Татьяна Степанова - Яд-шоколад

— Что там, в Пыжевском переулке, находится, кроме особняка Шашкина? — Гущин снова оторвался от мобильного и кивнул оперативникам: — Быстро, как это называется… погуглите, откройте просмотр улиц.

В руках оперативника моментально планшет, открыл Google-карты.

— Пыжевский переулок расположен между Ордынкой и Старомонетным переулком. Пять минут от Кремля, от Васильевского спуска. Вот… этот особняк, вход в армейский магазин со двора, рядом туристическое агентство.

— Какое там покрытие во дворе, посмотрите.

— Плитка, — оперативник показал Гущину планшет.

— Ага, там серая плитка, не асфальт, — сообщил Гущин в трубку и снова обратился к Кате: — Звоню в наше оперативно-техническое управление. Уж не знаю, как там ФСБ за этими «Туле» следила, что они в момент все просекли и всех жучков из дома повычистили. Мы пойдем другим путем. Так, хорошо… понял, — это он снова говорил уже в трубку, — посмотрите по карте, что у нас в этом Пыжевском?

— Управление федеральной антимонопольной службы, — оперативник открыл улицу в карте Google.

— Ну их к черту, с ними не договоришься, еще что?

— Институт физики атмосферы и Почвенный институт имени Докучаева.

— Физики? Это хорошо, это пойдет, у них там своей аппаратуры на крыше, наверное, до черта. — Гущин вновь обратился к мобильному: — Звоните в институт физики атмосферы и пошлите сегодня же туда бригаду ремонтников. Чтобы завтра к утру оборудование стояло и работало. У нас мероприятие в Пыжевском.

Он слушал трубку довольно долго, видно, спецы из оперативно-технического объясняли во всех деталях.

Катя включила электрический чайник, положила в чашку Гущина пакетик с заваркой. Когда он закончил свой долгий телефонный марафон, она протянула ему тарелку с пирогами и чашку горячего чая.

— Поставьте вторую запись из Владивостока, — сказал Гущин. — Смотри, как они там вырядились.

Катя увидела на экране ноутбука окоп, колючую проволоку и каких-то людей в странной форме, грязной и весьма необычного вида, какого-то колониального.

— Это реконструкция боев в Маньчжурии, так написано в сопроводительной. Они же клуб военно-исторический, в шоу участвуют, как тут написано, деньги вроде этим зарабатывают, а в основном существуют на деньги вот этого парня. Фамилия его Шашкин… Олег Шашкин. Это на нем форма Квантунской армии, японская. А я думал, они только фрицев представляют.

Катя смотрела на экран. Видно, что реконструкция, ражие сытые парни улыбаются, а в руках макеты винтовок со штыками.

— Сейчас в Москве, как мы выяснили, из всего прежнего состава «Туле» лишь двое. Дмитрий Момзен и этот вот Олег Шашкин, — продолжал Гущин. — Этого, который у них бас-гитаристом лабал, в прошлом году схоронили, умер от передозировки. Соло-гитарист вот уже шесть месяцев как проживает в Таиланде, квартиру свою сдал и подался на океан под пальмы, к экватору поближе. Так что интересовать нас будет вот эта парочка. Они живут вместе, в особняке в Пыжевском. Вроде на гомосексуалистов не похожи. А там уж не известно… Особняк активно посещается в настоящее время молодыми людьми на дорогих машинах. Исторический клуб, армейский магазин… что ж, понять можно, почему туда приезжают… У них там нет асфальта во дворе, плиткой все выложено, так что это нам на руку. Вот тут у них задняя дверь в особняк, дворик-патио, а вот здесь гараж.

Катя хотела было спросить — при чем тут плитка во дворе? Но не успела. Гущину позвонила по громкой связи секретарша и сообщила, что оперативники привезли в Главк специалиста-консультанта по татуировкам.

После профайлера Семенова в полицейской форме Катя опять ожидала, что спец окажется необычной персоной — этаким молодцом в бандане и косухе типа байкера. А кто еще может детально разбираться в татуировках?

Однако вошедшая в кабинет дама лет шестидесяти напоминала школьного завуча — в сером деловом костюме, в очках, со старой сумкой Луи Вюитон наперевес.

— Леокадия Оттовна Бем, профессор этнографии, — представилась она прокуренным басом. — Что у вас тут случилось? Меня увезли прямо с заседания кафедры!

Гущин сразу приосанился и засуетился. Выдвинул самое удобное кресло у стола для совещаний, бормоча, что дело очень серьезное… убийства, нужна ваша помощь как специалиста, профессор…

Он усадил консультантшу и выложил перед ней пачку снимков. Фотографии татуировок — тех, что были сделаны членами рок-группы «Туле», татуировка Родиона Шадрина и фотографии порезов на трупах жертв.

Леокадия Бем глянула на снимки сквозь очки и попросила черного кофе без сахара.

— У нас, помимо этого, к вам есть вопросы. — Гущин заваривал ей кофе сам, лично. Катя лишь наблюдала со своего места, как он делает это неуклюже. — Фигурирует у нас такое название «Туле». Вроде какой-то остров блаженных на Севере, а одновременно и экстремистским душком тянет. Объясните коротко, что это такое «Туле»?

— Тайное общество в Германии после Первой мировой войны, — сказала Леокадия Бем. — Входили туда немецкие аристократы. Оккультное и политическое тайное общество, его не надо путать с обычной масонской ложей. Возникло из своеобразного кружка по интересам по изучению германских древностей на почве оккультных теорий немецкого мистика фон Зеботтендорфа. Арийские теории превосходства, окрошка из магических ритуалов, секретных знаний и расовой нетерпимости.

— Оккультных, значит? — Гущин выхватил тот термин, который его заинтересовал больше других. — Колдовали, что ли? Ритуалы, жертвоприношения, черная месса, как сатанисты, да?

— Нет, не как сатанисты, как нацисты, те в дьявола не верили. Оккультные теории были лишь прикрытием политических целей — прихода к власти сначала путем проникновения членов «Туле» во властные структуры, а затем и военного вооруженного переворота.

— У молодежи название популярно, — сказал Гущин. — У нас вот музыканты, некая рок-группа «Туле».

— В поп-культуре, в кинематографе широко эксплуатируется этот образ как тайного черного ордена. Фильмы, видеоигры, дешевые фантастические романы, музыка — сейчас это своеобразный коммерческий бренд уже.

— А я вот такое название слышал: «Рейнские романтики»… Песня вроде… что это такое может быть — Рейнские романтики? — спросил Гущин.

— Тоже немецкое тайное общество, но лишь на уровне болтовни в салонах. «Туле» вдохновило немецкий нацизм, а у этих дальше разговоров о военном путче дело не пошло — богатые бездельники совершать государственные перевороты не способны, — отчеканила профессор Бем. — Это удел нижних армейских чинов. Опыт южноамериканских и африканских диктаторов это подтверждает.

— Так, хорошо, теперь ваше мнение о татуировках и вот об этом… это было на телах двух убитых женщин.