Пол Клеменс - Снятие с креста

Ну что ж, если дама упала, джентльмен обязан упасть рядом. Он рухнул вслед за ней на колени, тупо смотрел на неподвижное тело. А Ирен Маклассар уже прыгала вокруг него, хватала за плечи, трясла, брызгала слезами, хрипела, как простуженная:

– Месье Раковский, где Рубенс?.. Немедленно говорите, где Рубенс?… Если вы не скажете, я вас убью, месье Раковский! Ну, пожалуйста, скажите, дайте хоть взглянуть краем глаза…

– Ирен, дорогая, вы так хорошо начали, – бормотал он. – Зачем нам портить впечатление от этой незабываемой встречи? Вы обязательно увидите картину, обещаю, все ее увидят…

Голова носилась каруселью. Он, кажется, терял сознание. Серая ночь растекалась, как винное пятно по скатерти. В момент прояснения он обнаружил Франчишека Рыбаса. Тот приближался как-то боком, держа перед собой куртку, стряхивал с нее осколки стекла и стыдливо бормотал. Обрисовался Павел Айзик. Он тоже не производил впечатления счастливого человека, кое-как переставлял ноги, держался за голову и вяло бранился. Анджей был страшно рад видеть их живыми и почти невредимыми…

И снова он выпустил из вида что-то важное. Память не работала, внимание рассеивалось. Убийцу связали, бросили на крыльце. Незадачливые помощники и примкнувшая к ним Ирен мялись в тылу, а он, кряхтя, сползал в яму. Его поддерживали, предлагали помощь, но он лишь отмахивался. Он спрыгнул вниз, бережно выудил из-под обломков велосипеда завернутую в кожу вещицу, уложил ее в «тубус». В упакованном виде старое полотно не внушало священного трепета. Размышлять о данном феномене пока не хотелось. Он сунул картину под куртку, принялся выбираться. Пот разъедал глаза, в ушах звенело, он дрожал от нетерпения. Он ничего не видел и не слышал. Подали руку, выволокли наверх. Он вытер пот, остолбенел. Упали и отсохли руки, как у Венеры Милосской…

Очередная «смена власти» состоялась без его участия. Картинка дрожала, плясала перед глазами. Нутро подвала озарялось мглистым светом от подвешенного фонаря. У стены, держась за голову, лежал и постанывал Павел Айзик – он был фактически без сознания, сомкнутые щиколотки стягивал скотч. Вздрагивал Франчишек, получивший по загривку. Мычала и брыкалась Ирен Маклассар – над ней завис нерезкий субъект, обматывал ей рот клейкой лентой. В стороне мерцал еще один – в чем-то черном, облегающем. Маска закрывала все лицо, кроме глаз. Он держал пистолет и контролировал обстановку, в том числе вход. Он и подал Анджею руку, после чего отступил на исходную. Имелся и третий – он приближался, неотвратимо, вкрадчиво, с какой-то кошачьей грацией. Первые двое определенно были мужского пола, причем незнакомыми, третий обладал аппетитными формами – и очень знакомыми! Маска на лице не могла обмануть. Под ней блестели глаза, которые он знал. Она была одета в облегающий комбинезон. Женщина подошла, она держала в руке компактный пистолет. Анджей задохнулся от разочарования, заныла голова. Она стояла совсем рядом. В ее глазах бесился сардонический блеск.

Ох, права была Мишель Одрэ, считая, что за Катрин кто-то стоит… Он потерял свое сокровище: злоумышленница извлекла картину у Анджея из-под куртки, передала напарнику – тот закончил обрабатывать Ирен и застыл в ожидании. Злость ударила по мозгам! Прощайте, рациональные поступки! Он вскинул руку, сорвал с женщины маску! Она отпрянула, но не стала стрелять. Знакомое лицо исказилось от злобы. Но быстро справилась с собой, наложила на уста ехидную усмешку.

Анджей застыл. Он прекрасно слышал, как взводятся курки. Жар ударил в голову.

