Валерия Леман - Вечное таинство – смерть

Выслушав меня, комиссар по своему обыкновению кивнул, пыхнул трубкой и сказал:

— Мы изучили то дело — все примерно совпадает с вашей версией. Действительно, полиция тогда тут же готова была закрыть дело, потому что с самого начала стала очевидна довольно примитивная подстава Лулу. Но повторная кража перстня, уже у самой полиции, перевернула все с ног на голову. Было совершенно непонятно, что к чему. Через наших информаторов до нас дошло, что дружок Мими угрожал отомстить Лулу за всю эту аферу и полицию. Вам сегодня покажут фотографию Пако: как знать, может, убийства проволокой — его новая стезя? Хотя, как правило, люди пошиба Пако редко меняют свое амплуа, и воришка Пако таковым останется на всю жизнь…

Еще одна пауза, наполненная одинокой трелью невидимого сверчка. Я вновь разлил коньяк по бокалам. Комиссар принялся в очередной раз выбивать трубку и по новой ее набивать.

— Почему-то я заранее уверен, что Пако здесь ни при чем — этот убийца с проволокой полиции неизвестен, — продолжил комиссар. — Кстати сказать, кровь на носовом платке Мари принадлежит Нико. Итак, на сегодняшний день факт: Нико в сговоре с Мари проник в ваш дом, но его остановил пес. Нико ушел ни с чем. Во второй раз пара подстраховалась и, отключив пса, похитила Лулу. Потребовали непонятный выкуп. На место получения выкупа не явились, а поутру попытались скрыться, но были убиты на кладбище неким типом, который нынешней ночью явился к вам, также попытавшись убить. Зачем? Мне бы понять, что связывает все эти события и какова конечная цель всех действий!

Хотел бы и я это знать! Мы с комиссаром сидели друг против друга, полуприкрыв глаза, неторопливо отпивая коньяк.

Комиссар вдруг нахмурился:

— И все-таки… Ведь не может оказаться простым совпадением тот факт, что погибшая Мари и похищенная ею Лулу вместе работали в одном агентстве, что в этом агентстве был неприятный инцидент, «заваренный» бывшей одноклассницей Лулу, ее врагом Люсиль Бонье!

Что тут можно было ответить? Простое совпадение или хитросплетение событий, вытекающих одно из другого…

Мои мысли вновь благополучно вернулись к Лулу: мир фотомоделей! Птичий базар, где красотки дружно ненавидят, завидуют, подглядывают, хвастаются и все в том же роде. Люсиль Бонье попыталась грубо подставить малышку Лулу, а в итоге сама едва не попала в тюрьму. Украденный из богатого дома перстень с бриллиантом окончательно сгинул куда-то, Лулу поспешила уволиться. Вслед за ней уволилась и Мари и почти тут же устроилась на работу к Старому Лису — новому другу Лулу! Что это — тоже случайность или…

Я высказал комиссару ход своих мыслей, и он, выслушав, устало кивнул:

— Похоже, есть смысл еще раз тщательно перепроверить все, связанное с агентством и работой в нем Лулу и Мари. С утра отправлю инспекторов по прежнему адресу Мари Петрофф опросить соседей; думаю, стоит также уточнить, как она узнала о вакансии в «Садах», и прочее, прочее. Впрочем, я с вечера давал примерно те же задания, думал и сам быть на ногах с утра пораньше, — комиссар не выдержал, от души зевнул и потряс головой. — Эх! Теперь, похоже, лучше и вовсе не ложиться, не то просплю до обеда, а в этом деле важна каждая минута.

Тут к комиссару подбежал молоденький инспектор и бойко доложил, что преступник и проник на территорию, и покинул ее через лаз в ограждении в самом конце сада — за ним расположена дорога, по которой практически нет движения и где по большей части паркуются местные жители. Скорей всего, именно там и стоял автомобиль «призрака» — на асфальте четкие следы свежей крови.

Выслушав доклад, комиссар поднял глаза на меня.

— Наш убийца силен: быстро пришел в себя и поспешил убраться. И вряд ли он обратится в клинику с травмой головы. Что-то подсказывает мне, что наш призрак уйдет в тень, сам позаботится о своей голове. Как вы думаете — ваш удар был достаточно сильным, чтобы проломить череп?

Я пожал плечами.

— Понятия не имею, комиссар! Я был сам не свой, как будто в меня вселился чей-то дух. И все-таки… — Я минуту раздумывал, словно в очередной раз сжимал в руке бутыль джина. — Нет, не думаю!

Комиссар кивнул.

— Я тоже так не думаю. Если же вы все-таки проломили ему голову, скоро мы об этом узнаем, парень просто-напросто может отключиться прямо на дороге. Все!

Он решительно хлопнул ладонями по коленям и поднялся.

— Все, мсье, советую вам отправляться на боковую. На данный момент все возможное мы сделали. На этот раз я оставлю у вас патруль — ребята будут ходить вокруг вашего дома, хотя, если честно, сегодня к вам вряд ли кто-нибудь еще сунется. Немедленно отправляйтесь спать. Спокойного сна!

Я проводил комиссара до машины, проследил за медленно закрывшимися воротами и, вернувшись в дом, запер все двери, после чего бегом поднялся к себе в спальню, не раздеваясь, рухнул в постель и уснул без задних ног.

Говорят, что если ты всерьез чем-то себя озадачил, твои мозги продолжат свою работу и во время сна. Что касается меня, я на все сто согласен с этим: уснув после всех событий, несколько часов я находился в черной бездне полной отключки, но ближе к утру мне приснился сон.

Я вновь совершал путешествие вместе с Мари, только на этот раз мы не летели на самолете и не ехали на поезде — по бесконечному золотому полю нас неторопливо везла телега, я лежал на спине в ворохе каких-то трав, беспечно грызя сухую соломинку и любуясь голубой бездонностью неба.

Мари, напротив, была чрезвычайно раздражена и абсолютно всем на свете недовольна. Я попытался было развеселить подружку, щекоча своей соломинкой ей за ухом, но она в сердцах отмахнулась от меня.

— Никогда тебя не понимала, дорогой Ален, — она почти с отчаяньем сжимала кулачки. — Все-то тебе хорошо и прекрасно, все-то у тебя всегда складывается удачно. Ты даже собак не боишься, ужасных собак! Огромных бездомных московских псов! И, сознайся: ты их даже не считаешь!

Я все так же беспечно улыбался, любуясь с одинаковой благостью синевой неба над головой и глазами любимой девушки Мари, и это отчего-то приводило ее почти в ярость.

— Ну, признайся, ведь ты их не считал? Не считал, ведь так?

Она смотрела на меня с ужасным раздражением, качала головой и все повторяла фразу про счет собак, а под конец и вовсе залаяла, заскулила, словно и сама собиралась с минуты на минуты превратиться в лохматую псину. Тут я заволновался, слегка испугался и… проснулся.

За окном сероватый денек, тишина в доме — судя по всему, отец уже умчался трудиться в свои «Сады». Отчаянно зевая, я спустился на кухню и зарядил кофемашину. Пока, уютно булькая, кофе капал в чашку, я размышлял над своим сном.