Наталья Солнцева - Легкие шаги в Океане

— Не только таблички, но и всю утварь. Наши воины собрали таблички, валявшиеся между камнями, остальное пришлось оставить. Толчки повторялись, и пилоты спешили покинуть опасное место. Большие Горы негостеприимны.

— Нас туда никто не приглашал, — резко произнес Энар. Он встал и прошелся по залу. Его красное одеяние заблестело золотом. — Это всё?

— Мы потеряли один лейрис. Пилот и пятеро воинов погибли. Они не успели взлететь. Большие Горы поглотили их.

— Проклятие! Гереи не стоят таких потерь! Вы позволили этим слепым кротам напасть на вас?!

— Гереи ни при чем. Это горы. Землетрясение, камнепад. Лейрис накрыло мгновенно.

— Проклятие…

Энар почувствовал, как его лицо под маской покрылось испариной. Он уже в который раз спрашивал себя, зачем ему страна гереев? Пусть бы себе жили спокойно. Они не угрожают Сольгеру. С Больших Гор им сюда не добраться. Это все Рейя! Ее честолюбие и жажда власти не знают границ. Она хочет видеть Энара хозяином планеты. Зачем? Они все равно не смогут быть вместе. А роль тайного любовника императорской дочери его не прельщает.

— Где таблички? — он повернулся к воину. — Я хочу их увидеть.

Тот достал золотой футляр, открыл. Внутри лежали несколько тонких пластинок из белого металла, испещренных рисунками и надписями. Сольгерийцы переняли эту идею общения при помощи пластинок у гереев. Это их развлекало.

Энар взял в руки пластинку и повернул к свету. На гладкой поверхности выделилось изображение Глаз Трейи: три пирамиды.

— Как они узнали? — воскликнул Энар. — Откуда?

— Им кто-то рассказал. Сами они не могли проникнуть…

— Ступай, брат, — не дослушал Энар. — Я хочу побыть один, поразмышлять. Таблички я оставлю у себя.

Воин удалился. Энар же принялся изучать таблички. Не вызывало сомнений, что некто проник сквозь «кольцо иллюзий». Это не могли сделать ни гереи, ни другие обитатели Земли. Тогда…

«Необходимо посоветоваться с Ольвиусом», — решил Энар.

Магистр не любил, чтобы его беспокоили по пустякам. Энару пришлось долго ждать Ольвиуса в Лабиринте Звезд. Свод Лабиринта в точности повторял звездное небо, обозреваемое с этой планеты.

— Рад видеть тебя! — воскликнул Ольвиус. Он обожал эффекты и всегда появлялся и исчезал внезапно.

«Мы здесь не для того, чтобы разыгрывать мистерии», — подумал Энар.

— Ты сердишься? — сухо засмеялся Магистр. — Значит, дела плохи?

— Хуже не бывает. Посланцы Одноглазого дотянулись до нас даже в этой далекой Безымянной Галактике. Только они могли преодолеть «кольцо иллюзий».

— Безымянная — неосвоенная пустыня… В ней пытаются найти убежище многие. Я предупреждал.

— Если не затеряться в Безымянной, то где?

— От судьбы нельзя спастись бегством, Энар. Она обязательно догонит.

Предводитель воинов разозлился. Значит, Ольвиус прав, а он просто старается обмануть себя.

— Что ты предлагаешь?

— Встретить неизбежное с достоинством, — ответил Магистр. — Спокойствие — признак могущества, а суета — признак слабости. Ты умный. Подумай, почему Хорн опять оказался на нашем пути?

— Ты хочешь сказать, на моем пути?

— Пожалуй, что так. Мы забыли о космосе и надеялись, что космос забудет о нас. Мы больше не обмениваемся своим золотом ни с кем, кроме гереев. А нас все равно преследуют.

Ольвиус опустился в глубокое кресло и затих. Погрузился в созерцание будущего.

— Конец близок, — бесстрастно вымолвил он. — Я вижу его. Следует подумать о переходе…

— Ты так спокойно заявляешь об этом? — устало вздохнул Энар. — Как мне научиться тому же!

Маг встал и плавно повел руками в воздухе.

— Сегодня Глаза Трейи обратятся к звездам. Они заговорят, потому что настал срок. Ты готов выслушать Оставшихся?

— Когда?

— Нынче ночью…

Разговор с Ольвиусом еще сильнее встревожил Энара. Он не помнил, как выбрался из Лабиринта. Ноги сами несли его, куда следует.

Возвратившись к себе, он застал в своих покоях Рейю.

— А здесь красиво, — лениво произнесла она. — У тебя прекрасный вкус.

Круглое помещение было выложено молочно-белым камнем. Синий пол придавал пространству нежную голубизну. С потолка свисали на золотых цепях круглые светильники.

Дочь императора подошла к Энару и прижалась к нему своим гибким горячим телом. Он подавил волну желания и отстранился.

— Ты нарушаешь обычай…

— В самом деле?

Она снова приблизилась к нему, благоухая ароматом эана [5] Эан — душистое вещество, оказывающее слабый гипнотический эффект ( фант .) . У воина закружилась голова. «Конец близок, — вспомнил он слова Магистра. — Я вижу его».

— Ты завоюешь для меня весь мир… — прошептала Рейя у самых его губ.

— Да…

Он обнял ее и привлек к себе. Перед бурей цветы особенно душисты. Ведь скоро ветер безжалостно сорвет их и унесет прочь…

— Вот она, — Глобов протянул Марату папку. — Номер восемь. Все в целости и сохранности.

— Спасибо. Как новый начальник службы безопасности?

Старший менеджер пожал плечами.

— Поживем — увидим.

Господин Калитин с удовольствием пожал огромную ладонь Глобова. Рука того была теплой и сухой. Этот увалень, одетый с иголочки и распространяющий вокруг себя дорогие запахи, вызывал у Марата симпатию.

— Если что… мои телефоны ты знаешь.

— Лучше не надо, — пробормотал Глобов.

В его глазах мелькнула растерянность. Калитин понимающе улыбнулся и пожелал ему удачи.

— Она мне понадобится…

Из центрального офиса «Сибирь-нефти» Марат поехал на другой конец города, в свою фотостудию, бросил Ирочке на лету: «Меня нет!» — и заперся в кабинете.

Приемщица заказов надула губки. Она была влюблена в шефа и не теряла надежды женить его на себе. Впрочем, эта надежда таяла день ото дня. Марат Анатольевич бегал за толстой докторшей, а на красавицу Ирочку не обращал внимания. Обидно!

Калитин заметил мельком, как вспыхнуло сердитым румянцем лицо Ирочки, и тут же забыл об этом. У него было дело поважнее: изучить материалы из папки Багирова.

Это занятие отняло у него остаток дня. Перевернув последнюю исписанную страницу, Калитин задумался. Происходящее вокруг Широкова оказалось сложнее, чем он себе представлял. Прав Багиров — дело не в бизнесе, не в конкурентах. Все намного серьезнее. Лена Слуцкая неспроста рядом очутилась во время покушения на предпринимателя. Багиров подозревал ее, и не без оснований. Что ж, выходит, интересы Марата и Павла Широкова пересекаются?