Марина Серова - Дары Ангела

– Да? А что с ним?! – Я подскочила к зеркалу и стала разглядывать отражение с делано-встревоженным видом.

– Ты чего-то недоговариваешь, – глядя на мои ужимки, слегка расслабилась девушка.

– Давай завтракать, заодно и поговорим. И вообще, я передумала! Вставай, марш в душ, и поможешь мне с готовкой!

Растерянная, Вероника не стала спорить. Разумеется, на самом деле помощь мне не требовалась. Просто девушке надо встряхнуться. А валяться в постели и жалеть себя, так и до затяжной депрессии недалеко. И вообще, насколько я успела узнать нрав Вероники, она может изменить свои планы в связи с открывшимися фактами.

– Может, расскажешь, что у тебя на уме? – Девушка вяло ковыряла вилкой омлет.

– Не совсем уверена, что ты готова обсуждать этот вопрос.

– Думаешь, я слабая? – надулась Вероника.

– Честно?

– Конечно!

– Именно так я и думаю! И даже знаю, что ты сейчас собираешься сделать.

– Очень интересно! – В глазах прежде апатичной девушки появился сердитый блеск.

– Ты хочешь вызвать Юлю, отдать ей ключи от квартиры и первым поездом уехать в Тарасов. Ведь искать сокровища, оставленные предком – лгуном, предателем и убийцей, не по тебе.

– Конечно, мне не нужны его деньги! – Вероника упрямо тряхнула волосами.

– Правильно! А монету мы бросим в реку! И дадим объявление в газетах: «Дорогие преступники! Просим больше не беспокоить Веронику Федорову и прекратить преследования, так как монета нынче лежит на дне реки! А леди Федорова впала в тоску и занята самобичеванием. Удачи в поисках раритета и клада!»

– Издеваешься?

– Немножко, но на самом деле твое право решать как поступить. Если бы не одно обстоятельство.

– Какое?

– Начав активные действия, копаясь в тайнах твоей семьи, мы невольно спровоцировали убийство Сергеевича. И теперь наш долг довести начатое до конца. То есть наказать убийц и найти клад.

– А если мы найдем доказательства и добьемся ареста?

– Можно попробовать, но подумай, сколько им дадут? Лет пятнадцать, а то и десять. Плюс амнистия, значит, фактически сидеть будут лет пять-семь. И это за лишение жизни хорошего человека. А если вдобавок к сроку они будут знать, что клад найден, да не кем-нибудь, а нами?! Вот это наказание. Вот так поступают сильные люди!

– А слабые как поступают?

– Слабые сидят и жалеют себя. Притом поводов для жалости можно найти множество. Например: «Я мог бы быть великим химиком, если бы родители оплачивали мне в детстве репетитора». Или: «Я стала бы выдающейся балериной, если бы не сломанная нога и сорок килограммов лишнего веса».

Вероника хихикнула, но тут же погрустнела.

– Или так: «Я могла бы стать очень хорошим человеком, если бы не предок – убийца и предатель».

– Глупости, ты уже хороший человек! И повлиять на этот факт не может никто и ничто. Да если разобраться, то у всех среди предков есть убийцы. Во время революции одна половина страны сражалась с другой. А многочисленные войны? А вековая история дуэлей? Рыцарские турниры!

– Ты еще вспомни питекантропа с дубинкой!

– И вспомню! Человечество выживало, применяя насилие! – Я сделала паузу, улыбнулась и заговорила более спокойным тоном: – Но смотрю, тебе уже лучше. В связи с чем торжественный митинг объявляется закрытым.

– Женька, ты это все специально? И разозлить меня хотела?

– Конечно. История вышла неприятная. Бедная Ольга пожертвовала собой зря, но изменить ничего нельзя. Что толку хандрить? А злость заставляет кровь быстрей бежать по венам, не дает впасть в уныние.

Мы давно закончили завтрак, но продолжали сидеть на кухне и болтать.

– Женя, ты же не думаешь, что бабушка тоже меня обманула? Просто так показалось…

– Не накручивай себя. Скорее всего, Елена ничего не знала, она единственная из всей семьи согласилась выполнить просьбу отца. А вот Дмитрий, подозреваю, узнал и матери все рассказал. Тогда становится понятна его ненависть к отцу. И то, что Ольга решилась бежать от Федора. Да и тот факт, что Дмитрий вскоре после войны сменил фамилию, косвенно это подтверждает.

– Как же он мог открыть эту тайну?

– Кто знает? На войне случалось всякое, может, встретил сослуживцев Федора, может, получил возможность увидеть секретные документы.

– Почему же Дмитрий бабуле ничего не рассказал? Они могли помириться.

– Думаю, он очень любил свою сестру.

– То есть? Не понимаю твою мысль.

– Ну, решил, что незнание скорее во благо. Изменить ведь ничего нельзя? Вот Дмитрий и берег нежную душу Елены от ненужных страданий.

– Интересно, где их похоронили?

Я непонимающе уставилась на девушку:

– Кого?

– Всех Мещерских. Ведь их должны были где-то похоронить.

– Вероника, не буду врать, даже не знаю, как в таких случаях поступали. Вполне вероятно, что в те дни царила массовая неразбериха. Документы могли не сохраниться, или в НКВД могли просто ничего не документировать. А свидетелей тех событий мы, разумеется, не найдем, слишком много лет прошло.

– Все равно нужно придумать что-нибудь. Пожалуйста, очень тебя прошу. Это так важно для меня, поклониться могилам предков. Хочу почтить прах людей достойных, которых можно уважать и гордиться. Помолиться, попросить прощения за все. Понимаю, может, звучит немного нелепо, но, поверь, это принесет мир моей душе.

– Ладно, давай попытаемся что-нибудь найти. Нам нужен городской архив. Но просто так туда не попасть. – Мгновенно в голову пришла удачная мысль, вернее вспомнилась хозяйка квартиры. – А где Юля учится? На историческом?

– Кажется, да.

– Сейчас узнаю, сможет ли она помочь.

– Тогда пойду приведу себя в порядок.

Я перезвонила Юле и объяснила, что теперь нам требуется доступ к архивным документам, таким, которые не выдаются на дом. Девушка обещала помочь. Я, в свою очередь, заверила, что мы заодно сами привезем библиотечные книги. Встречу назначили через два часа возле летнего кафе у библиотеки.

На сборы у нас с Вероникой не ушло много времени. На поиск назначенного места встречи тоже. Вероника пылала энтузиазмом и подозрительно светилась от счастья. Сначала я решила, что резкая смена настроения у девушки произошла от появления новой цели, достойного стремления. Потом, присмотревшись внимательней, решила, что звонил Максим, пока я была в душе. Жених Вероники, обычно внимательный и обходительный, что-то пропал в последние дни. И только немного поразмыслив, я вспомнила, что, выходя из душа, не видела телефона рядом с зардевшейся подружкой. Вероника сидела около включенного ноутбука. Значит, она обменялась письмами с Сергеем, мелькнула догадка.

Юля немного опаздывала, мы заказали кофе для всех и терпеливо ждали девушку. Вероника помалкивала, отхлебывала горячий напиток, витая мыслями где-то в облаках. Судя по мечтательной улыбке, мелькающей время от времени на лице подружки, думала она о чем-то приятном.