Юлия Алейникова - Труп на английской лужайке

– А я, например, ставлю на Викторию! – не согласилась с ней Сидни Додсон. – Я работала в ее фонде целых три года. Билл тогда приболел, и нам нужны были деньги. Вот уж решительная особа! – поджав губы, покачала головой Сид, – прямо генерал! Маргарет Тэтчер! Волевая, напористая. Такая может запросто расстрелять! Уж она бы не стала терпеть, если бы Шарлотта попробовала сунуть нос в ее дела!

– В ее дела Шарлотта никогда бы не посмела сунуть нос! – усмехнулась Ариана. – Кишка у нее тонка.

– А может, она узнала о ней что-то и грозилась всем открыть глаза? – предположила Кети Парсон, невеста сержанта. – Бен говорит, что шантаж – очень частое явление.

– Кети, Шарлотта никогда бы не стала никого шантажировать, ее сердцу были милее публичные разоблачения, и предупреждать заранее о них совершенно не обязательно. Скорее уж она бы кинулась с громкими воплями на улицу, и Виктории пришлось бы бежать за ней следом с топором, чтобы закрыть ей рот, – мягко возразила Ариана.

Прохаживаясь между мольбертами, она умело направляла беседу в нужное ей русло, руководя собранием. Просто спикер верхней палаты парламента.

– О! А может, она узнала о Виктории что-то порочащее и решила ее приложить! – раздался звонкий голос из-за Юлиной спины. Видимо, та самая девица, что расспрашивала о самой Ариане. Наверняка она в деревне недавно.

– Порочащее? Брук, с таким же успехом можно искать компромат на королеву, – отозвалась Сид.

– Сид, дорогуша, не будь так категорична. Адама же она развела. Значит, штучка еще та. Уж его первая-то женушка была и знатнее, и красивее. Помнишь ее, Ариана? – спросила слащавая Милли, поворачиваясь к Ариане.

– Николь, конечно, была знатнее и, возможно, даже красивее Виктории, но Адам, женившись на ней, скорее пытался найти в жене образ рано ушедшей матери, а не выбирал себе подругу жизни. – Ариана положила свою тонкую сильную руку на плечо маленькой, похожей на злобного карманного пинчера, Милли. – По-моему, все, что ее интересовало в жизни, – это вечеринки, романы и травка. Я даже сомневаюсь, что она собственного сына видела больше, чем пару раз за всю жизнь, а уж на руки и вовсе, наверное, никогда не брала.

Юля не сводила глаз с Арианы. Похоже, та была ходячим справочником по семье Апон-Тайнов.

– И Джону, и Адаму повезло, что у них появилась Виктория. Может, она и суховата, и слишком сдержанна, но она, безусловно, любит их гораздо больше, чем Николь, и она смогла заменить Джону мать, а Адаму дать семейный покой и счастье, – укоризненно закончила Ариана.

– Я слышала, Николь до сих пор не встречается с Джоном? – с любопытством спросила Сид.

– Думаю, и он не слишком к этому стремится. Дети такого отношения не прощают. Никогда.

«Ничего себе! Виктория – неродная мать Джона! Интересно, сколько ему было лет, когда родители развелись?»

– А я слышала, что у Николь был роман с Крегом Милном, – захихикала крашеная брюнетка, до сих пор не участвовавшая в разговоре и усердно рисовавшая что-то в стиле кубизма, бездарно подражая Пикассо.

– Да у Милна был роман с половиной графства! – радостно подхватила пожилая особа позади Юли. Та самая, что была в курсе богатой личной жизни Арианы.

– А вы слышали, что в поместье гостит один тип, вроде бы сын второй герцогини? – произнесла подтянутая стриженая художница, окончательно бросая кисти и поворачиваясь к присутствующим.

Юля оглянулась, похоже, уже все собравшиеся дамы позабыли о живописи и полностью сосредоточились на болтовне.

– Стив Янг, – самодовольно кивнула Сидни. – Только он не ее сын. А сын ее сестры. Помнишь, такая вертлявая девица с ногами от ушей? – обратилась она к Ариане.

Та кивнула с видом: «Ну как мне не помнить».

– Говорят, она уехала к сестре в Америку и там вышла замуж, – продолжила Сид.

– К какой сестре? – удивилась Кети.

– Вторая герцогиня, Лили, кажется? – Ариана кивнула в ответ. – После развода вышла замуж за какого-то американского пивовара, жутко богатого, и отбыла за океан. Говорили, он купился на ее титул. Хотя у нее было полно и других достоинств. – Сидни неприлично усмехнулась.

– Да уж, эта кошечка погуляла на славу, пока герцог от нее не избавился, – радостно подхватила Милли.

«Боже мой! – подумала про себя Юля. – Есть ли у Апон-Тайнов секреты, не известные в деревне? Надо будет предупредить Веронику, пусть готовится».

– Поговаривали, что герцог застукал ее с сэром Патриком! Они кувыркались в старой купальне! – Пожилая леди позади Юли вместе со стулом продвинулась в центр мастерской. – А еще, что жена сэра Патрика отходила его после этого вожжами! Она была заядлая лошадница!

– Да уж, я помню ее, сама была здоровая, как кобыла! Представляю, как она его отделала! – радостно захрюкала Милли.

Похоже, пожилым дамам было что вспомнить.

– А что же герцог? – нетерпеливо перебила Кети.

– Да ничего. Просто вскоре развелся. Он и сам был тот еще ходок! – сообщила Сидни. – Поговаривали, что у него был роман с сестрой миледи. Той самой, которая потом уехала в Америку и родила Стива Янга.

«Вот дурдом! – Юля потрясла головой. – А оказывается, за мирным благопристойным фасадом дома Гарта таится немало сомнительных историй! А она-то, наивная идиотка, считала их открытыми, простодушными людьми, которые просто не могут иметь темных пятен на репутации и сомнительных связей. Очень даже могут!»

– Перестаньте, девочки! – Ариана искоса взглянула на свою новенькую ученицу и добавила: – Что о нас подумает наша гостья? Ведь главное, что нас объединяет, – это любовь к искусству, а не к сплетням!

Юля от разочарования едва не застонала. Вечер проходил так плодотворно, и что это взбрело Ариане в голову прервать беседу на самом интересном месте! И ведь ничего не поделаешь. Ты немая. Сиди и молчи.

Юля без всякого удовольствия продолжила работу над собственным шедевром. Будь он неладен!

Василий и Вероника сидели в ванной комнате. За стеной спала Маруська. Василий боялся оставлять ее одну и беседовать в других комнатах дворца, кроме своей, тоже. Дело было слишком щекотливое. Здесь же их никто не мог подслушать.

– Ну, что ты думаешь обо всем этом? – спросил он устроившуюся на краю ванны Веронику.

– А что я должна думать? Хорошо бы и мать вернуть, и в это дело не влезать, – зло бросила Ника. – Я совершенно не хочу из-за этой истории жениха потерять.

– Мать потерять тебе нравится больше? – не менее сердито спросил Василий.

– Не нравится. Но только зачем она впуталась в эту историю? Ну, кто ее просил? – по-детски закапризничала Ника.

– Ей пистолет подкинули! – постучал себе по лбу Василий.

– Вот именно! Ей! Не тебе, не мне, не Нику, а ей!