Ю Несбё - Красношейка

Вначале Харри не хотел надевать бронежилет, но Том Волер — ответственный за операцию — предложил ему выбор: либо наденешь жилет, либо останешься дома. На аргумент, что пули из мерклиновской винтовки пробивают стены так же легко, как горячий нож в известной поговорке режет масло, Волер просто пожал плечами.

Полицейских автомобилей было два. Другой, в котором сидел Волер, должен был ехать по улице Согнсвейен и дальше мимо Уллевол-Хагебю и прибыть к месту с другой стороны, с запада. Харри слышал по рации голос Волера. Спокойный и уверенный. Спрашивал местонахождение, повторял инструкции и призывал каждого полицейского делать то, что от него требуется.

— Если он профессионал, он наверняка установил на воротах сигнализацию. Значит, нам нельзя в них входить. Придется лезть через забор.

Он дельный полицейский, даже Харри вынужден это признать, — было очевидно, что другие полицейские в машине уважают Волёра.

Харри указал на красный деревянный дом:

— Это здесь.

— «Альфа», прием, — сказала женщина на переднем сиденье в рацию. — Мы вас не видим.

Из рации послышался голос Волера:

— Мы за углом. Старайтесь, чтобы вас не заметили из дома, пока не увидите нас. Прием.

— Поздно, мы уже у дома. Прием.

— Хорошо, оставайтесь пока в машине, подъезжаем. Конец связи.

В следующую секунду вторая машина выехала из-за поворота. Проехав еще пятьдесят метров, первая машина остановилась, перекрыв выезд из гаража. Вторая машина остановилась прямо перед воротами.

Выскакивая из машины, Харри услышал ленивый, приглушенный стук теннисного мяча. Солнце уже садилось за вершины холмов, в воздухе запахло свиными котлетами.

С первой секунды началось цирковое представление. Двое полицейских с автоматами «МП-5» наготове перепрыгнули через изгородь и побежали вокруг дома: один — направо, другой — налево.

Женщина-полицейский из машины Харри осталась на месте: ее задачей было обеспечивать радиосвязь с центром оповещения и не подпускать случайных прохожих. Волер и еще один полицейский дождались, пока двое первых добегут до места, потом закрепили рации на груди и, высоко подняв табельные пистолеты, тоже перескочили через ограду. Харри и Халворсен стояли за машиной и наблюдали происходящее.

— Как насчет сигаретки? — спросил Харри женщину-полицейского.

— Нет, спасибо, — улыбнулась та.

— Я имел в виду: сигареты не найдется?

Она перестала улыбаться. Сама не курит и другим не дает, сердито подумал Харри.

Волер и четвертый полицейский встали на лестнице слева и справа от входной двери. Вдруг у Харри зазвонил мобильный телефон.

Харри посмотрел на сотрудницу в машине — та подняла глаза к небу. Видимо, думала: вот непрофессионал!

Харри собрался выключить телефон, но сперва глянул, не звонит ли Ракель. Номер на экране был знакомый, но не ее. Волер уже поднял руку, чтобы дать команду к началу операции, когда Харри сообразил, чей это номер. Он выхватил из рук сотрудницы рацию:

— «Альфа»! Стоп! Подозреваемый прямо сейчас звонит мне на мобильный. Слышите?

Харри посмотрел на Волера, тот кивнул. Харри нажал кнопку и прижал к уху мобильник:

— Холе.

— Алё! Алё! — Харри удивился, говорил не Эвен Юль. — Это Синдре Фёуке. Извините, что отвлекаю, но я сейчас дома у Эвена Юля и думаю, что вам нужно сюда приехать.

— Зачем? И что вы там делаете?

— Мне кажется, он задумал что-то неладное. Он позвонил мне час назад и сказал, чтобы я приезжал к нему. Говорил, что ему что-то угрожает. Я приехал — дверь настежь, но Эвена нигде не было. А сейчас я боюсь, что он заперся в спальне.

— Почему вы так решили?

— Дверь в спальню заперта, а когда я посмотрел в замочную скважину, то увидел, что с той стороны торчит ключ.

— Хорошо. — Харри обошел машину и пошел к калитке. — Слушайте внимательна. Стойте там, где стоите, если у вас есть что-то в руках, положите это на пол, держите руки так, чтобы мы их видели. Мы будем через две секунды.

Харри прошел через калитку, поднялся по лестнице, прошел мимо удивленных Волера и его коллеги, нажал на дверную ручку и вошел в дом.

Фёуке стоял в коридоре с телефонной трубкой в руке и круглыми от изумления глазами смотрел на полицейских.

— О господи, — только и вымолвил он, увидев Волера с револьвером. — Быстро же вы…

— Где спальня? — спросил Харри.

Фёуке молча указал на лестницу.

— Покажите нам, — сказал Харри.

Фёуке провел полицейских к двери.

— Вот здесь.

Харри толкнул дверь — она действительно была заперта. В замке торчал ключ, но дверь им открыть было невозможно.

— Я забыл сказать, что попробовал открыть ключом от другой спальни, — сказал Фёуке. — Ну, бывает ведь, что замки одинаковые.

Харри вынул ключ из замка и заглянул в замочную скважину. Через нее он увидел в комнате кровать и ночной столик. На кровати лежало что-то похожее на люстру. Волер тихо разговаривал по рации. Харри снова прошиб пот. Что-то не то с этой люстрой.

— Кажется, вы сказали, что с той стороны тоже торчал ключ?

— Торчал, — подтвердил Фёуке. — Пока я не вытолкнул его, пытаясь вставить другой ключ.

— А как же мы туда попадем? — спросил Харри.

— Сейчас попадем, — сказал Волер.

На лестнице послышался топот тяжелых сапог. Прибежал один из полицейских, оставшихся снаружи. Он принес ломик.

— Здесь. — Волер указал на дверь.

Затрещало дерево, дверь открылась.

Харри вошел внутрь. Он услышал, как Волер велел Фёуке подождать у двери.

Первым, что заметил Харри, был поводок. Эвен Юль повесился на собачьем поводке. Он умер в белой рубашке с расстегнутым воротом, черных брюках и клетчатых носках. У шкафа за его спиной лежал опрокинутый табурет. Под табуретом аккуратно стояли туфли. Харри посмотрел на потолок. Действительно, поводок был привязан к крюку от люстры. Харри не хотел смотреть на лицо Эвена Юля, но не смог удержаться. Один глаз Юля таращился куда-то в сторону, другой — прямо на Харри. Будто они были независимы друг от друга. Как у двухголового тролля из детской сказки, у которого по глазу на каждой голове, подумал Харри. Он прошел через комнату и посмотрел в окно. Окно выходило на восток. По Ирисвейен колесили любопытные мальчишки на велосипедах — уже пронюхали, стало быть, что приехала полиция. Подобные слухи обычно распространяются по округе с поразительной быстротой.

Харри закрыл глаза и задумался. «Главное — первое впечатление. Когда с чем-то сталкиваешься, самая верная мысль — первая». Так говорила Эллен. Его ученица учила его сосредоточиваться на том, что испытываешь в первую очередь, когда приходишь на место преступления. Поэтому сейчас Харри не оборачивался, чтобы проверить, лежит ли на полу у двери ключ от комнаты, не пытался найти в комнате чьи-то отпечатки пальцев, не выяснял, пытался ли кто-нибудь пробраться в дом. Просто потому, что и убийца, и жертва сейчас висели под потолком. Двухголовый тролль казнил себя сам.