Харлан Кобен - Один неверный шаг

Здесь обитало в основном чернокожее население, поэтому Майрон ощутил привычный и необъяснимый для непосвященного дискомфорт. Через дорогу от дома Клэя Джексона находился парк, где местные аборигены, установив жаровню, собирались готовить барбекю. На улице играли в софтбол. Всюду слышался громкий смех. Из выставленных наружу динамиков вырывалась оглушительная музыка. Когда Майрон и Уин вылезли из машины, все глаза устремились в их сторону, а музыка неожиданно стихла. Майрон не без труда изобразил на губах улыбку. Уин же сохранял присущее ему ровное расположение духа и выглядел абсолютно спокойным.

— Чего это они на нас глазеют? — спросил Майрон.

— Если бы двое чернокожих подошли к твоему дому в Ливингстоне, — произнес Уин, — как думаешь, какова была бы реакция твоих домочадцев и соседей?

Майрон кивнул.

— То есть ты хочешь сказать, что в данный момент кто-то из местных названивает в полицию, чтобы сообщить о появлении двух подозрительных белых юнцов, болтающихся на улице?

Уин удивленно приподнял бровь.

— Ты сказал «юнцов»?

— Выдаю желаемое за действительное.

— Что ж, тебе это свойственно.

Они поднялись по ступеням крыльца, напоминавшего декорацию из детской телепередачи «Улица Сезам». Впрочем, мужчина, копавшийся в стоявшем неподалеку мусорном контейнере, нисколько на героя этой телепередачи не походил. Майрон постучал в дверь. Уин обернулся и внимательно исследовал взглядом улицу и находившихся на ней аборигенов. Люди, до появления Майрона и Уина игравшие в софтбол и собиравшиеся готовить барбекю, продолжали на них смотреть. По выражению их лиц можно было предположить, что созерцание двух чужаков не доставляло им никакого удовольствия.

Майрон постучал еще раз.

— Кто там? — послышался из-за двери женский голос.

— Меня зовут Майрон Болитар, а моего приятеля — Уин Локвуд. Мы бы хотели поговорить с Клэем Джексоном, если, конечно, он дома.

— Подождите секундочку…

Они простояли у двери не меньше минуты, после чего услышали звяканье вынимаемой из гнезда цепочки. Потом повернулась дверная ручка, дверь отворилась, и в дверном проеме появилась женщина. Ей было лет под сорок, на черном лице играла улыбка, а уголки рта подрагивали, как неоновые огни на рекламе пива «Будвайзер».

— Я — мать Клэя, — сказала она. — Заходите, прошу вас.

Они прошли за ней в дом. На плите готовилось что-то вкусное. Старый кондиционер завывал, как идущий на посадку ДС-10, но работал, так что после уличного зноя гости испытали приятную прохладу. Впрочем, прохлада очень скоро снова уступила место жаре. Мать Клэя быстро провела молодых людей по коридору на кухню, где, открыв кухонную дверь, выпроводила на задний двор.

— Выпьете что-нибудь? — спросила женщина. Ей приходилось говорить довольно громко, чтобы перекрыть шум транспорта.

Майрон посмотрел на Уина. Тот нахмурился.

— Спасибо, нет, — сказал Майрон.

— О'кей, — произнесла женщина, продолжая улыбаться как заведенная. — Сейчас приведу вам Клэя. Вернусь через минуту. — Кухонная дверь снова хлопнула.

Майрон и Уин остались одни. Задний двор оказался крохотным. Здесь были разбиты две цветочные клумбы с яркими цветами и росли два больших куста, которые, похоже, постепенно засыхали. Майрон подошел к забору и глянул на проходившую чуть ниже трассу 280. Машины мчались по четырехполосному шоссе безостановочно. Выхлопные газы, поднимавшиеся в воздух столбом, образовывали такую густую, насыщенную несгоревшими частицами топлива субстанцию, что ее, казалось, можно было потрогать рукой. Сглотнув, Майрон понял, что атмосферная субстанция обладает еще и крайне неприятным вкусом.