– Луиза?

Перед ним стояла горничная Луиза Гурден – угловатая скромница, по идее обязанная находиться у больной тетушки в Марселе. Все угловатое куда-то пропало. Перед ним покачивалась грациозная пантера, вырвавшаяся после долгого заточения в родную стихию. Даже голос сделался другим, в нем звенели металлические нотки.

– Ах, месье, зачем вы это сделали? Откуда это нелепое всепоглощающее любопытство? С чего вы взяли, что мы вместе учились в школе искусств?..

Он дернулся – напрасно. Острый кулачок вонзился в живот. Его согнуло, мрак подвала взорвался ослепительными красками. Луиза утробно засмеялась.

– Подождите, пся крев… – боль душила, он не мог собраться с мыслями. – У вас талант, Луиза, вы так непринужденно притворялись… Вы ведь не соврали про женщину-«призрака», которую видели в холле. Это действительно была Ирен Маклассар…

– Да, месье, не соврала, – злоумышленница пожала плечами, – даже словечком не приукрасила. Один из немногих случаев, когда вранье бессмысленно. Я проснулась, пошла на кухню попить воды и в полутьме узрела призрак Ирен… – она, усмехнувшись, покосилась на мычащую блондинку. – Честное слово, я не поняла, откуда она взялась. Я не знала, месье, про подземный ход. И убийство Мишель Одрэ на территории замка стало для меня полнейшей неожиданностью. Ах, месье, – злодейка сокрушенно вздохнула. – Мы так мало знаем об окружающем мире…

– Вы уехали из замка, якобы к тетушке в Марсель… – хрипел Анджей. – А на самом деле освободили арену вашей марионетке, работающей вслепую…

– Это верное предположение, месье. Увы, был приказ. Мы не могли работать открыто, ввиду того, что не знали, есть ли в округе наши заклятые враги… вы знаете, из какой они организации. Вы сами виноваты, месье, – она уверенно подняла пистолет, и в глазах заблестели кубики льда. – Вы не оставили вам выбора. Не стащи вы с меня маску, мы бы просто ушли, забрав картину. Нам не требуются ничьи смерти. Но вы меня увидели. И ваши друзья… по крайней мере, услышали мое имя.

С друзей в этот скорбный час взять было нечего. Павел пытался подняться, но руки не слушались. Жалобно стонал Франчишек. Анджей что-то протестующе прохрипел.

– Возражаете, месье? – Луиза криво ощерилась. – Имеются противопоказания?

Энергетический вихрь завертелся в голове. Он рухнул на колено, послал кулак в бедро! Гавкнул пистолетик, женщина вскричала. Пуля пронеслась над головой, но на что рассчитывать дальше? Она схватилась за больное место, зашипела. Природа не терпит пустоты, на ее месте вырос следующий претендент, наотмашь ударил Анджея рукояткой по скуле. Мог бы застрелить, но не дождался приказа. Вихрь не унимался, он бросился в атаку со звериным рычанием. Он кого-то бил, били его – подскочил второй на помощь первому. Все трое отвешивали друг другу беспорядочные оплеухи. Он попал кому-то в челюсть, пробил грудину. Удар в висок сбил его с ног. Мир закачался, как кораблик на волнах. «Вот и все», – мелькнула безрадостная мысль. Но не очень огорчила – сознания в голове оставалось немного.

– Прекратить! – вскричала Луиза и вскинула пистолет. Люди в масках расступились. Ее лицо пылало гневом. Возникло желание закрыть глаза. Но он не стал. Шум, кто-то спрыгнул в подвал! Все трое обернулись одновременно. Но уже сыпались сухие щелчки. Двое в масках рухнули – один ничком, другой навзничь. Картина стоимостью в сотни миллионов упала на пол. Истошно завизжала Луиза. Она успела выстрелить, но промазала. Пуля мощного калибра взломала череп, выплеснула из затылка мозговую жидкость. Горничная повалилась на спину, треснувшись затылком о створ колодца…