Галина Романова - Программа защиты любовниц

— Она здесь не просто так, малыш, — изрек Казначеев и властно шевельнул пальцами. — А ну-ка принеси мне свой компьютер.

Алла беспрекословно подчинилась. Игорь просто так гонять ее не станет, если запросил комп, значит, что-то созрело в его талантливой голове.

Игорь долго сидел в Интернете. Выходил на сайты городских газет, листал страницу за страницей, в основном останавливаясь на криминальных сводках семимесячной давности. Полчаса листал, пока, наконец, не провозгласил со счастливой улыбкой:

— Вот оно! Господи, это она!!!

— Что там?

Аллочке пришлось усесться рядом с ним на диване, пришлось наплевать на видимость приличий и прижаться к его сильному горячему боку.

— Узнаешь? — щелкнул пальцами в сантиметре от монитора Игорь.

— Лиза?! — ахнула Алла. — Это она?!

— Она, она, а кому же еще это быть!

Казначеева просто распирало от собственной значимости. Он умный и сообразительный, он вычислил эту девку, он сразу догадался, прочитав ее сообщение.

— Ваша Лиза Сорина никогда и нигде не работала горничной! У этой девки на лбу крупными буквами написано шикарное образование и недюжинный ум, — пробормотал Казначеев, бегая глазами по строчкам интервью с подругой погибшей девушки. — Она влезла в ваш дом с целью разоблачения убийцы-маньяка, который убил ее подругу и которого потом взяли под стражу, но отпустили за недостаточностью улик. Вот так-то, девки. Ух!

Он захлопнул ноутбук, вскочил с места, звонко шлепнул в ладоши и глянул на кухарку требовательно.

— А я бы выпил чего-нибудь под хорошую закусочку-то, а? Идем, малышка, у нас есть что отпраздновать. — Он требовательно шевельнул пальцами, подхватил поднявшуюся Аллочку под руку и потащил в кухню.

Ему пришлось даже прикрикнуть на кухарку несколько раз, так она мешкала, наконец поставила перед ним потный графинчик с водкой, тарелку с копченым лососем и тонко нарезанный полукольцами лимончик.

— Ну! Аллусик, за нас! — провозгласил он, оттопыривая локоток в сторону и поднося ко рту рюмку с водкой.

Выпил, крякнул, закусил, сморщился и снова налил.

— Не рано празднуете? — осмелилась кухарка на вопрос. Она неохотно накрывала ему на стол, неодобрительно теперь посматривала. — Ничего еще не ясно.

— Да? А по мне так все ясно! — хохотнул довольно Казначеев и жестом велел Аллочке сесть на соседний стул. — Лиза ваша после смерти подруги жаждала отмщения, а подозреваемого некий господин Мельников возьми и отпусти. А подозреваемый у нас кто? Правильно! Это Станислав Игнатенко! И как, по-вашему, должен поступить человек, объятый жаждой мести? Правильно! Он возьмется за дело сам, но, чтобы не совершить самосуда по ложному навету, нужно сначала во всем разобраться основательно, а чтобы основательно разобраться, нужно что?

— Что?

Аллочка слушала его с широко распахнутыми глазенками. Странное чувство овладело ею теперь. Это и восхищение проницательностью любимого, и страх перед возможностью его правоты, и неимоверное счастье оттого, что ее адовы муки, наконец, закончатся и она станет свободной и богатой.

— Нужно взять и позвонить! — произнес Казначеев и с нежностью глянул на любимую. — Понятно?

— Кому позвонить?

— Тому, кому отправила тайное послание твоя горничная. И если учесть, что делом твоего супруга занимался господин Мельников, он же его и отпускал, то, скорее всего, сообщение она послала ему.

— Звони! — выдохнула с восторгом Алла, но тут же усомнилась. — Но что ты ему скажешь? Лиза пропала? Так она предупредила его, что…

— Что пропадет? — Казначеев расхохотался. — Мне плевать, малышка, плевать, пропала она или нет, исчезла одна или на пару с твоим благоверным. Дело закрутилось, понимаешь? Звоню?

— Да!

Казначеев взял в руки телефон Лизы и набрал номер, по которому та отправила ночью сообщение. Ответил мужской голос, ответил почти сразу, и не ответил, а просто закричал:

— Да! Лиза?!

— Нет, это не Лиза.

— А кто это? — разочарованно поутих Мельников.

— А это кто?

— Так… Вы звоните мне, чтобы задавать нелепые вопросы? Причем звоните с телефона моей хорошей знакомой! — снова повысил Валера голос. — Где она? Дайте ей трубку!

— Господин Мельников, — вкрадчиво начал Казначеев, — это ведь вы, я не ошибся?

— Допустим.

— Так вот, господин Мельников, я звоню вам из дома, в который ваша знакомая пробралась шпионкой. Она жила здесь несколько месяцев, работала, втиралась в доверие к людям, которые платили ей зарплату, а теперь она пропала!

— Куда пропала?! — ахнул Мельников.

— Не знаем! Кухарка утверждает, что вчера вечером Лиза ушла к себе, чтобы лечь спать, а утром ее в комнате не обнаружилось. Хотя телефон лежал под подушкой. Мы прочли сообщение, которое она вам отправила. — Казначеев сделал паузу в надежде, что Мельников как-то прояснит ситуацию. Тот ничего не сказал, и тогда он закончил: — К слову, вашего подозреваемого тоже нигде нет, он пропал вместе с Лизой.

— Я догадался, — скрипнул зубами Валера. — Ладно, открывайте ворота, я уже перед ними. Будем разбираться…

Где-то капала вода. Медленно, вяло, капля за каплей, с одинаковыми промежутками. Лизе показалось, что эти тяжелые капли очень горячие и они капают ей на лоб, пробивают кость, проникают в мозг и делают очень, очень больно.

Она осторожно шевельнула головой, боль усилилась, она застонала. Тут же попыталась подняться, но ничего не вышло. Она еще раз попробовала, снова не получилось. Она напрягла мышцы рук и ног, с силой дернулась, и лишь тогда поняла, что связана. Спелената! Крепко! Намертво! И стоило ей это осознать, как все тут же вспомнилось.

Она собиралась заманить в сети убийцу своей подруги! Она хотела отомстить ему, хотела убить! Она даже нож купила и спрятала в высоких гольфах. Она же все продумала, все рассчитала, почему же так все?!

Нож!!! Господи, может, он не обыскал ее, тогда нож по-прежнему при ней. Если она изловчится, подтянет ноги и отвернет край гольф, то достанет нож, разрежет путы и спасется.

Лиза заметалась, пытаясь ослабить путы. Дергала ногами, стараясь заставить онемевшие колени согнуться, но все бесполезно. Она была снизу доверху замотана чем-то крепким, хрустящим, неподдающимся.

— Очнулась, маленькая моя! — раздался совсем рядом, почти над ухом, радостный возглас.

Голос Лиза не узнала, человек говорил очень тихо, почти шепотом.

— Вот и славненько, вот и хорошо! Пить хочешь?

Хотела она пить? Она не знала, чего она хотела. Хотела на волю, хотела не быть связанной по рукам и ногам, хотела снова очутиться в комнате, где засыпала вчера.

Потом утром спуститься в гостиную и объявить всем, испортив им завтрак, кто она и зачем оказалась в их доме, накричать на них, вскрыть их поганые нарывы, призвать к ответу.