальше, – потребовал Анджей.

– Можно было допустить, что вы пожелаете прокатиться в Шартарен. Вы пришли к нам в управление, врали про Кассара, убыли. Я отлучилась под каким-то убедительным предлогом, ехала за вами. Вы проскочили нужный поворот… Далее ясно, месье? К сожалению, под горячую руку попалась и племянница месье Ле Пьена. Я вызвала полицию, сделала фото…

– Вы ловкая женщина, – похвалил Анджей.

– Спасибо. Потом я погнала обратно, поставила машину в лес, увела какой-то дремучий джип от парковки перед свинофермой, ждала вас на дороге, долго ждала. Злость обуяла, хотелось уж вытолкнуть вас на встречную полосу. Потом опомнилась. Я не хотела вас убивать. И пытать не собиралась. Зачем раньше времени открывать свое лицо? А вот убрать на некоторое время… Увы, меня постигла неудача. Но я успела в Шантуа и даже помогла Жулье прибрать эту скотину Лубянского – он как раз кругами ходил вокруг притона и не решался лезть туда в одиночку. Вы опять пришли в полицию – жаловаться. И опять я не могла вас достать. Николь Пуатье слышала часть вашей беседы со старой Антуанеттой, испугалась, подкараулила старуху в саду. Дура. Девчонка выходила из-под контроля, надеюсь, вы понимаете? Еще немного, и ей пришло бы в голову начать меня шантажировать. Вы опять пришли в полицию – доложили о смерти Николь. Явился сержант, что я могла? Вы – ходячее проклятье, месье! На сутки вас запирают в камере – инспектор загружает меня работой. Хоть волосы на голове рви. Но вот охранное агентство разрывает договор, уходит прислуга, вы остаетесь одни, не считая пьяного дворника. Я бы справилась с вами, я уже согласна была на все. Но тут появляются ваши друзья! Я помчалась в скалы в обход Гофрэ, хотела проследить за вашим поместьем – ведь я не знала, кто приехал, – нарвалась на этого кретина Травеля… Сидела и грустила – до вас теперь не добраться, пойду-ка я иным путем. Рискованным, авантюрным. Окажись картина не у вас, а, скажем, у Ирен Маклассар, возникли бы временные сложности. Окажись картина у инспектора – тоже неприятно. Но ведь сработало?

– Сработало, – согласился Анджей. – И самое захватывающее: события текущего вечера.

– Интуиция мне просто кричала об этой «мельнице», – похвалилась Катрин. – Но я никак не могла ее связать с домом Вассаля. И лишь когда вы туда направились, я прозрела…

– Мы вроде незаметно уходили, – проворчал Анджей.

– Я заняла позицию между Гвадалоном и Бруа. Вы думаете, я забыла про подземный ход? Я видела, как вы потеряли женщину… Не волнуйтесь, мне было не до вашей куклы. Позвонила Жулье, встретилась с ним у станции техобслуживания. «Арман, – сказала я, – как ты относишься к десятку-другому миллионов евро?» Он не заподозрил меня в людоедстве. Я почти убедила его в том, что убийца – Вассаль, я привела убедительные доводы. Он растерялся, не смог сориентироваться в ситуации. Решил довериться мне, на свою беду. Арману очень нужны были деньги… Мы, не скрываясь, подошли к дому Вассаля. Вышел ваш белобрысый парень. «Полиция, – сказали мы. – Специальная операция», – и отвели его в машину, которая стояла в двухстах футах за поворотом. Он не стал сопротивляться полиции. Битый парень. Мы отняли у него телефон, заперли в машине (я заранее обесточила полицейскую рацию). Надеюсь, там он и сидит. Изоляция в машине хорошая, выстрел он вряд ли слышал. Вернулись, проникли в дом. Старина Вассаль как раз выбирался из подвала. Растерялся, увидев нас. «Пойдемте, месье, в машину», – сказала я. Сержант остался в доме, а мы с Вассалем вышли. Он, тертый профи, заподозрил неладное, хотел сбежать. Увы, пришлось догнать и… В общем, я вернулась к двери. Ваш друг тоже вышел из подвала. Они о чем-то спорили с Арманом: один на французском, другой на польском. Цирк. «Спецоперация», – сказала я, выводя вашего друга во двор. Он вел себя нервно, о чем-то спрашивал. Странные люди – им никому не пришло в голову подозревать полицейских! Разумеется, я не повела его в машину – зачем нам в машине два человека, умеющих думать? Небольшая черепно-мозговая травма, месье. Он лежит где-то в кустах…

Он точно помнил, что в этой многолюдной драме был еще один участник. Но битая голова не соображала. Катрин стояла перед ним, она была уверена, что ей ничто не угрожает. Франчишек в машине. Павел в ауте, Изабелла далеко и с поврежденной ногой… Она сбросила со счетов этого участника драмы, хотя и знала про него. По кустам за ее спиной пробежала легкая дрожь. Еще одна – уже ближе. Тень скользнула за подсобку. Главное, не фиксировать взгляд, не подавать вида…

– Я вернулась в дом, в дверях столкнулась с Жулье. Он не стал соваться к вам в подвал (куда вы денетесь?). Начал сомневаться. Мы стояли на пороге – довольно долго. Я его убеждала – в ценности картины, в виновности Вассаля, в возможной причастности Раковского. О том, как уволимся из полиции, заживем… В принципе, он был уже не нужен. Я могла избавиться от него. Он раздражал, действовал на нервы. Еще немного, и его бы посетила закономерная мысль. Но тут вы бросились на прорыв – он мгновенно пришел в себя, мы разделились, кинулись в обход дома…

– Хватит болтать, месье, – сказала Катрин. – С вас картина. Милости просим в подвал.

– Хорошо, – Анджей оторвался от стены. – Пойдемте. Но вы должны мне пообещать, Катрин…

Пронзительный индейский клич огласил пустырь! Свирепая кошка набросилась сзади на преступницу, повисла на ней. Та не ожидала нападения, выронила один из пистолетов. Изогнулась, чтобы сбросить с себя неожиданный «приплод». Но та вцепилась ей в горло. Катрин захрипела и сделала единственное, что было уместно в данной ситуации: врезала противнице локтем под дых! Та свалилась с нее с диким воплем. Анджей уже летел, Катрин развернулась, выбрасывая руку с пистолетом – ее глаза блестели от страха, – он ударил по запястью, железная штуковина куда-то полетела, не успев произвести выстрел. Он видел перед собой перекошенное лицо, которое несколько минут назад он с таким упоением целовал… и ударил кулаком между глаз. Второго раза не потребовалось. Он вложил в удар всю душу. Преступница свалилась как подкошенная…