Харлан Кобен - Один неверный шаг

В зале присутствовали не более полудюжины сторонних наблюдателей. Майрон опустился на стул в первом ряду. Тренер заметила его и двинулась в его сторону. Американка эскимосского происхождения, она коротко стригла иссиня-черные волосы и носила футболку с логотипом «Нью-Йоркских дельфинов» на груди, серые лосины, свисток и наколенники фирмы «Найк».

— Вы — Болитар? — гаркнула тренер.

У нее была мощная и крепкая, словно отлитая из титана спина и твердое, похожее на маску из потемневшего дерева лицо.

— Да.

— Меня зовут Подич. Жанна Подич. — Тренер говорила, как строевой сержант. Закинув руки за спину, она некоторое время покачалась с пятки на носок, рассматривая Майрона. — Приходилось видеть, как вы играете, Болитар. Чертовски здорово это у вас получалось.

— Благодарю вас, — сказал он, едва не добавив «сэр».

— Больше не играете?

— Только в отдельных матчах.

— Хорошо. У одного моего игрока растяжение связок. Нужен кто-нибудь, чтобы отработать борьбу за мяч.

— Извините? — Нельзя сказать, чтобы тренер Подич отличалась идеальной дикцией.

— Повторяю. У меня на площадке сейчас девять игроков, Болитар. Нужен десятый. В раздевалке полно спортивных костюмов. Обуви тоже. Идите и переодевайтесь.

Надо сказать, что это была отнюдь не просьба.

— Мне нужна специальная повязка на колено.

— В раздевалке и этого добра полно. Говорю же вам, Болитар, — там все есть. Идите и переодевайтесь — да побыстрее…

Она хлопнула в ладоши прямо у него перед носом, после чего повернулась и пошла к своим.

Майрон секунду сидел неподвижно. Великолепно. Это именно то, что ему требовалось.

Подич свистнула так пронзительно, что заглушила бы, наверное, орган. Игроки мгновенно остановились.

— Пока побросайте в корзину, а когда появится десятый, будем отрабатывать борьбу за мяч.

Игроки разошлись по площадке. Брэнда подбежала к Майрону.

— Вы куда? — спросила она.

— Тренер велела мне идти переодеваться.

Она ухмыльнулась.

— Не понимаю, что смешного?

— Сейчас поймете. В раздевалке хоть шаром покати. Есть только шорты из желтой лайкры.

Он покачал головой.

— Почему никто ее не предупредил?

— Кого?

— Вашего тренера. Придется, мне, видимо, надеть желтые шорты, чтобы ее не подводить. Зато какое сразу возникнет внимание к баскетболу!

Брэнда расхохоталась.

— Я, конечно, очень постараюсь вести себя спортивно. Но я всего лишь человек, поэтому, когда вы будете пробегать мимо, выпятив задницу в желтых лайкровых шортах, могу не выдержать и ущипнуть за нее.

— Я вам не игрушка, — сказал Майрон, — и приехал сюда отнюдь не ради вашего удовольствия.

— И очень плохо. — Брэнда последовала за ним в раздевалку. — Ох, вылетело из головы, как звали адвоката, который писал моему отцу, — сказала она. — Кажется, Томас Кинкейд?

— Совершенно верно.

— Вспомнила, где раньше слышала это имя. В учительской, когда мне вручали первую в жизни школьную стипендию. Мне тогда как раз исполнилось двенадцать лет. Ну так вот: в те годы Кинкейд был адвокатом, отвечавшим за стипендии.

— Что значит «отвечавшим»?

— Он подписывал мои чеки.

Майрон остановился.

— Вы получали чеки на образование из социального отдела муниципалитета?

— Именно. Стипендия, которую мне выплачивали, покрывала расходы на обучение, школьное питание, учебники. Я составляла список своих расходов, а Кинкейд подписывал чеки.

— И как называлась эта стипендия?

— Не помню точно. Кажется, социально ориентированная — или что-то вроде этого.

— И как долго Кинкейд распоряжался вашей стипендией?

— Вплоть до окончания школы высшей ступени. Я поступила в колледж по именной спортивной стипендии. Соответственно все расходы на мое образование взял баскетбол.

— А как насчет медицинского института?

— Там я получала другую стипендию.

— Но на тех же основаниях?

— Это была институтская стипендия, если вам так уж важно это знать.

— Но она покрывала те же расходы? На образование, пансион, лабораторные работы?

— Точно так.

— А чеки тоже выписывал адвокат?

Она согласно кивнула.

— Вы, случайно, не помните его имя?

— Помню. Рик Питерсон. Он работал в Роузленде.

Майрон обдумал ее слова. Кажется, кое-что начинало сходиться.

— Хочу попросить вас об одолжении, — сказал он. — Мне необходимо срочно кое-куда позвонить. Не могли бы вы отвлечь от моей особы вашу фрау Брух?

Брэнда пожала плечами:

— Могу попробовать. — И Брэнда удалилась.

Раздевалка оказалась на удивление большой и просторной. За похожим на прилавок столом расположился восьмидесятилетний мужчина, который задал Майрону вопрос относительно его размеров. Майрон сообщил ему всю необходимую информацию. Через две минуты старикан выложил перед ним на стул целую кучу спортивной одежды. Бордовую фуфайку, черные, с голубыми полосками, высокие носки, белую поддерживающую повязку для мошонки, зеленые тапочки, ну и, разумеется, желтые шорты из лайкры.

Майрон нахмурился.

— По-моему, по части цветов вы несколько переборщили…

Старикан, подмигнув ему, сказал:

— Есть еще красный спортивный бюстгальтер. Возьмешь?

Майрон некоторое время обдумывал эти слова, после чего решительно отверг предложение старца и начал облачаться в свои доспехи. Натянув фуфайку и поддерживающую повязку, он напялил проклятые желтые шорты, надевать которые было все равно что влезать в водолазный костюм мокрого типа. Впрочем, секундой позже, немного попрыгав, он подумал, что не так уж плохо, когда у тебя все стянуто и подтянуто. Закончив переодевание, Майрон взял мобильный телефон и отправился в помещение для тренеров. По пути увидел зеркало, не удержавшись, глянул в него и решил, что похож на коробку с обрезками цветной бумаги для детского творчества.

В комнате для тренеров Майрон улегся на лавку и набрал номер своего офиса.

Трубку сняла Эсперанса.

— А Синди где? — спросил Майрон.

— На ленч пошла.

Он представил Годзиллу, пожирающую несчастных жителей Токио.

— Между прочим, ей не нравится, что ты называешь ее Синди, — заметила Эсперанса. — Сказала, что ее всегда звали Верзила Синди.

— Извини за душевную черствость. Был не прав… Кстати, ты список абонентов Хораса Слотера со стола еще не убрала?

— Нет.

— Тогда ответь: он звонил адвокату Рику Питерсону?

После короткой паузы Эсперанса откликнулась:

— Ты как будто этот список перед собой держишь… Еще как звонил. Целых пять раз.

В голове Майрона снова начали проворачиваться шестеренки, цепляясь именно за те зубья, какие надо. Интуиция и логика его не подвели. Пока все шло как по-писаному.

Продолжая размышлять над полученной информацией, он машинально спросил: