Наталья Солнцева - Шулер с бубновым тузом

Анна, бесспорно, деревенщина, и до Лорика ей как до облаков. Зато в ней крылась тайна, которая возбуждала меня посильнее заученных приемов искушенной в сексе танцовщицы. Я представил, как Лора с тем же фальшивым пылом отдается богатым завсегдатаям ночного шоу, и меня передернуло.

«Твоя Анюта тоже спала с карточным шулером, — не преминул уколоть меня второй Нико. — И вообще, не смей думать о ней, как о женщине. Она твоя сестра!»

«Ну и что? — мысленно возразил я. — Древнейшие цивилизации, например, Египет, возвели кровосмешение в ранг закона».

«Ты не в Египте, — усмехнулся мой двойник. — Тебе не поздоровится, если ты начнешь приставать к сестре. Отец проклянет тебя с того света!»

Я застонал от стыда и тоскливого сожаления. Лора лениво повернулась ко мне, спросила:

— Хочешь еще?

— Нет.

Я встал и отправился в ванную. Десять минут под контрастным душем привели меня в чувство.

— Оставишь мне на чай? — лукаво осведомилась Лора, продолжая лежать голой, скрестив длинные ноги и воображая, что это жутко эротично. На полу валялись ее кружевные панталоны и корсет с розовыми бантиками. Боже! Ничего пошлее нельзя придумать.

Я натянул рубашку, брюки и подошел к окну. С пятого этажа открывался вид на залитую дождем улицу. Между домами лежали мрачные тени. Я взглянул на часы — уже половина шестого. Ого! Постельные забавы затянулись. А мне давно пора…

Я не успел додумать, куда мне пора, как мой взгляд наткнулся на темно-серый «ниссан-кашкай» внизу, во дворе.

— Иди сюда! — позвал я Лору.

Она грациозно приподнялась, вытянула жилистую шею и пропела:

— Повтори-и-им? Только стоя я не люблю! Ложись, котик…

— Иди сюда! — резко повторил я, подавляя желание выругаться.

Она обиженно вскочила, подошла и обняла меня сзади за шею. От нее пахло средством от пота и вином, которое она выпила, пока я мылся.

— Чья это машина вон там? — показал я пальцем вниз.

— Где?

— «Ниссан» цвета мокрого асфальта.

— Не знаю, котик…

Я взял ее за плечо, оторвал от себя и притиснул к подоконнику.

— Пусти, больно! — пропищала она, думая, что я собираюсь заняться с ней сексом в этой позе. — Ты шалун, котик…

— Смотри сюда! — прорычал я, тыча пальцем в оконное стекло. — Внизу машина, «ниссан», видишь?

— Там много машин… жильцы ставят…

Я выдохнул и отпустил Лору. Она не обязана знать всех владельцев авто, которые паркуются во дворе.

— Прости, киска. Я не в духе сегодня.

— Дурак, — захныкала она, потирая плечо. — Синяков наставил. А мне завтра на сцену.

— Вот тебе компенсация, милая.

Я бросил на подоконник деньги и заторопился в прихожую. Авось, на сей раз подозрительный «ниссан» не уйдет от меня.

«Мало ли в городе таких машин? — скептически отнесся к этому двойник. — С чего ты взял, что внизу стоит та самая?»

Но я почему-то не сомневался в своей догадке. Как водитель «ниссана» вычислил меня? Знал, что Лора — моя любовница?..

Глория отдыхала в беседке и поглядывала на скамейку, которую облюбовал граф Калиостро, но та пустовала. Кувшин с изображением египтянина больше не падал с постамента. Время от времени Глорию посещала шальная мысль взломать «сулейманову печать», оттиснутую на сургуче, запечатывающем горлышки сосудов. Однако она не решалась.

В эту субботу она ждала Лаврова. Тот не предупреждал ее о своем приезде, из-за отсутствия сотовой связи. Просто она уже научилась улавливать его мысли. Достаточно было взглянуть на забытый им зонтик, чтобы настроиться на его «волну» и получить определенную информацию.

— Санта! — позвала она слугу. — У нас сегодня будут гости. Вернее, гость.

Великан вынырнул из малинника, в котором жужжали пчелы, и сухо осведомился:

— Телохранитель? Надо готовить на обед мясо?

— Желательно.

Седовласый увалень степенно кивнул и вернулся к сбору ягод. Малина быстро поспевала, и он заготавливал на зиму желе. Санта упрямо называл Лаврова телохранителем, сдабривая прозвище изрядной долей сарказма.

Отдав распоряжение, Глория спустилась в мастерскую, изучать собранные карликом рукописи. В одной из ветхих тетрадей она нашла упоминание о княгине Анне Сергеевне Голицыной, чудачке и мистической даме, которая покинула высший свет и окончила свои дни в Ко-реизе, на южном берегу Крыма. Запись была сделана компаньонкой княгини. Не задаваясь вопросом, каким образом Агафон заполучил часть этого дневника, Глория жадно проглатывала выцветшие чернильные строчки. О бриллиантах там не было ни слова, зато в записях фигурировала графиня де Гаше, приехавшая в Крым вместе с Голицыной…

У Глории вдруг закружилась голова, свет померк, перед глазами поплыли круги. Она как будто лишилась чувств, а когда очнулась, то увидела прямо перед собой высокую худощавую старуху, одетую в длинный черный сюртук и черные суконные панталоны.

— Вот же повезло с соседом! — возмущалась та, стуча хлыстом по столу. — Бездельник! Висельник!

— Вы бы поостереглись, ваше сиятельство, — робко промямлила пожилая матрона в полосатом домашнем платье и кружевном чепце. — У майора всюду уши. Не ровен час, слуга какой-нибудь донесет… или садовник.

Столь нелицеприятно княгиня отзывалась о хозяине соседнего имения Верхняя Ореанда. И хозяин сей был не кто иной, как начальник тайной полиции Юга России, господин Витт.

— А я ему и в глаза готова то же сказать, — не смутилась Голицына. — И шпионке его, Каролине, откажу от дома. Ясно же, что он ее нарочно к нам подсылает. Подслушивать, выведывать. Она, мерзавка, путается с ним, а он ее использует.

Глория ощущала себя в роскошно обставленной гостиной чужеродным элементом и надеялась, что ее никто не видит. Так и было. Княгиня метнула в ее сторону гневный взор и… кажется, ничего не заметила.

— О чем она у тебя расспрашивала?

Глория испугалась, что вопрос обращен к ней, но ее сиятельство грозно уставилась на свою компаньонку.

— Да так… все больше о графине де Гаше, — пролепетала та. — Мол, не она ли клейменая и высеченная графиня де Ламотт, которая украла алмазное ожерелье и погубила несчастную страдалицу Марию-Антуанетту?

— А ты что же? — сурово допытывалась княгиня.

Глории было странно видеть ее в мужском костюме, с хлыстом и горящими негодованием глазами. В то же время она чувствовала в Голицыной родственную душу. «У нас одна фамилия!» — промелькнуло в ее уме.

— Я? — растерялась компаньонка и съежилась от страха. — Как я смею… способствовать распространению лживых сплетен? Помилуйте, ваше сиятельство…

— Гляди у меня! — погрозила ей хлыстом Анна Сергеевна. — Лишнего не болтай!