Галина Романова - Программа защиты любовниц

— Виктор Иванович рано позавтракал и поехал на службу. Сказал, что он в офисе. — Кухарка поджала губы, опустив глаза в пол. — Только я звонила ему, не появлялся он там.

— А зачем ты ему звонила? — удивилась Алла.

— Хотела у него спросить про Лизу и молодого хозяина. Чую, беда!

Женщина задрала передник, спрятала в нем лицо, плечи ее начали вздрагивать.

— Ладно, не пыхти! — Казначеев обошел разомлевшую от его ласк Аллочку, тронул кухарку за плечо. — Где Лизкин телефон?

— У нее в комнате, я его снова под подушку сунула. Утром уже сунула, — ревела та, размазывая слезы по лицу. — Все думала, что позвонит она или ей кто позвонит.

— Так телефон не был включен или был, я не понял?

— Он был отключен. Я его включила и положила на тумбочку у кровати, а утром выключила и вернула под подушку Лизы.

— Неси сюда ее телефон, — приказал Казначеев.

Он сел на диван, развалив руки на спинке. Приглашающе шевельнул бровями Аллочке, чтобы она усаживалась рядом. Та лукаво улыбнулась и прошмыгнула мимо его коленок в сторону самого дальнего кресла.

— Чего ты, малышка? — сделал вид, что обиделся, Казначеев. — Тебе не кажется, что мы имеем полное право?

— Пока не время, — осадила его Аллочка.

И уселась в кресло с такой поразительно сексуальной грацией, что Казначеев застонал и тут же схватился за ширинку.

— Ты меня с ума сведешь, малышка, — жалобно произнес он. — Им можно, а нам нет?

— Вот сначала убедимся в том, что им можно, тогда уже…

Кухарка принесла телефон Лизы. Казначеев включил его, полазил по звонкам, набирать не решился, открыл сообщения и побледнел.

— Оп-пачки! — проговорил он и спросил: — Хочешь узнать, каким было ее последнее сообщение?

— Каким? Когда?

Алла шевельнула испуганно бровями в сторону кухарки, но Казначеев лишь отмахнулся. Телефон в теткиных руках пробыл полночи, она могла все прочесть. Может, потому и ревет белугой.

— «Если со мной что-то случится, знайте, виновен тот самый человек, которого вы отпустили», — зачитал с выражением Казначеев. — Это как понимать?

— Не знаю! — переполошилась Аллочка. — Кому это она так написала? И главное, о ком?! И что с ней может случиться?! Господи, Игорь, что происходит? Кто этот человек, которому она послала эту хрень?!

— Не знаю, — вполне беспечно пожал он плечами.

Честно? Его совсем не волновала судьба их горничной. Он всегда считал ее странной девкой, все-то ему казалось, что она здесь что-то вынюхивает, высматривает, и взгляд у нее был такой…

Очень умный взгляд у нее был, вот! Не таким взглядом должна обладать простая горничная, ползающая с тряпкой в хозяйском сортире, с какой-то миссией она здесь поселилась, не просто так.

— А как узнать, Игорь?! — заполошно воскликнула Алла, пытаясь дозвониться до всех по очереди. — Отец вне зоны, Стас тоже! Лизкин телефон дома! Что за ерунда?! Что с ней-то могло случиться?! — И она тут же процитировала: — Если со мной что-то случится… Что с ней могло случиться?! И что это за человек, который будет виновен в случившемся с ней? Кто его отпустил?

— Ну, отпустил-то как раз мы знаем, кто! Это тот самый человек, которому она послала сообщение! — улыбнулся Казначеев. — И мы могли бы узнать, кто это, позвонив ему, но пока не станем, еще не время.

Его ситуация нисколько не пугала, напротив, забавляла. Наконец-то в этой благородной тихой заводи произошло хоть что-то, пошли круги по черной глади темного глубокого омута, наводненного тайнами и запретами.

Он любил эту малышку, загнанную в угол обстоятельствами, очень любил, давно бы забрал из этого дома, но было слишком много этих самых «но».

Стас, мерзавец, составил такой брачный контракт, что если она решилась бы покинуть стены этого дома под руку с Казначеевым, то покинула бы их в чем мать родила, и не только она. Ее отцу, Жукову Виктору Ивановичу, тоже грозила нищенская старость.

Казначеев узнавал тут по своим каналам, даже лазутчика в их фирму запускал и узнал, что Жуков вел дела кое-как. То ли ленился, то ли ни черта не смыслил в бизнесе, и его зять, который был когда-то его правой рукой, а не наоборот, давно уже все обыграл под себя. Он, будучи соучредителем их общей фирмы, тихонько разорял ее все эти годы, попутно создав свою собственную, оформленную на подставных лиц, и очень удачно обогатился. Казначеев был неприятно удивлен, обнаружив, что финансовые дела соперника куда круче его.

Виктору Ивановичу, реши он встать на сторону дочери при разводе, досталась бы лишь часть фирмы, которая уже ничего не стоила. Ему, конечно же, достались бы его долги, как без них?

Стас — мерзавец! Очень хитрый мерзавец! Умеющий выходить сухим из воды, умеющий подставить, умеющий выживать. Как он ловко выкрутился, когда его трепала ментовка по поводу пропавшей девушки…

— Стоп! — заорал вдруг Казначеев. — Кажется, я понял!

— Что понял? — Алла рассеянно слушала оператора, сообщающего, что аппарат ее отца либо отключен, либо находится вне зоны действия сети.

— Я понял, кто такая Лиза!

И Казначеев прищурился, начиная вспоминать, какие особенно моменты в поведении этой девушки казались ему странными.

Во-первых, она отлично владела английским. Он однажды нечаянно подслушал, как она напевала какую-то шутливую песенку на английском, задался вопросом, а она отшутилась. Сказала, что заучила по детской поучительной передачке.

Во-вторых, его порой смущали ее манеры. Как она говорила, как ходила, как кушала, на простолюдинку совершенно не похоже. С какой стати девушке с хорошим образованием и с такими хорошими манерами чистить ковры и стирать трусы молодой барыне?!

Снова врала!

Врала, что необразованна, врала, что долго сидела без работы.

— Алла, вспомни, когда она появилась в этом доме? — Казначеев закусил указательный палец.

— Элизабет? Гм-мм… — Она наморщила лоб. — Честно? Не помню! Мне это особенно и не нужно было, чтобы помнить, давно уже она у нас, несколько месяцев.

— А мне вот кажется, что она появилась в вашем доме несколько недель спустя после того, как Стаса трепали в полиции, помнишь?

— Ну да, это был такой ужас! Честного человека заподозрили в убийстве, в маниакальном убийстве причем. Ужас!

Она смущенно умолкла, поняв, что, сравнив Стаса с честным человеком, невольно обидела Игоря, но, кажется, он не обратил на это внимания.

— Так вот, она появилась в этом доме почти сразу, как затих скандал, — ткнул указательным пальцем Казначеев в сторону кухарки. — Я прав?

— Да, кажется, — кивнула она, слушая гостя вполуха.

Она-то думала совсем о другом теперь, и это другое ей непременно хотелось проверить. А для того чтобы проверить, ей надо было уехать из дома. А кто же отпустит? Лизки нет, и она уедет, а убирать кто станет? Тут и обед не за горами, а у нее еще и мясо не поставлено на огонь.