Харлан Кобен - Один неверный шаг

— Кто-нибудь звонил?

— Были два звонка. От Профуры.

— Прошу тебя, не называй ее так, — попросил Майрон.

На самом деле обычно Эсперанса называла Джессику еще хуже. Профура являлась сокращенным вариантом слова «профурсетка», смысл которого ни у кого не оставлял сомнений. Майрон надеялся, что лед между Джессикой и Эсперансой когда-нибудь растает, и даже попросил с этой целью Джессику пригласить Эсперансу на ленч. Но теперь он окончательно убедился, что лед между женщинами может растопить разве что ядерный взрыв. Сторонний наблюдатель, возможно, принял бы это за ревность, но ни о какой ревности здесь и речи быть не могло. Просто пять лет назад Джессика, скажем так, «обидела» Майрона, и Эсперанса отлично об этом знала. Она вообще считала, что они совершенно не подходят друг другу.

Кроме того, Эсперанса отличалась злопамятностью. Когда один человек плохо относится к другому, говорят, что он имеет на него зуб. Ну так вот: зубов на самых разных людей Эсперанса имела великое множество. И сейчас получила возможность пустить один из них в дело.

— Какого дьявола она вообще сюда звонит? Не знает, что ли, номер твоего мобильного?

— Джессика поступает так только в экстраординарных случаях.

Эсперанса издала какой-то булькающий, захлебывающийся звук.

— Экстраординарных? Ха! Вы уже столько лет знаете друг друга, что подобных случаев в ваших отношениях просто не должно быть.

— Можешь просто передать ее сообщение — без комментариев?

— Она хочет, чтобы ты ей позвонил. В отель «Беверли Уилшир», номер шестьсот восемнадцать. Должно быть, этот номер у них специально резервируется для профур.

Вот и толкуй после этого об улучшении отношений между женщинами. Эсперанса назвала номер телефона, Майрон быстро записал его.

— Что-нибудь еще?

— А еще твоя мама звонила. Не забудь — сегодня вечером ты у нее обедаешь. Твой папаша по такому случаю даже отправился в парикмахерскую. Ожидается визит целой кучи тетушек и дядюшек.

— О'кей. Спасибо. Принял к сведению. Мы с тобой сегодня днем еще увидимся…

— Жду не дождусь, — усмехнулась Эсперанса и повесила трубку.

Майрон приподнялся и сел на лавке. Джессика звонила ему дважды. Хм-м-м-м…

Тренер принесла Майрону повязку для колена и помогла затянуть ее на больном месте и зафиксировать застежкой-липучкой. Пока они возились с повязкой, Майрон думал: звонить Джессике прямо сейчас или повременить, но когда тренер вышла, снова лег на скамейку и, набрав номер, который дала ему Эсперанса, попросил соединить его с комнатой шестьсот восемнадцать. Джессика отозвалась сразу, как будто ее рука лежала на трубке.

— Слушаю!

— Привет, красавица, — произнес Майрон, включив, по выражению Норма, свое болитарское обаяние. — Что поделываешь?

— Да вот, разложила на полу дюжину снимков с твоей физиономией. Теперь сижу и думаю, не раздеться ли мне донага и не предаться ли самообладанию, глядя на них.

Пришла тренер.

— Мешочка со льдом не найдется? — спросил Майрон.

На лице тренера появилось недоуменное выражение. Джессика рассмеялась.

— Мне нравится выражение: предаться самообладанию, — сказал он. — По-моему, неплохо.

— Что ж, на то я и писатель.

— Ну как там на левом побережье? — «Левым побережьем» на сленге хиппи называлось побережье Тихого океана.

— Солнце светит, — сказала Джессика. — Даже слишком ярко, на мой вкус. Здесь вообще слишком много солнца.

— Ну так возвращайся домой.

В трубке установилось минутное молчание. Потом Джессика произнесла:

— У меня хорошие новости…

— О?!

— Помнишь ту продюсерскую компанию, которой понравилась «Контрольная комната»?

— Разумеется.

— Ее руководство хочет, чтобы я участвовала в продюсировании картины и одновременно выступила как соавтор сценария. Круто, правда?

Майрон промолчал, потому что у него словно стальной проволокой сдавило горло.

— Все отлично устроится, — продолжила Джессика искусственно оживленным голосом. — Я сразу же включусь в работу, а по уик-эндам буду летать домой. Или ты сможешь прилетать сюда, когда у тебя будет время. Или того лучше: займешься рекрутингом здесь и постепенно перетащишь сюда часть своих клиентов. Ну как, здорово я придумала?

Ответом ей снова послужило молчание. Хотя тренер вышла, Майрон боялся продолжать разговор. Прежде всего потому, что не знал, какие слова вырвутся в следующее мгновение у него изо рта.

— Только не будь букой, — щебетала Джессика. — Я знаю, ситуация не слишком тебе по сердцу, но, как я уже говорила, со временем все отлично устроится. Я скучаю по тебе как сумасшедшая, и ты об этом знаешь, но Голливуд всегда так уродует мои книги, что это невозможно терпеть. Мне просто повезло, что на сей раз киношники предложили мне лично участвовать в постановке.

Майрон открыл рот, потом закрыл, потом открыл снова.

— Возвращайся, пожалуйста, домой.

— Майрон, я…

Он закрыл глаза.

— Не делай этого.

— О чем ты? Я ничего сейчас не делаю.

— Ты сматываешься, Джесс. Убегаешь. И должен тебе заметить, что это у тебя всегда получалось лучше всего.

Теперь молчание установилось на ее конце линии.

— Это несправедливо, — произнесла она через некоторое время.

— Да плевать я хотел, справедливо это или нет. Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

— Тогда возвращайся домой, — снова сказал Майрон.

Он так крепко сжимал в пальцах сотовый, что у него побелели ногти. Неожиданно до слуха долетел приглушенный расстоянием свист. Тренер Подич готовилась продолжить тренировку и созывала своих подопечных.

— Ты все еще мне не доверяешь, — прошептала Джессика. — Все еще боишься меня.

— Ну а ты, конечно, сделала все, чтобы облегчить мои страхи, не так ли? — произнес он неожиданно резко, чего никак от себя не ожидал.

Перед его мысленным взором возник образ человека, которого звали Дуг. Или Дуги? Ну конечно же, Дуги. Он сам сказал, что лучшие друзья зовут его Дуги. Привет, Дуги, не желаешь ли принять участие в вечеринке? А он, кажется, называл ее Джесси. Дуги и Джесси. Пять лет назад Майрон случайно наткнулся на них, и его сердце рассыпалось в прах, словно на его месте помещалась ладанка с пеплом.

— Я не могу изменить того, что случилось, — сказала Джессика.

— Знаю.

— А если знаешь, то чего добиваешься?

— Хочу, чтобы ты вернулась домой. Мы должны быть вместе.

Послышался более продолжительный свисток, после чего тренер громогласно позвала его по имени. Майрон почувствовал, что у него в груди начинается какая-то странная вибрация, как будто под сердцем вдруг появился камертон.

— Ты совершаешь ошибку, — сказала Джессика. — Знаю, у меня существуют небольшие проблемы с тем, что в обществе именуется привязанностью…