— Не нравится мне все это, — неожиданно заявил Уин.

Майрон кивнул. Странное дело: в дверь постучали два незнакомых белых парня. Хозяйка, однако, провела их в дом, не попросив предъявить никаких документов, даже водительских удостоверений, вывела на задний двор и оставила в одиночестве. Определенно здесь происходит что-то неладное.

— Что ж, подождем и посмотрим, чем все обернется, — сказал Майрон.

Долго ждать не пришлось. Восемь дюжих мужчин проникли во двор с трех разных сторон. Двое вышли из кухни, распахнув толчком дверь, трое появились из-за правой стены дома, и еще трое — из-за левой. Все они имели при себе алюминиевые бейсбольные биты, а выражения их лиц не предвещали ничего хорошего. Рассыпавшись по двору, они взяли чужаков в кольцо. Майрон почувствовал, что его сердце забилось в ускоренном ритме. Уин сложил на груди руки; двигались только его глаза.

Эти люди не были ни панками, ни членами уличной банды. Майрон и Уин собственными глазами видели, как несколько минут назад они играли на улице в софтбол или колдовали над жаровней. Мужчины производили впечатление солидных людей, обремененных семьями, — все как один мощные, с хорошо развитыми от тяжелой физической работы мышцами. Больше всего они походили на докеров или грузчиков, работавших на погрузке тяжелых грузовиков. Некоторые держали биты в готовом к замаху боевом положении, некоторые просто несли их на плече, а некоторые легонько похлопывали ими по икрам.

Майрон, щурясь от солнца, спросил:

— Ну что, парни, закончили игру?

Самый мощный из мужчин шагнул вперед. Выпуклый, похожий на средневековый таран живот, огромные мозолистые руки, развитые бицепсы и грудные мышцы наводили на мысль, что ему, казалось, ничего не стоило разорвать на части толстую железную плиту. Его бейсболка «Найк», судя по всему, была шестидесятого, а может, и большего размера, но все равно сидела на самой макушке, словно ермолка. Грандиозный торс обтягивала футболка с логотипом «Рибок». Бейсболка «Найк», футболка «Рибок», подумал Майрон. Что и говорить, странное смешение брендов.

— Игра еще только начинается, придурок.

Майрон посмотрел на Уина, и тот сказал:

— Сформулировано интересное предположение, но слова, в которые облечена формулировка, полностью лишены оригинальности. Что же касается слова «придурок», то оно здесь совершенно лишнее. Так что я его полностью отметаю, но это не мешает мне с нетерпением ждать продолжения разговора.

Восемь мужчин обступили Майрона и Уина со всех сторон. Найк-Рибок, определенно являвшийся лидером этой компании, взмахнув битой, пробасил:

— Эй, Белая булочка, тащи-ка свою задницу сюда.

Уин посмотрел на Майрона.

— По-моему, он имеет в виду тебя, — сказал Майрон.

— Мне тоже так кажется. Однако он не в курсе, что я знаю двенадцать различных способов укрощения сильных парней. — Уин улыбнулся, и у Майрона сжалось сердце. Так случалось много раз. Люди всегда пытались сорвать зло прежде всего на Уине. При своих пяти футах десяти дюймах он был на голову ниже Майрона. Но не это главное. Его изящная внешность, светлые волосы, голубые глаза и нежное, будто фарфоровое лицо пробуждали в душе обывателя худшие чувства и самые дурные наклонности. Уин казался таким тонким и хрупким, что иной задира думал примерно так: стоит только раз ударить этого парня, как он в полном смысле слова рассыплется на части, вернее, осколки, — подобно дешевой фарфоровой кукле. Короче, Уин представлялся слабаком, легкой добычей. А обыватель любит потешиться над слабым.