Елена Логунова - Бонд, мисс Бонд!

Олигарх не то шаркнул ножкой, не то топнул ею – в любом случае, создалось такое впечатление, что он все сказал.

– Контракт? – озадаченно повторила Оля.

– Контракт! – Громов повернулся лицом к своей машине. – До встречи, сударыня!

– За сим позвольте откланяться, – пробормотала Оля и снова удивленно повторила, прислушиваясь к звучанию веского слова: – Контракт…

Жемчужно-серая карета сударя Громова юркой рыбкой влилась в поток машин на проспекте.

У Люсинды утро выдалось огорчительно обыкновенным.

С ней самой – с момента пробуждения в родном доме до появления в школьной учительской – ничего занимательного не приключилось, и потому она тешила себя надеждой, что хоть что-нибудь экстраординарное произошло с потенциальными жертвами проклятия завуча – Ксениванной и Ольгапалной..

Ксю безмятежно спала, об этом Люсинде, позвонившей подружке, заговорщическим шепотом сообщила ее маман.

Зато Ольга свет Павловна Романчикова явилась на занятия с таким отсутствующим видом, словно ее совершенно перестали волновать вопросы повышения грамотности подрастающего поколения!

– Ну?! – вместо приветствия воскликнула Люсинда, утащив задумчивую подружку в уголок – в классической манере паука из сказки «Муха-Цокотуха». – Рассказывай!

– А что рассказывать? – вяло процокотала Оля.

– Что было-то? Где ты была вчера после распивочной?

– Рюмочной, – автоматически поправила Ольга Павловна, не сообразив спросить, откуда Люсинда знает о ее вчерашнем вечернем походе в это заведение. – После рюмочной я была в больнице.

– Где-е?! Что он с тобой сделал?!

– Кто? – Ольга Павловна очнулась и внимательно посмотрела на подружку. – Так, так!

– Да, я за вами следила, – незамедлительно призналась Люсинда. – Но только до рюмочной, а потом меня… гм… отвлекли. Так почему ты попала в больницу? Отравилась бутербродами?

– Там прекрасные бутерброды, – машинально возразила Оля. – И никто мне ничего не сделал…

«Если не считать того, что голову заморочил!» – проворчал ее внутренний голос.

– Никто ничем не отравился, – упрямо продолжала Оля, помассировав область сердца, где прочно засела невидимая стрела. – А в больнице я…

Тут она подумала, что не вправе выдавать чужой секрет, и договорила уклончиво:

– …навещала одного человека.

И, поскольку любопытная Люсинда уже открыла рот, явно намереваясь выспросить все возможные подробности, Оля широким жестом подкинула ей жирную кость:

– А потом мы ужинали в шикарном ресторане.

– Ну?!

– Да.

– И?!

– Что?

Люсинда многозначительно, тонко усмехнулась.

– Что ты придумываешь? – рассердилась Ольга Павловна. – Потом он отвез меня домой.

Если она думала, что инквизиторша этим удовлетворится, то очень ошиблась. Люсинда поплотнее уселась на стуле и приступила ко второму акту марлезонского допроса:

– Ну и кто же он?

Оля вздохнула.

Вообще-то, ей и самой хотелось поделиться с кем-нибудь хотя бы ложечкой той каши, которая заварилась как-то сама собой. Люсинда с ее неуемным аппетитом к сенсациям и незаурядной способностью переваривать неудобоваримое была подходящим человеком. Уж точно куда более подходящим, чем Олина мама!

– Ладно, скажу. Он почти олигарх.

– Кто-о?

– Андрей Громов.

– Что-о-о?!

– Да-да, – скромно кивнула Оля.

Люсинда промолчала.

Утомившись застенчиво ковырять мыском туфли паркет, Оля подняла на нее глаза и почувствовала настоящую гордость.

Люсинда была ошарашена.

Ошарашить Люсинду – это был неслабый подвиг! Куда там «войне с Англией» барона Мюнхгаузена!

– Теперь мне все понятно, – наконец изрекла Люсинда, печально покачав головой. – Ксю может спать спокойно, в смертельно опасные неприятности вляпалась именно ты!

– Неприятности – это ужин с олигархом? – уточнила Оля не без язвительности.

– Неприятности – это второе имя любого олигарха! – заверила ее Люсинда. – Ты читаешь газеты? Телевизор смотришь? Олигархи – они как зубры. На олигархов все охотятся! Государство – чтобы их раскулачить, конкуренты – чтобы разорить, киллеры – чтобы пристукнуть, папарацци – чтобы опозорить, авантюристы всех мастей – чтобы лишить их покоя, и охотницы за женихами – чтобы окольцевать!

– Сейчас я запла`чу над горькой судьбой олигархов, – съязвила Оля.

– Не надо, он выкрутится. Олигархи – они как мамонты. Большей части этой мышиной возни они не заметят, всех затопчут и уйдут на тот свет последними. А вот разная примкнувшая к ним голопузая мелочь вымрет на счет «раз-два-взяли»!

– Что взяли? – не поняла Оля.

– Руки в ноги взяли – и бегом! – объяснила Люсинда. – Это мой тебе совет – как новоявленной подруге олигарха.

– Я ему не подруга, – возразила Оля.

– А кто ты ему?

Оля нахмурилась. Признаться, что со вчерашнего дня она – мать его сына, было немыслимо. Такая информация собьет с ног даже Люсинду, а ей еще вести уроки у первоклашек.

Нельзя так безответственно срывать учебный процесс.

– Да никто, – сказала Оля и с нехарактерной для нее радостью услышала трель звонка на урок.

– Где мои деньги?!

Марина Громова ворвалась в кабинет брата, как штурмовик, – на плечах секретарши.

– Катя, оставь нас, – распорядился Андрей.

Секретарша ретировалась.

– Ты обещал мне денег, – напомнила Марина.

Вид у нее был обиженный. Ни дать ни взять – пай-девочка, у которой отобрали конфетку. Однако Громов, который в далеком детстве не раз пытался отбирать конфетки у этой самой девочки, не забыл, как яростно Марина защищает свое.

– Я обещал тебе денег вчера, – напомнил он из чистой вредности. – Где ты была? Мы договаривались встретиться вечером.

– Вчера я не смогла.

– Ты не смогла вчера, а я не могу сегодня.

– Эндрю, не нервируй меня!

– Почему же? Это так приятно.

Марина надулась, как рыба-луна. Громов хмыкнул и выдвинул ящик стола:

– Не пыжься, Марусенька, вот твои деньги.

– Спасибо.

Особой признательности в голосе неблагодарной девицы Андрей не услышал.

– Так зачем тебе деньги? – запоздало поинтересовался он в спину уходящей сестры.

– Куплю себе новых друзей, – ответила та и насмешливым голоском напела: – Лучшие друзья девушки – это бриллиа-анты!

– Ох, и дура ты, Маруська, – заключил Громов.

И подумал: хорошо, что не все «девочки-пай», вырастая, превращаются в «девочек-покупай».

При этом ему вспомнилась новая знакомая – Ольга Павловна Романчикова.

Добрая знакомая.

Вроде действительно добрая.

Ну, дай-то бог!

Андрей открыл на мониторе документ, который поспешно свернул при появлении в кабинете Марины, и еще раз пробежал глазами убористые строчки под заголовком «Контракт».

Он составлял его сам, без юриста, но полагал, что не сделал ошибок.