Юлия Алейникова - Божья кара

– Откуда? – выглянула из комнаты Лиля. – Нотариусиха и имя-то называть не хотела, но ей позвонили, она отвлеклась, я в бумаги нос и засунула.

– Ладно, сама его разыщу, – недовольно пробормотала под нос Женя, удивляясь, что дела сыплются на нее как новогодний снег. Скоро Сильвер с ней и вовсе разговаривать перестанет.

– Ой, миленькая! – разогнулась от авосек Анина мама и провыла по-бабьи: – Разыщи его, поговори с ним. Пусть он от чужого добра отступится! Нельзя же так, мало того, что осиротели, так еще и по миру пойдем!

Женя от такого поворота событий несколько растерялась.

– Да кто же от квартиры откажется? Тем более Аня сама ему завещала. Я просто так поговорить с ним хотела, – лепетала она, с некоторым недоумением глядя, как Валентина Петровна, сложив на животе руки, изогнув просительно корпус, заглядывает ей в лицо глазами, полными слез и надежды.

– Сама завещала! – снова выглянула из комнаты Лиля. – Стерва похотливая.

– Лиля! – строго цыкнула на дочь Валентина Петровна. – Голубушка моя, вы же телевидение, пристыдите его, припугните, что на весь город ославите, как он родителей обездолил.

Женя, испытывавшая в присутствии этой семейки устойчивое чувство гадливости, уже собирались прямо и откровенно озвучить свою гражданскую позицию, но тут вдруг вспомнила, что фотографии ей так до сих пор и не дали, и вовремя прикусила язык.

– Я попытаюсь, – строго сведя брови, пообещала Женя, избегая смотреть на тыкающееся в нее лицо Валентины Петровны. – Вы мне фотографии Ани приготовили?

– Конечно! Конечно! – засуетилась повеселевшая на глазах «скорбящая мать». – Вот, выберите любые. – И она протянула Жене флешку. – Лилечка специально для вас скачала.

– Спасибо, – поблагодарила Женя, направляясь к двери, засовывая на ходу флешку в карман, лишь бы поскорее убраться из этой квартиры.

– Постойте, а как же наш адрес, телефон! – спохватилась Валентина Петровна. – Лилечка, запиши поскорее все телефоны. И код Ярославля! И мобильники! Вы уж постарайтесь, у нас же внуки, их же поднимать надо! Это же Аничкина родная кровь! – безостановочно причитала Анина мамаша. – Вот, держите, не потеряйте. Мы вам тоже звонить будем. Вы нам визитку оставили, так уж мы обязательно позвоним, – обнадежила она на прощание Женю.

– Жду не дождусь! – буркнула себе под нос та, едва дверь квартиры за ней захлопнулась. – Теперь хоть телефон меняй. Неудивительно, что Аня людей не очень любила, учитывая, какие типажи ее большую часть жизни окружали.

– Женька, ты где пропадаешь? У нас тут такой скандалище! – Вика встретила Женьку на больничной лестнице. – У Нины Смоловой обследование уже закончилось.

– Вик, какое обследование? Я сегодня с такой теткой познакомилась! Я такое про Васильеву узнала! Мы с этим интервью город взорвем, – перебила Вику Женя, спеша рассказать о своем знакомстве с Полиной.

– Женя, пока готовишься город взорвать, эта скандалистка мне клинику взорвет! – дернула Женю за рукав Ганелина. – Очнись ты наконец, слышишь, какие вопли раздаются? Если эта кретинка не успокоится, меня с работы выкинут. Профессор Кульков уже намекнул.

– А что случилось-то? – наконец сообразила поинтересоваться Женя.

– А то. Я Кулькову ничего про твою передачу рассказывать не стала, а просто попросила знакомую осмотреть, – торопливо докладывала Вика, таща Женю к эпицентру скандала.

– Ну?

– Он осмотрел и говорит: «Все у вас, девушка, в порядке, небольшое воспаление, но это так, ерунда. Я вам сейчас таблеточки выпишу…» А Нина его спрашивает: «А можно их во время беременности принимать?» Кульков: «А при чем здесь беременность?» – «Ну как же? Я же беременна?» И вот тут понеслось! Нина наша оказалась настоящей базарной бабой! Я во время осмотра у себя в ординаторской сидела, истории болезней заполняла, мне медсестра позвонила. Когда примчалась в кабинет, Нина наша и профессора, и всех нас уже по матери крыла, обвиняла и в мошенничестве, и в сговоре, и так далее. Пришлось профессору все объяснять, – закатывая глаза, делилась Вика. – Мне, конечно, досталось, а эту дрянь неблагодарную на УЗИ отправили, потом на экспресс-анализ крови, так что не забудь оплатить. После того как ее на УЗИ носом в экран потыкали, у Нины вроде как временное просветление настало, но потом она вспомнила о потраченных на Васильеву двадцати тысячах и ее снова по колдобинам понесло!

– А вы-то тут при чем? – недоуменно спросила Женя.

– Это ты у нее спроси, – зло заметила Вика, которая, пока рассказывала о собственных неприятностях, несколько утратила обычную сдержанность.

– Так что у вас сейчас происходит? – решила Женя переключиться на факты.

– Кульков ушел, хлопнув дверью, и мне придется перед ним остаток жизни заискивать. Его сестра тоже ретировалась. Сейчас с этой истеричкой дежурная медсестра сюсюкает, пока я тебя отлавливаю.

– А что, ты сама с ней разобраться не можешь? Чего меня-то ждать? – еще раз пожала плечами Женя.

– Того, что наша красавица хочет немедленно вместе с мужем бежать к Васильевой выбивать из нее деньги, а если та добром не вернет, бежать в полицию и прокуратуру.

– Она что, с ума сошла? – тут же запаниковала Женя. – Она же нам все испортит, она же ее вспугнет!

– А ей это до лампочки! Ей свой двадцатник важнее! – с некоторым злорадством прокомментировала Вика.

– Вот дура скандальная! – хмуря брови, проговорила Женя, срочно прикидывая в уме, как теперь урезонить разбуянившуюся гражданку. – Ладно, пошли, попробуем на нее наехать, – проговорила наконец Женя, берясь за ручку двери. – Такие личности обычно на добрые уговоры не идут, тут надо клин клином вышибать, иначе не справиться.

– Откуда такие глубокие познания? – не без ехидства спросила Вика, которой вся эта история порядком испортила репутацию в глазах начальства, вымотала немало нервов и обещала долгие и болезненные репрессии со стороны профессора Кулькова. Человека, в общем, не противного, но болезненно оберегающего свой авторитет и трепетно относящегося к собственной заслуженной персоне.

Викин вопрос носил характер скорее риторический, а потому Женя на него отвечать не стала, а решительно распахнула дверь кабинета и тотчас столкнулась нос к носу с разъяренной, изрыгающей пламя Ниной Смоловой.

– Ты что это тут орешь? – без всяких вступлений гаркнула Женя, громко хлопая дверью у себя за спиной. – Ты где находишься? Перепутала больницу с рынком?

Худенькая, обычно довольно тихая и выдержанная Женька в этот миг удивительным образом преобразилась, став словно крупнее и выше ростом. Она наступала на упитанную, обладающую мощным сложением Нину, как тощий поджарый гепард наступает на крупную антилопу. Или тощий юркий хорек готовится прыгнуть на жирную гогочущую гусыню. Глаза Женины сузились и опасно посверкивали, губы растянулись, обнажая мелкие ровные зубки, словно она и правда готовилась вцепиться Нине в горло. Зато пластика тела была расслабленной, гибкой, а оттого более пугающей.