Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

Но Инга опять не успела ничего толком обдумать, потому что Борис Степанович заговорил о Миле:

– Мила выросла в детском доме. Своих родителей она совершенно не знала. По достижении ею совершеннолетия государство выделило Миле комнату в доме, стоящем в очереди на расселение.

Но если первый этаж, находящийся в аварийном состоянии и регулярно затапливаемый водой из подвала, расселили быстро, то второй и третьи этажи были признаны еще годными для проживания. И Мила застряла в планируемом на снос доме надолго. Это ее чрезвычайно бесило, потому что по своей натуре девушка была нетерпелива и любила, чтобы все задуманное сбывалось сразу.

– Насколько я знаю, у Милы были всего две подруги, имена их мне не известны, но слышал, что они обе представительницы древнейшей профессии.

– Они проститутки?

– Одна, по прозвищу Катя-Мотылек, стоит на Ириновском проспекте, а вторая работает путаной при каком-то мотеле. Понимаете, что такие подруги не могли научить Милу ничему хорошему. Но впрочем, на их фоне девочка выглядела нежным подснежником. Все-таки та жизнь, которую вела Мила, хоть и была беспутной, но все лучше, чем откровенная проституция.

Что в этом было лучше, Инга не поняла. Но и уточнять тоже не стала. Борис Степанович испытывал к погибшей девушке непонятную теплоту, ему явно хотелось, чтобы Мила выглядела лучше, чем та была на самом деле.

– А с кем еще общалась Мила? У нее ведь было много кавалеров? Вы знаете кого-нибудь из них?

– Нет. Ее молодые люди меня не интересовали. Я и так знал, что среди них нету ни одного стоящего.

– Значит, ни с кем из кавалеров Милы вы не знакомились, а вот для Игоря сделали исключение? Почему?

Борис Степанович явно не ожидал этого вопроса. Он слегка растерялся, но подумав, нашел объяснение своему поведению:

– Игорь выделялся из массы тех, с кем обычно знакомилась Мила.

– А с кем она обычно знакомилась?

– Водители такси, мелкие предприниматели, торговцы – владельцы небольших торговых точек – вот ее постоянный контингент.

– А Игорь?

– А Игорь… Он учился, получал высшее образование, что само по себе уже достойно уважения. К тому же Мила обмолвилась, что ради нее Игорь поссорился с матерью, ушел из семьи. Я счел, что этот поступок говорит о сильных чувствах со стороны юноши, поэтому и навел о нем справки.

– Игорю было невыносимо находиться под одной крышей с отчимом, которого привела в дом мать.

– Вот как? Мать Игоря вновь вышла замуж? Я об этом ничего не знал.

Борис Степанович так живо заинтересовался словами Инги, что даже выкатился из-за письменного стола. Да, да, именно выкатился. Оказалось, что все это время старик сидел в инвалидном кресле, на котором весьма ловко передвигался по гладкому паркету.

– Вы не знали о моем увечье? – заметив пораженный взгляд Инги, произнес он. – Но полагаю, теперь вопрос об убийстве мной Милы из ревности снят полностью?

– Простите.

– Не надо извиняться. Все нормально, я бы тоже заподозрил самого себя, будь я на вашем месте. Вы смелая женщина. И неглупая. И знаете, ваши расспросы натолкнули меня на одну мысль. Я так зациклился на Игоре, что совсем забыл о других кавалерах Милы. Я почему-то полагал, что, начав плотно встречаться с Игорем, практически поселившись вместе с ним, Мила откажется от всех других своих связей. Но теперь я думаю, что этого могло и не произойти.

– Все говорят, что Мила была любвеобильна.

– В последнее время она сильно изменилась в лучшую сторону. Я виделся с ней раз в неделю или даже чаще и могу сказать, что она стала сдержаннее в выражении своих чувств, прогнала всех своих прежних любовников. И дружить со спиртным перестала. Пила совсем мало, можно сказать, что почти совсем завязала с алкоголем. И еще она казалась очень сосредоточенной.

– И вы не спросили у нее о причинах таких перемен?

– Разумеется, я спрашивал. Мила сказала, что встретила наконец человека, с помощью которого получит билет в новую жизнь.

– Кто он? Игорь?

– Нет, не Игорь. Игорь поселился у Милы уже позднее.

– Кто же тогда?

– Новый любовник, полагаю. Мила говорила об этом человеке исключительно в мужском роде.

– Да, но кто он такой? Как его имя?

– Не знаю.

– Вы и вдруг не знаете? – не поверила ему Инга.

– Мила взяла с меня слово, что я не стану вмешиваться в ее жизнь. И так как я видел, что этот человек благотворно влияет на… на нее, то я уступил ее просьбе.

– Могли бы и солгать!

– Про Игоря-то вы все выяснили, – ядовито заметила Танюша, – небось не постеснялись!

– Игорь… Игорь – это другое.

– Почему другое?

Но Борис Степанович на этот вопрос не ответил. И Инга решительно произнесла:

– Нам надо найти последнего кавалера Милы! Если даже вы Милу к Игорю и не ревновали, то он мог ее приревновать!

– И убить! – воскликнула Танюша.

– Я хочу помочь в поисках негодяя, – пылко произнес Борис Степанович, подкатившись поближе к Инге. – Хочу увидеть человека, отправившего на тот свет мою… мою Милу. Так что? Вы беретесь возглавить эти поиски?

Вопрос был адресован к Инге. И не колеблясь ни минуты, женщина кивнула.

Борис Степанович настоял на том, чтобы его люди отвезли обеих женщин на то место, откуда они их забрали. Однако стоило машине выехать за ворота замка и миновать подвесной мост, как из-за деревьев им наперерез выскочил темно-синий внедорожник.

Вован с Коляном по старой привычке стали шарить по бокам в поисках кобуры, совсем позабыв, что хозяин велел им разоружиться.

– Остановите машину! – воскликнула Инга. – Это же мои друзья!

Ваня уже мчался к ним. В его руках была телескопическая дубинка, тряхнув которую он получил внушительных размеров металлический прут.

– Ну и друзья у вас, – нервно произнес плечистый. – Вылезайте скорее.

Инга выскочила из машины и весело замахала Ване рукой:

– Все в порядке!

Но тот уже набрал разгон. И он не остановился до тех пор, пока не добежал до машины своих врагов. Только тут он притормозил и встревоженно ощупал взглядом Ингу.

– Все хорошо, – заверила его Инга. – Все в полном порядке.

– Где вы были? Что с вами делали эти люди?

– Ничего. Они лишь доставили нас к своему шефу.

– А он?

– Милейший человек. Мы с Таней очень довольны, что познакомились с хозяином этого дома.

Но Ваня не дал ей договорить.

– Вот что, – озабоченно произнес он, – вылезайте-ка вы из машины и садитесь к нам. Так мне спокойней будет.

И он уставился свирепым взглядом на двух плечистых, которые везли женщин в город. Те и не думали возражать. Во-первых, потому что железная дубинка в руках Вани ходила из стороны в сторону очень красноречиво. А во-вторых, время было уже позднее, и двоим плечистым совсем не улыбалось тащиться сначала в город, а потом еще и катить назад.