Пол Клеменс - Заговор богов

Анджей посмотрел в окно. В сторону площади вереницей пробежали четверо. В зале – без эксцессов. Мулатка постепенно приходила в себя, взяла какой-то бланк, стала обмахиваться. Вот-вот могла вспомнить, что под ногой находится кнопка для вызова полиции. Пенсионеры начали переговариваться. Событие, конечно.

– Ты в порядке? – тихо спросил Раковский.

Девушка кивнула, переводя дыхание. Смотрела на него огромными глазами, в которых отражающиеся эмоции прямо-таки теснились.

– Мы в пролете, да, Анджей?

– Подозреваю, да, – он кивнул, нелепо улыбаясь. – Мы уже ничего никуда не отправляем. Бежим, – он схватил ее за руку. – Если эти кретины внезапно прозреют…

А прозреть могли быстро. Вряд ли заскорузлый китайский болванчик, которого Анджей купил перед посещением почты в сувенирной лавочке, был похож на вожделенного Мудреца. Только цвет – черный, и, если сверху посмотреть, в первый момент можно перепутать. Какие инструкции даны идиотам? Черная статуэтка, высота в районе фута… Он чувствовал, что их будут пасти до самой почты, и лишь в последний момент, когда все станет кристально ясно…

А теперь спешили убраться. Понятно, почему Морталес отказался сам отправлять статуэтку в Прагу. Не нужны ему приключения на старости лет. Подозревал, что дело нечисто. А если неприятность приключится с гонцом, то это не его проблемы, сделка законна, деньги можно не возвращать… Они бежали по проходным дворам, вышли на улицу, спустились в сувенирную лавочку.

– Держи, амиго, – протянул Анджей хозяину вторую часть «гонорара». – Скажи-ка, дядя, а где у вас тут почта?

– Прямо по улице, амиго, – торгаш, кряхтя, вынул из-под прилавка завернутого в картон и перетянутого скотчем Мудреца.

– Закрыто, – развел руками Анджей. – Табличку вывесили: закрыто на ограбление.

Торговец оценил шутку, засмеялся, обнажив желтые зубы.

– Ступайте налево, до улицы Лучарес, и по ней направо. Почти до конца. Будет почта.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Анджей и устремился к выходу.

– Послушай, – торговец замялся и сделал какой-то неопределенный жест, – а что у тебя там?.. Э-э… Неспокойно как-то было, пока тебя ждал.

– Да ничего страшного, – улыбнулся Анджей. – Обычный бог. Античный. Он не кусается…

Близился конец очередного этапа гонки. Всё. Набегались. Необходимые технические действия… С непроницаемым лицом он заполнял бланк, предъявлял документы. Сурово смотрел, как посылку увозят внутрь почтового отделения, чтобы отправить в Прагу, господину Карелу Гдышеку, абонементский ящик сто десять…

Ноги подкашивались, когда он вышел под палящее солнце. Криста бросилась, схватила за руки:

– Отправил?

– Самому не верится… – Анджей выдавил из себя улыбку. – Бежим, подруга. За любые деньги. Где тут у них центральная площадь?

Рискованно появляться на площади. Именно туда умчались грабители. Но куда еще? Они стояли напротив ратуши. Толпы народа, такси, музыканты. Где тут железная дорога? И снова щипало по нервам чувство опасности. Кто-то есть на этой площади, кто-то есть… Подошел расписанный до неприличия автобус, выплюнул галдящих пассажиров – с баулами, сумками. На табличке – «Антауала – Сантельеро».

– Ола, амиго, – схватил Анджей за рукав европейского на вид юношу, волокущего здоровый рюкзак. – Как добраться до Мехико, будьте так любезны? Может, тут железная дорога?

Не таким уж европейским оказался юноша. Но английский учил, и любезностью природа не обделила. Юноша рассмеялся.

– Ты, парень, видать, из Азии прибыл. Железная дорога – в Сальтильо, а не в Сантельеро. Это разные города. До Сальтильо автобус вечером. Можешь доехать до Торреона – он стоит на западной железнодорожной ветке, – но до Торреона тоже только вечером…

Он начал нудно и путано объяснять.

– Спасибо, спасибо, амиго, – замахал руками Анджей. Он уже уяснил главное. Потянул Кристу. – Пошли, не нравится мне тут…

На автобусной остановке появились крепкие парни в черной униформе. Один забрался к водителю, стал о чем-то расспрашивать. Остальные крутили головами. Бред, конечно, при чем здесь черная униформа? Полиция, спецподразделение, работники иммиграционной службы – ловят незаконных иммигрантов, пробирающихся на север из Коста-Рики, Гондураса, Гватемалы… Но страху не прикажешь. Не успели отойти – завизжали тормоза, и в бордюр ткнулась белая «Королла» с шашечками.

– Ни с места! Вы арестованы!

Криста ахнула, Анджей заскрежетал зубами. Какого, спрашивается?..

Раздался знакомый хохот, и над раскрытой дверцей воспарила сияющая физиономия… Филиппе! Он приветливо махал пухлой ладошкой.

– Привет, привет. Испугались? Ну, простите, не хотел. Вы не транспорт ищете? Присаживайтесь, я как раз в Мехико. О цене договоримся, не ограблю.

– Филиппе? – не верил своим глазам Анджей. – Что за чертовщина? Ты откуда здесь?

– Я откуда здесь? – изумился Филиппе. – Это ВЫ откуда здесь? Лично я прокатился в Монтеррей, повидался с мамочкой, с друзьями, завалился в один кабачок со стриптизом, где… в общем, неважно. Не могу же я тут вечно отдыхать! Дома детишки, Хенрике, им кушать надо. Думал так – постою на площади в Сантельеро, может, подберу попутного клиента… Я что-то не пойму, вы собираетесь ехать или как?

«Работай, голова, – твердил себе Анджей. – Работай… Филиппе, может, и в теме, причем по любую сторону баррикад. Но какой тебе до этого интерес? Мудрец поехал в Прагу. Кто не успел, тот опоздал. Опустятся до банальной мести? Попытаются перехватить посылку? Но для этого незачем сажать в машину. Приберут в городе, нож к горлу и настойчивый вопрос. Зачем время терять?

– Поехали, – он швырнул Филиппе полупустую сумку. – Кинь в багажник.

– О, нет, – простонала Криста, складывая молитвенно ладони. – Снова тысячу верст в этой машине…

Они проспали как убитые. Затекли тела, будто склеились мозги. Суставы проворачивались только со скрипом. Очнулся Раковский практически на полу, в узкой щели между креслами. Криста, как и положено госпоже, свернулась на сиденье, используя его плечо как дополнительную опору.

– Ты звал нас, Филиппе?.. – простонал Анджей.

Машина стояла. В салоне горел неяркий свет. Бубнил приемник. За пределами надежного японского автомобиля раскинулась озаренная мерцанием площадь. Пустое пространство, исполненное ночного величия. Ни людей, ни полицейских.

– Тысячу километров проехал один, – сокрушенно вздохнул Филиппе. – Поговорить не с кем. Только храп и сонный бред. Зато теперь я точно знаю, что находка для шпиона – это не только болтун, но и глубокий сон. Вы такого во сне наговорили…

– Где мы, который час? – забеспокоился Анджей, принимая неустойчивое вертикальное положение.