Дарья Калинина - Затащи меня в Эдем

Полина открыла им дверь сама. Несмотря на тяжелые испытания, выпавшие на ее долю, сейчас выглядела она неплохо. Во всяком случае значительно лучше, чем еще несколько часов назад. Сыщицам даже стало неприятно, что сейчас они будут вынуждены сказать Полине такое, отчего у той мигом сдует с лица все спокойствие. Перед грядущим ужасным обвинением в адрес Игоря будут бесполезны все ухищрения и уловки.

– Полина, у нас для тебя плохие новости.

– А что еще случилось? Вы пообщались с Танюшей?

– Мы подслушали ее разговор с Игорем. Таня открытым текстом обвинила твоего сына в убийстве Милы.

Полина вспыхнула от возмущения:

– Ну и дура же она!

– Но самое худшее, что Игорь не возражал.

– Бедный мой мальчик, – расстроилась Полина. – Сколько ему пришлось пережить за эти дни. Но теперь все кончилось. Надо мне немедленно позвонить ему и сказать, что Натан во всем признался.

– Натан?

– Да. Следователь сообщил мне эту новость буквально только что. Натан признался в том, что отравил Милу и Гербарию.

– Но… но зачем он это сделал?

– В случае с Милой он защищал Игоря. Знал, как сын мне дорог, вот и расправился с девкой, которая использовала мальчика в своих целях.

– А Гербария?

– К ней у Натана были счеты еще из прежней жизни. А узнав, что старая скунсиха окрутила мальчика, Натан пришел в бешенство. Он и тут хотел защитить Игорька.

– Что-то очень уж много крови, – усомнилась Алена. – Натан – разумный человек, он должен был понимать, с твоего Игоря не убудет, если им попользуются эти бабы.

Мгновение, и Полина из безмятежной и спокойной особы превратилась в разъяренную фурию.

– Да что ты можешь понимать? – набросилась она на нее. – Ты!.. У тебя же никогда не было собственных детей и уже наверняка не будет! Ты никому не нужна, кроме этого твоего старого алкаша мужа! Но помрет он, кому ты будешь интересна?! Никому!

– Полина, ты успокойся, – попыталась вмешаться Инга. – Алена не хотела тебя обидеть.

– Вот именно. Ничего дурного я тебе не желаю.

– Вы явились в мой дом, оскорбляете моего сына, идите вон обе!

Алена двинулась к дверям.

– Хорошо, Полина. Мы уйдем, чтобы не нервировать тебя. Но учти, я буду настаивать на том, чтобы показания Натана подверглись тщательной проверке.

Полина молчала, внимательно глядя на Алену. Ободренная тем, что подруга больше не кричит, Алена добавила металла в голос:

– А ты знаешь мои возможности. Верней, не мои, конечно, а моего, как ты выражаешься, старого алкаша мужа. Это дело возьмут на заметку люди из прокуратуры. И можешь мне поверить, невиновный человек за решетку не отправится!

– Натан сам признался, что ты хочешь?

Но теперь голос Полины звучал не враждебно, а скорее жалобно.

– Не знаю, как тебе удалось убедить Натана, что Игорь нуждается в защите, но ты это сделала. Натан взял вину твоего сына на себя. Может быть, из-за великой любви к тебе. А может, тут имеются еще какие-то обстоятельства.

– Натан сам признался. И в убийстве Милы, и в убийстве Гербарии. Это он сделал! Он, а не Игорь!

Полина не сводила глаз с подруг, стараясь их загипнотизировать и заставить поверить в то, что она говорит. И поэтому она не заметила появившегося в дверях квартиры Игоря. А он, услышав последнюю фразу матери, воскликнул:

– Мама, ну зачем ты лжешь?

Полина развернулась в его сторону. На ее лице было одновременно написана радость, облегчение и, как это ни странно, страх.

– Что ты говоришь, сынок?

– Я ведь все понял, мама.

– Что?

– Натан не убивал Милу. И Гербарию он не убивал.

– Ты же еще не знаешь самого главного, Игорек! – поспешно воскликнула Полина. – Натан сегодня признался следователю во всем!

Игорь потряс головой:

– Уверен, он это сделал только из-за тебя! Он покрывал тебя, мама. И честное слово, я его готов теперь уважать.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Полина. – Очень рада, что ты наконец оценил, какой золотой человек наш Натан. Мне будет легче носить ему передачи и тратить деньги на адвоката, если я буду знать, что ты одобряешь меня.

– Мы должны поступить иначе. Нельзя, чтобы пострадал невиновный.

– Игорь, ты меня удивляешь! Что с тобой? Соберись!

Голос Полины сделался холодным и строгим. Видимо, таким тоном она разговаривала с нерадивыми учениками в своем центре.

– Я ведь сказала тебе, Натан во всем признался! Понимаешь? Сам признался! Никто на него не давил.

– Мама, эти бутылки были у тебя. И Натан об этом знал. Ты же сама сказала, что нечего выкидывать добро. Что если водка и паленая, то сами бутылки чудо как хороши! Ты сказала, что нальешь в одну бутылку свою домашнюю вишневую настойку, а в другую клюквенную. Очень красиво получится. Прозрачная водка смотрится невыигрышно, зато цветные настойки будут просто замечательно смотреться. Не стыдно и перед гостями на стол поставить такой кувшинчик.

Полина молчала. Она смотрела на сына с таким видом, словно ожидала всего чего угодно, но только не этого.

– Я раньше почему-то не мог вспомнить об этом разговоре, – произнес Игорь. – А когда Таня начала меня самого обвинять и про эти бутылки вспомнила, то у меня в голове что-то щелкнуло. Я ведь их нес на кухню, чтобы водку из них вылить. А ты их у меня забрала.

– У тебя хорошая память, сынок, – произнесла Полина медленно. – Действительно, бутылки я взяла. Но вишневая настойка будет готова только в августе, ей еще надо выстояться. А клюквенная будет только в конце осени. Поэтому обе бутылки до поры до времени стояли у меня в кухонном шкафчике, и Натан их взял.

– Мама, ты лжешь. Натан у нас не от мира сего, ты сама это говорила. Он не знает, где у нас хлеб и масло хранится, сам себе бутерброд сделать не способен. Он даже если бы и захотел, не смог бы найти эти бутылки. Это ты отравила Милу. Отнесла ей бутылку с ядом и спокойно дождалась, пока она все выпьет и умрет.

– Это не так, сынок.

– Это так, мама. И теперь я понимаю, почему ты так настойчиво требовала от меня, чтобы я в тот вечер приехал домой. Хотела, чтобы у меня было надежное алиби.

– Я просто хотела, чтобы ты был со мной.

– Нет, не просто! Если бы ты хотела этого без умысла, то ты один раз бы позвонила и успокоилась, как всегда прежде делала. А ты позвонила мне в тот вечер раз десять. То один предлог, то другой. Ты даже Танюшу к делу подключила! Симулировала сердечный приступ, позвонила ей, потребовала, чтобы она съездила ко мне, забрала от Милы и привезла домой! Представляю, какого труда тебе стоило уговорить Таню!

– Я просто пожаловалась Танюше на то, что мне плохо, у меня болит сердце, ко мне приехал врач. Она сама отправилась к тебе. А ты плохой и жестокий мальчик! Узнав, что маме плохо, ты должен был примчаться ко мне!

– Может быть, я и плохой, но я не убийца!