Стивен Хантер - Точка зеро

— Гнедая 3-0-3, говорит Полынь, вы меня слушаете?

— Полынь, говорит Гнедая, я вас внимательно слушаю, прием.

— Гнедая, большая «птичка» ловит мощную тепловую сигнатуру; возможно, еще одна машина, та самая теплая встреча, на которую вы рассчитывали, прием.

— Полынь, говорит Гнедая, я посмотрю, что к чему, и приму решение.

— Действуйте, Гнедая.

Джеймсон развернула «Потрошитель» влево и стала подниматься все выше, выше и выше, пока «птичка», хотя на самом деле размерами беспилотный зонд нисколько не уступал бомбардировщику «Б-25», на высоте двадцать тысяч футов не превратилась в едва различимую белую точку, а рев ее двигателя не потонул в атмосферных потоках и завихрениях. «Попробуй-ка разглядеть меня в вышине, вот я, появилась внезапно!»

Она наслаждалась подобными мгновениями. Порвать скучные оковы земного притяжения. Жаль, что это был не «Ф-15», но и «Потрошитель» тоже летал неплохо и делал свое дело.

С двадцати тысяч футов Джеймсон навела белое перекрестие на маленькую светящуюся точку, которая указывала положение источника сигнала УОРЧ, увеличила разрешение на основном экране, и крошечные предметы снова приобрели узнаваемые очертания. Она увидела «Чероки», еще одну машину, «Лендровер», и нескольких человек, обнимавшихся и поздравлявших друг друга. У многих из них было оружие.

— Полынь, говорит Гнедая, я вижу вооруженные цели, прошу разрешения нанести удар.

— Гнедая, говорит Полынь, запрос понял, наличие оружия подтверждено, жду замечаний от Шестого, ничего не получаю, можно предположить, что разрешение нанести удар остается в силе, заношу запись в журнал. Ставьте оружие на боевой взвод, Гнедая, и действуйте, когда будете готовы.

— Полынь, говорит Гнедая, подтверждаю получение разрешения применить оружие.

Джеймсон нажала нужную кнопку, и на экране появилось предложение выбрать оружие. Учитывая высоту зонда и значение целей, она выбрала в меню управляемую бомбу «Пейвуэй» с пятисотфунтовым вакуумным зарядом.

— Полынь, я приготовила левую «Пейвуэй-2», снимаю ее с предохранителя и переключаю экран на второй сигнал.

— Вас понял, Гнедая, прием.

Джеймсон задрала одно крыло, опуская другое, и выполнила величественный круг, — хищная птица, орел в вышине, парящий в невидимых восходящих воздушных потоках, — взяла людей и машины в перекрестие прицела и непроизвольно задержала дыхание.

— «Полынь», я готова применить оружие.

Она нажала кнопку, после чего с помощью установленной в головной части телекамеры стала следить, как бомба устремилась в долгий последний путь к земле. Бортовой компьютер посылал команды рулям управления, чуть отклоняя бомбу в ту или другую сторону, ничего радикального — просто хорошая траектория превращалась в идеальную. И земля, и скопление людей и машин быстро приближались, пока не превратились в одно расплывчатое пятно.

Джеймсон снова переключила экран на изображение с камеры, наблюдавшей за происходящим с высоты двадцать тысяч футов. Экран на мгновение погас, затем картинка стала четкой. В центре она была разорвана ярким протуберанцем, расширяющейся окружностью чистой энергии, которая регистрировалась телекамерой как ослепительное свечение, заполнившее весь экран.

Зал огласился торжествующими криками, двое сидевших рядом операторов вскочили, приветственно хлопая друг друга по плечу.

— Мамочка родная! — воскликнул кто-то.

— Ублюдку это совсем не понравилось, — заметил другой.

— Добро пожаловать в ад, странник!

— Точно в цель, — подытожил Свэггер.

Эта книга началась в 1977 году с замечательной идеи, которая пришла в голову не мне. Этот сюжет родился в голове английского писателя Патрика Александера, автора остросюжетных боевиков. В том году он выпустил роман под названием «Смерть тонкокожего животного». Этот роман попался мне на глаза — я в ту пору работал книжным обозревателем в балтиморской «Санди сан» — и тотчас же привлек мое внимание.

К тому времени я написал два боевика, которые так и не были изданы, и готовился предпринять последнюю попытку. Решил, основываясь на горьком опыте неудач, что действие следующей моей книги будет сжато тесными границами небольшого числа персонажей, ограниченным географическим районом и конкретными временными рамками и главным героем будет снайпер. «Смерть тонкокожего животного», по крайней мере если верить рецензии, обладала всеми этими качествами. Я тотчас же поместил ее в список тех книг, которые не прочту ни при каких условиях. Испугался своих склонностей к плагиату.

«Смерть тонкокожего животного» отражала ту одержимую ненависть, которую в семидесятых питала Великобритания к плохому парню Иди Амину, диктатору Уганды. Полагаю, в ней также чувствовалось дыхание Ле Карре, поскольку именно этот колосс доминировал в ту эпоху в мире остросюжетных боевиков.

Согласно Александеру, британская разведка приходит к выводу, что договориться с безумным африканским диктатором, сползающим влево, нельзя и, следовательно, его необходимо устранить физически. Выполнить эту задачу поручают английскому снайперу, но когда тот уже прибывает в Уганду, политическая ситуация в корне меняется. Теперь диктатор стал другом и его нужно оберегать любой ценой. Поскольку отозвать снайпера уже невозможно, его хладнокровно предают, и он исчезает. Пять лет спустя диктатор приезжает в Лондон на какие-то торжества, однако перед тем поступает радиосообщение, зашифрованное кодом, вышедшим из обращения пять лет назад. В этом сообщении говорится, что снайпер доведет до конца порученное задание в Лондоне.

Замечательная завязка, и, подозреваю, книга отличная. Я до сих пор так и не прочитал ее (хотя теперь у меня есть экземпляр). В конце концов оставил эту мысль и вместо того, чтобы украсть у мистера Александера, украл у мистера Пинчона. [89] Пинчон, Томас (р. 1937) — американский писатель, ведущий представитель постмодернизма. «Радуга земного притяжения» — самый известный его роман. Мне удалось издать «Мастер-снайпер» в 1980 году. Вскоре после этого я понял, что на самом деле «Мастер-снайпер» — это великая «Радуга земного притяжения» Пинчона, увиденная через призму более приземленного и менее одаренного автора.

Я продолжал писать, воруя направо и налево. «Испанский гамбит» — это «Памяти Каталонии» в сочетании с «По ком звонит колокол» и с вкраплениями «Возвращения в Брайдсхед», [90] Имеются в виду романы английского писателя Дж. Оруэлла (1903–1950), американского писателя Э. Хемингуэя (1899–1961) и английского писателя и публициста И. Во (1903–1966). хотя я не читал «Возвращение в Брайдсхед» ни тогда, ни сейчас. (Правда, видел несколько серий из телевизионной постановки.) Что еще более ужасно, «За день до полуночи», — это, похоже, «Доктор Стрейнджлав», шаг за шагом, сцена за сценой, откровение за откровением, но только поведанный с позиции полковника Бэта Гуано. [91] «Доктор Стрейнджлав» — культовый фильм-антиутопия 1969 года; полковник Бэт Гуано — один из его главных героев. Если бы я заметил это тогда, изменил бы я книгу? Вероятно, нет. «Крутые белые парни» — это любое из творений Джима Томпсона, [92] Томпсон, Джеймс Майерс (1906–1977) — американский актер, писатель, автор остросюжетных детективов. хотя опять же я не читал ничего из его произведений. И так далее в том же духе: «…И ад следовал за ним» — это Эсхил, Фолкнер и Чарльз Аскинс. [93] Эсхил (525–456 до н. э.) — древнегреческий драматург, считается отцом трагедии. Фолкнер, Уильям (1897–1962) — видный американский писатель-реалист. Аскинс, Чарльз (1907–1999) — американский юрист, пробовал свои силы в литературе. «47-й самурай» был не книгой, а кино, снятым (в моем воображении) режиссером Хидео Госей в 1978 году. Да и вообще, признаюсь во всеуслышание: Боба Ли Свэггера я украл у Карлоса Хэтчкока. [94] Хэтчкок, Карлос (1942–1999) — комендор-сержант морской пехоты, снайпер, на его счету 93 достоверно уничтоженные цели.